Анти-Горбачев-2
– Это была ядерная ракета?
– К сожалению да, мощность её боезаряда в тротиловом эквиваленте оценивается нашими специалистами в 25 килотонн.
– Какие разрушения произвёл этот взрыв?
– Ракета упала в густом лесном массиве, так что кроме поваленных деревьев и небольших пожаров, ничего страшного не случилось. Слегка задеты три населённых пункта, которые расположены неподалёку, в настоящее время жителей оттуда эвакуируют.
– Кто такие наксалиты, почему они произвели этот теракт и какими будут наши ответные шаги? – задала сразу три вопроса Ангелина.
– Наксалиты это ветвь индийского социалистического движения, исповедующая идеи Мао Цзедуна, – ответил Романов, – они считают, что путь к переустройству мира в лучшую сторону лежит через мировой ядерный конфликт. Поэтому, наверно, они и запустили ракеты по одной из ядерных стран, чтобы вызвать ответную цепную реакцию, но мы, конечно, у них на поводу не пойдём и применять ядерное оружие не будем. По полигону Дхарма (тут Романов посмотрел на часы) двадцать минут назад нанесён ракетный удар, но в обычном, а не в ядерном исполнении.
– Как отреагировали на это другие атомные державы? – задала Ангелина следующий вопрос из списка.
– И США, и Китай, и Франция с Великобританией разделяют наше негодование и предлагают посильную помощь, – кратенько осветил этот вопрос Романов. – Послезавтра намечено совещание в Совете безопасности ООН, где мы совместно разработаем программу выхода из ракетного кризиса.
– Перейдём тогда к более приземлённым предметам, – сказала Ангелина, – скажу честно, что в народе ходят самые невероятные слухи о том, что случилось сегодня вечером, в том числе говорят о разрушенной Москве и погибших руководителях страны…
– Можете сами убедиться, – Романов сделал широкий жест в сторону Останкинской башни, – Москва стоит на месте, а её руководители живы и здоровы. Сейчас мы проедем по улицам города и покажем панораму московской жизни, чтобы не быть голословными…
Глава 3
8 июня, Нью-Йорк, штаб-квартира ООН
Романов прилетел в Нью-Йорк рано утром по местному времени (минус восемь часов от московского) в аэропорт имени покойного президента Кеннеди, и его прямо на лётном поле усадили в длинный чёрный кадиллак и доставили в штаб-квартиру ООН, что раскинулась на берегу пролива Ист-Ривер между 42 и 48 западными стрит.
– Как добрались, Григорий Васильевич? – спросил его по дороге советский посол Добрынин.
– Вашими молитвами, Анатолий Федорович, – нестандартно ответил Романов, – вас, наверно, интересует, что там у нас творится, на родине?
– Да, конечно, – немного смешался посол, не привыкший идти к цели напрямик, дипломатическое воспитание, – что там творится?
– Ситуация под контролем, Анатолий Федорович, бомба упала в глухих малонаселённых лесах, поэтому ущерб минимальный. Но тридцатикилометровую зону безопасности всё же придётся сделать.
– Жертв много?
– На удивление нет – умерло всего трое колхозников из села… как его там… из села Кудасай Ярославской области. И под радиоактивные осадки попали еще около десяти тысяч.
– У нас тут в прессе и на телевидении самые чудовищные слухи распространяют, – признался Добрынин, – дескать, братская могила на пять тысяч человек, соседние города полностью эвакуированы, радиация в тысячу рентген и так далее…
– Это нехорошо, – поморщился Романов, – если время останется, устройте мне интервью на каком-нибудь местном канале – надо опровергнуть эти слухи.
– Сделаем, Григорий Васильевич, – ответил Добрынин, – тут у них три главных канала, АВС, NBC и CBS. Самый влиятельный, пожалуй, первый, туда я и закину удочки… могу прямо сейчас, у меня радиотелефон есть.
– Не надо, вдруг заседания затянутся, – остановил его Романов, и тут же перескочил на другую тему, – Дэн прилетел?
– Прибудет в ближайшее время, – посмотрел на часы Добрынин, – из Пекина сюда дальше лететь, чем из Москвы. Тэтчер и Миттеран уже на месте.
– Когда начало Совета безопасности?
– В 11.30, – опять справился с наручными часами Добрынин, – через полтора часа.
– О, Патек Филипп, – заметил марку часов Романов, – неплохо наши дипломаты живут.
– Это подарок, – сразу встал в защитную стойку посол, – всё оформлено и задокументировано. А мы, кажется, приехали, – сообщил он, вглядываясь в окружающие небоскрёбы.
– Красиво, – заметил Романов, выгрузившись из машины, – и речка рядом.
– Это не речка, Григорий Васильевич, – поправил его посол, – это морской пролив между Манхэттеном и соседним островом.
– Ну всё равно красиво… и скульптура эта, кажется, нашего авторства, – он указал на мускулистого мужчину с молотом, замахивающегося на кривой меч.
– Совершенно верно, автор Вучетич, называется «Перекуём мечи на орала», – подтвердил посол.
К ним подошли сразу двое оон-вских секьюрити и проводили внутрь главного здания.
– Совет безопасности, – перевёл Добрынин сбивчивую речь одного из них, – пройдёт в специальном зале заседаний, они предлагают на выбор либо сразу пройти туда, либо подождать в комнате отдыха.
– А пошли сразу, – объявил своё решение Романов, – обживёмся пока на рабочем месте.
Зал заседаний Совета безопасности ООН располагался на втором этаже зданий конференций и представлял из себя обширное помещение, где с одной стороны был амфитеатр для зрителей и сопутствующих лиц, а с другой полукруглый незамкнутый стол, за которым на стене маячила огромная картина.
– Почему стол незамкнутый? – спросил Романов.
– Это как бы символ, – пояснил Добрынин, – подчеркивает возможность расширения в будущем. А если бы круг был, он бы символизировал законченность и завершенность.
– Ясно, – буркнул Романов, – а что за картина висит?
– Норвежского художника, – ответил посол, – как его… Пера Крога, кажется. Подарок ООН от Норвегии.
– Тоже ясно, – вторично буркнул Романов, – постоянных членов Совбеза я знаю, а кто сейчас тут из непостоянных?
– Сейчас, – достал из кармана записную книжку Добрынин, – на сегодняшний день непостоянными членами Совбеза являются Буркина-Фасо, Египет, Мадагаскар, Таиланд, Австралия, Дания, Польша и… и ещё Индия.
– Очень хорошо, – одобрил список Романов, – прямо здесь и разберёмся с этими индусами, что они там себе позволяют…
– Боюсь, что это место будет пустовать, – заметил Добрынин, – по моим сведениям, Индия отозвала всех своих послов и представителей в ООН на родину. Для консультаций.
– Ну и без них разберёмся, – нехотя ответил Романов. – Где наше место?
– Да вот же, – показал рукой посол, – чуть левее середины, там и табличка соответствующая висит, USSR.
– А справа от нас, значит, индусы должны были быть, – указал Романов на соседнюю табличку.
– По первоначальному замыслу да, а как там на самом деле будет, кто его знает…
––
Ровно через час с четвертью председательствовавший на этот раз президент Франции Миттеран постучал молоточком в гонг и сказал в микрофон:
– Господа, мы начинаем чрезвычайное заседание, посвящённое вопросу несанкционированного ядерного удара по Советскому Союзу.
– Вступительное слово имеет генеральный секретарь Хавьер Перес де Куэльяр. Прошу вас, сеньор Перес, – и он перещёлкнул переключатель на микрофон, стоящий перед генсеком.
Перес, не старый ещё дипломат с залысинами и в больших роговых очках, откашлялся и приступил к выполнению своих обязанностей.
– Господа, мы собрались в один из самых тревожных моментов нашей истории – применение атомного оружия против одной из стран, являющейся членом ядерного клуба, это вызов всему мировому правопорядку, за которым стоит только ужас, страх и кошмар. На наши плечи легла нелёгкая ноша урегулирования сегодняшнего кризиса. И мы должны с честью нести возложенные на нас мировым сообществом обязанности и найти выход из создавшейся ситуации.