Отобрать для (у) князя, или Невеста из другого места (СИ)

— Зачем? — повторила я, относя вопрос к себе, намекая на собственную беспечность, на то, что зачем-то уверовала в то, что мы с Дарьяром созданы друг для друга. Глупо, наивно, по-детски.
— Они хотят получить силу, чтобы вернуть мертвое к жизни! — неожиданно ответила Руида. — Его светлость Натьяр искал возможность вернуть из-за грани свою почившую супругу. Его боль от утраты истинной пары была так сильна, что рассудок князя помутился. Тогда он обратился к темной магии, нашел старинные манускрипты, начал практиковать то, чего в Аруме отродясь не было! И это делало его все злее, все безжалостнее, все одержимее. Вскоре он стал готов на что угодно, на любые жертвы!
— Так твое состояние — дело его рук? — спросила я, понимая, что получила шанс наконец узнать обо всем, что оставалось скрытым.
Руида кивнула.
— Но я еще ничего, — нахмурилась девушка. — Благодаря тебе…
— Мне? — удивилась я в ответ.
— Да. Те деньги, которые ты отдала моему деду, — кивнула девушка. — Он купил на них артефакт у мастера. Дедушка, конечно, очень расстроился, когда я не очнулась после его применения, он ведь не знает, что теперь я не просто бродящая во тьме тень, как другие…
Она оглянулась. Я проследила за ее взглядом и увидела еще двух призраков, чьи черты мне были знакомы. Да, это были они: маленькая девочка из деревни лесорубов и молодая драконица из города мастеров. Но выглядели они не как Руида, иначе. Более тонкие, прозрачные, с туманным взглядом, они не шли, они плыли в пространстве, сдвигались на несколько десятков сантиметров и застывали, глядя куда-то в пустоту немигающими взглядами, затем бесцельно меняли направление, снова сдвигались. Зрелище было, мягко говоря, жутковатое.
— Я теперь обрела надежду на возвращение, на то, что не все потеряно, что я смогу вернуться в свое тело! — с придыханием сказала Руида. — Да, я говорю! С тобой! А прежде могла только наблюдать…
— Наблюдать за кем?
— Да за ними! — она указала в другую сторону.
Я обернулась в указанном направлении. Окружающая действительность смазалась, будто бы расплылась на несколько мгновений и вдруг стала яркой и четкой, вырисовывая то место, где я очутилась.
Увиденное заставило ахнуть и вздрогнуть всем телом. Мы находились в склепе, в том самом, подземном, куда я провалилась в самом начале своего пребывания в Аруме. В том, где мне встретилась призрачная. Она и сейчас была здесь, кружила над моим телом — моим телом! — обложенным по кругу побегами лусторции, лежащем на месте, где прежде покоились ее останки.
Смотреть на себя со стороны было странно, а отмечать собственную бледность, безжизненность и вовсе — противоестественно. Натьяр Базальтовый тоже был тут. Он что-то раскладывал вокруг тела незнакомой мне женщины, чье лицо было еще бледнее моего. Даже не так, пожалуй, в нем было еще меньше жизни. Оно походило на лик восковой куклы или еще хуже — на ту, кого забальзамировали. Присмотревшись, вспомнила, что портрет этой особы висел в холле замка рода Базальтовых, и по сему выходило, что это была никто иная, как давно почившая мать Дарьяра.
— Они лишили меня возможности нормально существовать! Они чуть не погубили моего деда, пытаясь вынуть из него силу, сделав проводником боли утраты, которую он должен был испытать, увидев, что теряет меня. Да только просчитались! — сжимая кулаки в бессильной злобе, выпалила Руида. — Дедушке пришлось похоронить сына, и это сделало его стойким. Он сильный маг, хоть никогда не хотел идти по пути колдовства, не развивал способности. В день, когда он узнал о гибели моего отца, его дар хлынул наружу, вся сила рванула вовне. И это напугало деда, заставило научиться разделять эмоции и магию. Так что, насколько бы мучительно для него ни было видеть, как медленно утекает из меня жизнь, эти двое не получили того, что хотели. Да им бы и не хватило того запаса магической энергии, какой был у дедушки. Но теперь эта парочка тянет из него магию медленно, истощая, подпитывая свои артефакты… Разорвала бы обоих!
— А другие? — спросила я, завороженно слушая Руиду.
 
— С ними тоже не вышло, — хмыкнула девушка. — Малышка Митра оказалась не родной дочкой, так что “папочка” ее только обрадовался, что в семье станет на один рот меньше. А Клентия из города мастеров… Ее супруг оказался пуст, он выгорел, стремясь создать какое-то заклинание и не умер только потому, что его жена, будучи истинной парой, поделилась с ним жизненными силами и смогла запечатать огонь омертвевшего источника. Так что тут тоже вышла промашка!
Вот как все просто. Череда случайностей, превратностей судьбы или рок, некое провидение, не позволяло призрачной старухе и инсценировавшему собственную смерть, выжившему из ума дракону получить желаемое.
— Они хотят воскресить мать Дарьяра? — глядя на то, как дракон раскладывает какие-то кристаллы вокруг тела супруги, спросила я.
— Князь Натьяр — да, эта мертвая эфемерная гадина — нет! — ответила девушка. — Она старается для себя, использует обезумевшего дракона в своих целях, хочет воскреснуть сама!
— Кто она? — теперь я смотрела на призрак совсем иными глазами. Она не была невинной старушкой. И хранительницей рода князей Градалета, очевидно, не являлась.
— Варателла Базальтовая некогда была княгиней, женой прапрапрапрадеда нынешнего правителя Градалета, — ответила Руида. — Говорят, она отправилась на отбор по требованию родителей, хотя у нее уже был возлюбленный. Была уверена, что князь ее не выберет. Чтобы наверняка не оказаться под венцом с нелюбимым, помогала на отборе одной из участниц, устранила других достойных конкуренток, сделала ее фавориткой, а та возьми да и погибни прямо перед объявлением княжеского решения. И его светлость выбрал ее. Варателла отказалась, сказала правду, что любит другого и хочет выйти за него. Князь взбесился и взял ее силой, она сбежала, отправилась к своему избраннику, но тот отвернулся, сказал, что порченная невеста ему не нужна, что он и так не слишком-то хотел на ней жениться, мечтал обрести истинную, хоть храм пока не подарил ему такую возможность. Варателла вернулась к родителям, а те выдали ее князю и заставили выйти замуж. Она изобразила смирение, якобы приняла свою судьбу и простила супруга. Но после того, как на свет появился их первенец, драконица отравила князя. Так гласит легенда. Но мне кажется, все это вздор и Варателла от рождения была злобной тварью, заботившейся только о себе и мечтавшей получить сперва вторую жизнь, а затем и бессмертие.
Раздавшийся в тишине склепа стон, заставил меня вздрогнуть, а Руиду прервать свое повествование. Обернулась и только теперь заметила, что в темном углу, перемотанный побегами лусторции, сплетенными в подобие толстенной веревки, лежит Раньяр.
— Ну что ты там так долго? — тут же подлетела к Натьяру старуха. — Твой младшенький уже очухивается, начинать пора призывать старшего.
— Этот ритуал создала ты, — ответил ей дракон. — Тебе ли не знать, как важна тут каждая деталь. Сделаю что-то не так, и поток магии, который хлынет из Дарьяра, уйдет в никуда, как и его жизненные силы…
Я похолодела, будто бы распалась на тысячи частиц, которые завибрировали страхом, потому что поняла: теперь приманка я. Меня, словно бы червя, насадили на крючок, а поймать и сожрать хотят Дарьяра.
  
Глава 60
 
— Потерпи, милая, потерпи, — ворковал Натьяр, поглаживая по волосам мертвую супругу. — Уже скоро. Совсем скоро мы будем вместе. И наши сыновья нам в этом помогут. А то, что они займут твое место, так это не беда, не беда милая. Ты обязательно меня поймешь, и мы родим еще детей!
Это и звучало как бред, и было чистым бредом. Да ни одна женщина во всех мирах ни за что не согласилась бы сохранить свою жизнь ценой жизней своих детей! Натьяр помешался, это было очевидно. Бредовость проскальзывала в его мимике, в его жестах, сквозила в словах.
Из угла послышался рык. Опутанный побегами Раньяр начал изо всех сил стараться освободиться от пут. Плотные стебли врезались, натягивались, ранили там, где касались обнаженной кожи, но не поддавались, оставаясь целыми. Старший из рода Базальтовых повернулся к младшему сыну, глянул на него, как на мерзкую букашку, и швырнул заряд магии. Светящийся голубой шар ударил прямо в грудь Раньяра, и тот обмяк, погрузился не то в сон, не то в беспамятство. Я, призрачная я, закусила губу, судорожно пытаясь понять, как помочь младшему князю и не допустить, чтобы злодеи смогли призвать сюда Дарьяра!— Мы должны им помешать! — обернулась я к Руиде.