Девушка с лабрадором

- Только с условием. Приглашаю тебя на новоселье.
- Отлично, я приду. Когда?
- Завтра вечером, сможешь? Или в другое время, - тут же добавила она, увидев замешательство у него на лице.
- Договоримся, - кивнул он. – Это будет зависеть от детей. Сейчас я с ними, Даня остается с младшим, когда я к тебе заскакиваю.
- Тогда лучше не надо, - испуганно сказала она. – Их нельзя оставлять одних!
- Даня уже большой, ненадолго можно. Даже мать так не смотрит за Ильёй, как он, - добавил он, усмехнувшись, и стал доставать из сумок кастрюли.
Катя вернулась в прихожую и удивлённо застыла. Морти стояла, повернувшись к высоким дверям встроенного шкафа, шерсть её стояла дыбом, а на морде светился оскал зубов. Собака рычала, низко опустив голову, и это наводило страх.
Влад вышел в прихожую, услышав рык, и уже хотел двинуться к кладовой, но Катя его опередила. Она быстро подошла к высоким дверям и открыла их. Оттуда пахнуло мочой и фекалиями.
Морти принялась лаять в голос оглушительно и звонко.
- Тише, Морти, - сказала Катя и, включив свет, увидела в глубине между полками два зеленых глаза огонька.
Женщина совершенно бесстрашно приблизилась и протянула руку к зверьку. Он не подал никаких признаков жизни.
Через секунду Катя достала маленького котёнка, настолько слабого, что поначалу показалось, что он не живой. Худой, истощённый, со свалявшейся шерстью, он равнодушно смотрел вокруг.
Владу подумал, что это прямо какая-то жизненная метафора. В таком состоянии он нашел саму Катю.
- Как он здесь оказался и почему? – удивилась женщина.
- Наверное, прежние жильцы забыли. Или не взяли, - предположил он. – Что ты с ним будешь делать?
- Кормить, - вздохнула она, погладив по головке крошку.
Морти замолчала, обнюхала котёнка и понеслась на кухню, понимая, что сейчас будут делать.
Пришлось убирать и мыть всю кладовку, и прежде чем вещи были разложены по местам, Катя сидела на диване, ссутулившись от усталости. Её новый питомец свернулся на коленях и дремал, напившись молока от пуза, Морти спала рядом на полу, и Влад от такой картины улыбнулся.
- Ладно, я пошёл домой, ты обустраивайся, ужинай и ложись спать. Завтра утром на тренировку.
- Хорошо, - спокойно кивнула она. – Спасибо тебе огромное за всё.
- Не за что. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - кивнула она и встала с котёнком на руках, чтобы проводить его.
За окном уже совсем стемнело, дом наполнился приглушёнными звуками, в подъезде пахло жареной картошкой, кто-то готовил ужин. Влад подумал, что она после того бутерброда так ничего и не поела и надеялся, что женщина ещё успеет перекусить. Он лично положил в её холодильник десяток яиц, колбасу, сосиски, сыр и сметану.
Перебирая в уме события последнего часа он вспомнил, что впервые за всё их знакомство видел, чтобы она так много улыбалась.
***
То, что она раньше не замечала, потому что глаза были плотно закрыты наивностью и верой в то, что он никуда не денется, Марина увидела мгновенно.
Влад пришёл, когда уже стемнело, совершенно спокойно спросил, как дела, посочувствовал без особой теплоты её разбитым ногам, уложил детей спать и исчез в ванной.
Всё было, как обычно, но Марина на этот раз знала много больше и понимала, что на самом деле Влад как будто не здесь. Он не обнимал её, хотя бы игриво и невзначай, не приближался уже давно, не вёл никаких долгих разговоров, не спорил. Они были хорошие соседи по квартире, дети сами по себе, они сами.
И, увидев всё это, она расстроилась. Но где-то очень-очень глубоко, там, где спрятано сердце, ёкнула игла необъяснимой радости и злорадства.
Влада она всегда считала эталоном, идеалом, который не оступится никогда, себя же - дрянью. И вдруг этот воплощённый ангел увлёкся чужой женой. Надо же такому случиться! И самое смешное, что женщина эта - моральный урод, а он абсолютно не осознавал, куда его несёт ветер судьбы. Он ещё пока считал, что ничего не происходит, просто-напросто сердобольно помогает одинокой девушке.
Марина не знала, как себя вести и что делать. Забыть? Раскрыть ему глаза? Устроить скандал и побить тарелки на новой кухне?
 
У неё появилось кровожадное чувство прийти к этой даме и потрясти её как следует, чтобы не помогала повышать самооценку чужим мужьям. Ведь она далеко не дура и всё понимала, но продолжала подогревать в нём жалость, осознание своей значимости и высокого чувства доброты.
Кулаки сжимались от таких мыслей. Марина была настроена решительно и жестоко. В конце концов, с ней номер про несчастную и обездоленную не пройдёт, пусть не изображает.
Спала в эту ночь она плохо, отчасти мучаясь болью в коленях, но больше всего злясь на Влада и его новую знакомую. Определённо надо было действовать, и прекратить весь этот цирк.
***
Первое утро на новом месте она проспала. Рассвет медленно зеленил окно, потом на стенах появились розовые, золотые пятна, поползли к дивану, на котором, раскинувшись, спала Катя. Её собака изредка тревожно вскидывала морду и прислушивалась к ровному дыханию хозяйки, но как будто не решалась разбудить и успокаивалась снова.
Вскоре задребезжал мобильный телефон, звук которого Морти не слышала уже очень давно, ещё когда от хозяйки не пахло солёными слезами, но она не проснулась, лишь глубоко вздохнув.
Свет наполнял комнату всё больше, растекаясь по предметам, и когда уже казалось, что они скоро исчезнут в этом желтоватом свечении, Катя открыла глаза.
Застонав, она схватила телефон, позвонила и долго с кем-то разговаривала. Морти слышала тёплую, хорошую интонацию в голосе хозяйки, а из трубки - знакомый голос мужчины, который часто приходил, у него был сильный и приятный запах.
Катя умылась в ванной и стала собираться на улицу, чтобы погулять с Морти, как в дверь вдруг резко и неожиданно позвонили. Она стояла в замешательстве, испугавшись. Сердце стало биться о грудную клетку, как птица. Открыв, она увидела на пороге молодую девушку. Та спрашивала какого-то Валеру.
Катя покачала головой и объяснила, что он наверняка съехал, потому что живёт теперь здесь она. Девушка, явно расстроившись, убежала вниз по лестнице.
Морти видела, что хозяйка осталась задумчивой, а лицо стало хмурым, как будто она думала о чём-то очень серьёзном и непростом.
Люди всегда склонны были преувеличивать, как поняла Морти, потому что много говорили. Не было бы у них разговоров, не было бы столько проблем и мыслей.
Через пять минут собака с удовольствием бежала к гаражам, ловя мордой прохладный ветерок.
Катя чувствовала, что сильное отупение и заторможенность у неё почти исчезли, мысли слушались, не пытаясь утечь куда-то за грань сознания, но всё же иногда реальность виделась в странном свете. Влад представлялся ей мудрым и сильным средневековым врачом, который владел древним искусством врачевания душ. Он приходил к ней, говорил своим спокойным и властным голосом, и жизнь как будто стирала перед ней туман, в который было легко зайти и невозможно вынырнуть.
Без Влада стало невозможно подумать о себе. Катя сегодня со страхом осознала, что этот мужчина теперь для неё важнее, чем она сама. Наверное, то же чувствует Морти – безоговорочную преданность и слепую любовь, счастье и тревогу. Её ведь не существует без Кати, и это правда.
Он уже давно увёз Даню в школу и гулял на площадке с младшим, на той самой, куда Катя бы ни за что не пошла. Разноцветные карусели и качели были жестоки к ней, на них она видела детей, рождённых той осенью, когда должны были появиться и её малыши. А их завернули в целлофан и отправили на утилизацию – недоношенные плоды её жалкого тела, которое она ненавидела.
Эта боль была сильнее всего, хотя до этого случались и другие черные дни, когда она теряла детей. Дважды. Еще дважды.
Она не казалась выпотрошенной рыбой, она ею и была на самом деле. Каждый раз сначала счастье от беременности, потом страх, потом ужас и операция. Её тело не умело создавать, оно рушило. Так ей и сказал однажды Виктор. Быть может, не этими словами, но он был абсолютно прав.