Авиатор: назад в СССР 11

– Добрый день! – громко поздоровался я и в кабинете воцарилась тишина.
Из-за шкафа вышла девушка в зелёном облегающем платье, расправляя плечи и слегка опуская подол платья вниз. Отчего-то оно было задрано, либо кем-то.
Кольца на правой руке нет. Возрастом девушка около 30 лет. Пожалуй, у неё небольшое свидание с кавалером в данную минуту.
– Что вам, молодой человек? – улыбнулась она, поправив высокий хвост.
– Мне Пётр Аркадьевич нужен.
– Вам на второй этаж в 205 кабинет. Он там сейчас работает с инженерами.
– Спасибо, – кивнул я и направился к выходу.
Вера, которая выглядывала из-за моего плеча, тоже поняла, чем занималась эта девушка и не скрывала возмущения.
– Прям на работе. И не стыдно, – сказала она, пока мы подымались по лестнице.
– Не обращай внимание на других, – ответил я. – Она пытается устроить свою личную жизнь. Кольцо на руке отсутствовало, и ей не так уж и мало лет.
– Всё-то ты замечаешь! – улыбнулась Вера. – Меня также разглядывал?
– Тебя я срисовал моментально.
Подойдя к двери кабинета, мы не успели её открыть, как из него выскочил маленького роста мужчина. Лет ему так за пятьдесят однозначно, но глаза и движения настолько резкие, что у неподготовленного человека может и голова закружится.
В кабинете, кроме него никого не было, а ведь девушка сказала внизу, что он с инженерами работает.
– Родин и… Родина! Прекрасно! Пчёлкин или просто Аркадич, – быстро пожал он мне руку, и вернулся в кабинет, оставив дверь открытой. – Заходим, вещи вешаем, на стулья садимся, готовимся отвечать…
И это всё Пётр Аркадьевич проговорил за секунды. Вера уже была в шоке.
– Итак, первое! Сергей, рады тебя приветствовать в нашем КБ. Здесь у тебя будут все условия. Как окончишь школу испытателей…
– Стоп! Стоп! Пётр Аркадьевич, подобные предложения рано делать, – посмеялся я.
– Ладно. Это была шутка. Но в ней есть только доля шутки, а остальное совсем не шутка, – тараторил Пчёлкин, успевая при этом ещё и что-то в блокноте у себя писать.
Дальше они разговаривали с Верой по поводу работы, а я спокойно слушал.
– Так что, я предлагаю тебе поработать над моими программами беспилотных систем. Что скажешь? – спросил у моей жены Аркадьевич.
Судя по всему, первая моя мысль о выполняемых работах в этом КБ была неправильной. Помимо самолётов с вертикальным взлётом и ещё нескольких образцов техники, «яковлевцы» занимались разработкой беспилотников. А вот это реальный джекпот!
Если Верочка будет здесь работать, я смогу ей помочь с идеями. Там, глядишь, и не «профукает» страна – это направление развития авиационной техники. Только бы у Советского Союза хватило технологий. И главное – Вера захотела этим заниматься.
– Это очень сложные проекты. Я только слышала о них во Владимирске. Пару раз наблюдала пуски больших, реактивных аппаратов, – смущалась Вера, посматривая на меня.
– А у нас иная концепция, но пока сказать не могу, какая, – улыбнулся Пчёлкин.
Вера сжимала мою руку, пытаясь найти поддержку. Аркадьевич попросил нас посидеть в кабинете, а сам вышел.
– Ты в чём-то сомневаешься? – спросил я.
– Да. Я могу не справиться. Что, если на меня возложат важную работу, и мне не удастся её выполнить? – продолжала вздрагивать Вера.
– У тебя получится. Ты самая умная и способная, – обнял я жену. – Всё получится.
В кабинет вернулся Аркадьевич с ещё одним человеком.
– Вера, что мы решили? – спросил Пчёлкин.
Жена посмотрела на меня и утвердительно кивнула.
– Вот и хорошо! Тебе повезло. Здесь часто представитель по тематике наших испытаний из Министерства авиационной промышленности бывает. Приезжает проверять нас и общается с работниками, – сказал Аркадьевич и мы с Верой встали со стульев, чтобы поприветствовать пришедшего человека.
Он посмеялся и поздоровался с нами.
– Увы, ребята, я не из министерства. Всего лишь простой лётчик-испытатель. Михаил Дексбах, к вашим услугам, – сказал пришедший вместе с Аркадьевичем человек.
Концентрация знаменитых авиационных личностей в Циолковске очень большая. Михаил Сергеевич Дексбах – один из них.
 
Заслуженный лётчик-испытатель СССР. Первым в Советском Союзе совершил посадку на палубу корабля на самолёте вертикального взлёта и посадки Як-38. В 1981 году он был удостоен звания Герой Советского Союза. Вся его лётно-испытательская деятельность связана с конструкторским бюро «Яковлева».
К большому сожалению, в 2006 году его не станет.
– Большая честь познакомиться с вами, – совершил я крепкое рукопожатие.
– Да прям уж там, честь. Рад, что вот такое у нас молодое поколение. Смотрю на вас и не нарадуюсь, – сказал Дексбах.
Вера с Аркадьевичем вышли из кабинета в отдел кадров. Какой-то прям день сегодня слишком хороший. Всё получается.
Михаил Сергеевич остался со мной и сел за стол напротив.
– Хорошая у тебя жена. Аркадич мне шепнул, что послушал её, посмотрел документы и доволен, – сказал Дексбах.
– Это очень хорошо. Большое вам спасибо, – ответил я.
– Никаких проблем. Пчёлкин у нас голова. Он знает, кого брать на работу, – махнул рукой. – Что о себе расскажешь?
Кажется, не зря привёл сюда заслуженного лётчика Аркадьевич. Хочет, чтобы мы побеседовали.
Я кратко рассказал о себе. Дексбах слушал внимательно. Удивительно, но впервые у меня не просили подробностей о моей командировке в Афганистан. Даже Анголу обошли стороной.
– Радует, что и ветеранов Анголы, Мозамбика, Египта и других горячих точек теперь признают. Много там ребят работали. А кто-то так и не вернулся, – вздохнул Дексбах. – И какие дальше планы?
– Михаил Сергеевич, давайте уже прямо разговаривать. Я не думаю, что вы мне сейчас предлагаете у вас работать. Мал ещё, да и школу испытателей не закончил, – ответил я.
– Само собой. Рано ещё это обсуждать. Но мы готовы будем за тобой следить. И я тебе больше скажу – следят за всеми слушателями. Толковых разбирают очень быстро, – улыбнулся Дексбах.
Мы пообщались с ним по поводу дальнейших перспектив самолётов с вертикальным взлётом и посадкой. Я ему поведал свои соображения на этот счёт, а Михаил Сергеевич утверждал, что будущий подобный самолёт будет намного более продвинутым, чем Як-38.
После того как мы перешли к обсуждению пассажирской линейки самолётов конструкторского бюро Яковлева, вернулась Вера.
Она объявила, что все дела на сегодня закончила и теперь мы можем идти. Попрощавшись с Михаилом Сергеевичем, мы пошли на выход из здания.
– Как всё прошло? – спросил я.
– Волнительно, но справилась, – ответила Вера, когда я помогал ей надевать пальто.
– Может стоит сегодня бокал чего-то хорошего пропустить? – шепнул я.
– Читаешь мои мысли. Но только бокал, – улыбнулась Верочка.
Когда мы вышли из здания, то я задержал взгляд на чёрной «Волге», стоявшей слева от входа. Мотор был ещё не заведён, но водитель ждал пассажиров.
Слабый снежок начал срываться, добавляя ещё пару слоёв «белому покрывалу». И этот воздух, который хочется глубоко вдыхать – смесь морозной свежести, запах елей и керосина со стоянки самолётов.
– Ой, я перчатки забыла в кадрах! – воскликнула Вера.
– Сейчас схожу, – ответил я, но любимая меня остановила.
– Может, я с тобой? Не хочу без тебя тут стоять.
– Не волнуйся. Зачем тебе ходить? Ещё успеет тебе надоесть это место, – улыбнулся я, поцеловав жену в щёку.
Кадры нашёл быстро. Удивительно, что вообще на лётно-испытательной станции есть свой отдел кадров. Главные кадровики сидят в Москве на Ленинградском проспекте, а здесь что-то вроде представителя.
Забрав перчатки, я вышел на улицу и не обнаружил на крыльце Веры. Она была внизу и…лежала с мужиком в сугробе. Рванул я по скользким ступенькам, словно горнолыжник по спуску. Только без лыж.
– Мне так неловко. Но и приятно, что нынче в сугробах можно отыскать такую красавицу, – прозвучал знакомый приторно ласковый голос.