Костоправ. Книга 1 (СИ)

— Это похоже на тюрьму, господин. Там с утра дотемна горбатишься, жрёшь помои, а если что не так, лупят смертным боем. Иногда и ребятню уводили куда-то… и всё, с концами. Больше их никто не видел. Как мамы не стало, я туда на зиму попал, а потом сбежал.
— А с остальными что? Как они здесь очутились?
— У Девона только брат был, пока не зарезали. Вейра с бабкой жила, а когда та померла, дом разнесли и спалили. У Мивы папка не родной — хотел её… ну… того… Вот она и дала дёру. А Салас у нас не разговаривает — мы ему и имя сами дали. Как-то так, господин.
Сарзон излагал эти ужасы будничным тоном, словно в сказанном не было ничего особенного. Я лишь коротко кивнул, обдумывая услышанное.
— Мне пора, — вдруг произнесла Азара, наблюдавшая за трапезой со стороны. — Я загляну через пару дней.
— В таком случае, мне тоже пора, — поднялся я следом.
— Не надо меня провож…
— На улице темень, — прервал её я. — Вернёмся в академию вместе. Сарзон, не забудь убрать продукты в прохладное место, чтоб ничего не попортилось.
Сарзон поспешно поднялся из-за стола:
— Конечно, господин…. А это… как вас зовут?
— Эйдан. Эйдан Кастволк.
— Спасибо за всё, господин Эйдан, — неуклюже поклонился он и повернулся к Азаре: — И вам спасибо, госпожа.
— Разберите одежду и еду, — добавила она. — В корзинах всё есть.
Он ещё раз поклонился, и мы вышли из барака. Как только мы отошли чуть дальше, я спросил:
— Ты ведь помогаешь им из-за Мивы?
— И что с того?
— Да ничего, просто спрашиваю.
— Для вотрийца нет большего позора, чем бросить сородича в беде, кем бы он ему ни приходился, — отрезала она. — Вам, оикхелдцам, особенно из благородных, этого не понять.
— Ты и сама благородная.
— Мы не такие, как вы, — резко произнесла она. — У нас никогда не было всех этих Домов.
Я не стал развивать тему и лишь предостерёг:
— В любом случае, не ходи сюда одна. Это опасно.
— Сама разберусь, что делать.
— Замечательно, но лучше и правда не рисковать. Ты можешь отправить кого-нибудь другого.
— Я никого не буду сюда посылать.
— Хорошо, — как можно мягче сказал я. — В следующий раз я сам наведаюсь и оставлю им денег.
— Как у тебя всё просто. Думаешь, одними деньгами тут обойдёшься? Им забота нужна, присмотр. Ты видел, как они живут? Думаешь, я не расспросила их обо всём? Сарзона уже дважды колотила стража и местные банды! Весь ваш город — это просто змеиное гнездо!
— Во-первых, Гилим — не мой город, — парировал я. — Во-вторых, что ты сама предлагаешь?
— Тебе я ничего не предлагаю. Это тебя не касается, Кастволк.
— Ну начинается… — закатил глаза я. — Можно подумать, я им не помог сейчас.
— С чего такая благодетель?
— Я не пытаюсь быть праведником, — терпеливо сказал я. — Всех не спасти, но раз так сложились обстоятельства, то почему нет? Тем более это твоя затея, а мы учимся вместе и живём практически бок о бок. Надо друг друга поддерживать.
На миг мне почудилось, что мои слова её смутили. Азара ненадолго умолкла, а потом тихо призналась:
— Не знаю, что с ними делать.
— Не пытайся лезть из кожи вон, — сказал я. — Теперь у них есть еда и нормальная одежда. Барак, как ни крути, не так уж и плох.
— Тебе легко говорить.
— Ну уж извини, транжирить отцовские деньги, чтобы купить им дом в столице, я не могу, а вот помочь с остальным — запросто. Пусть переждут зиму, а там посмотрим. Может, по весне удастся пристроить их куда-нибудь. Только вот одного не могу понять: что Мива делает в Гилиме?
— До войны некоторые вотрийцы пытались обжиться в Оикхелде. Кто не успел перебраться обратно, здесь и остался.
— Как ты её нашла?
— Случайно, — ответила Азара. — Увидела, как её поймали на краже хлеба несколько дней назад. Пришлось отдать страже пять сребреников.
— Сколько? — не поверил я своим ушам. — Пять сребреников за булку хлеба?
— Потому что вотрийка, — мрачно обронила она. — Или плати, или забудь про девочку.
Я не знал, какими словами сгладить эту ситуацию, поэтому промолчал. В тишине мы дошли до оживлённой улицы, и я сказал:
 
— Ладно, попробуем найти свободного возницу.
  
Глава 18
 
Я не нарушал привычный уклад жизни в академии: не лез к Азаре с вопросами и даже приветствиями. Однако она не избегала бесед, когда мы пересекались в жилище беспризорников. Мива шла на поправку, да и остальные выглядели намного лучше — особенно в чистой одежде.
Вместе с Сарзоном мы привели барак в приемлемый вид. Было заметно, что тяжёлый труд ему не чужд — похоже, просто не хватало сил и инструментов, чтобы всё починить.
— Господин Эйдан, вы только не злитесь, но часть вашего зелья я продал, — признался он мне в нашу последнюю встречу. — Чтоб печь топить, приходится доски всякие ломать, да и горят они из рук вон плохо. Вот я и решил нормальных дров прикупить. Немного, но всё же.
После этих слов Сарзон посмотрел на меня так, словно ожидал сурового выговора. Я глянул в угол и действительно заметил дрова, которых здесь раньше не было. К своему стыду, я совсем не думал о печи — топили-то они всегда сами.
— Ты всё правильно сделал, — успокоил я его. — Как продал-то хоть?
— Так это ж не отвар какой-то, а зелье от мага, — выдохнув, произнёс он. — Ну я сказал Шепелявому, что оно после болезни укрепляет, вот он и купил.
— Вот так просто купил? На слово поверил?
— А я Безликими поклялся, господин. Да и сам он видел, как вы травы закупали.
— Раз так, в следующий раз принесу тебе других зелий. Половину вырученного себе оставишь.
— Господин, да вы что…
— Ничего, — махнул я. — Флаконы, конечно, не дам, но и горшков накупить можно. Читать умеешь?
— Только счёт знаю, господин.
— Счётом зелья запоминать и будешь. Задаром не отдавай и внимания лишнего не привлекай, понял?
— Всё понял, господин, — просиял Сарзон.
Когда ударили крепкие морозы, я вспомнил о тепловиках — ребятам такие артефакты могли ой как пригодиться. Поймав в гостиной Цедаса после очередного учебного дня, я попросил его смастерить парочку штук.
— На кой тебе? — полюбопытствовал он. — Мёрзнешь, что ли?
— Просто нужно.
— Угу… Просто.
— Так сделаешь?
— Сделаю, сделаю. Насколько мощные нужны?
— Самые мощные и долговечные.
— Даже так? Ты там что обогревать собрался?
Наш разговор прервал едва слышный скрип одной из двустворчатых дверей. На пороге возник слуга. Он бесшумно положил что-то на столик для писем и так же незаметно удалился.
— Опять для тебя? — усмехнулся Цедас.
Подойдя к столику, я заметил посылку в небольшом деревяном ящике, а ещё пергамент, на котором чётко выделялись моё и папино имена. Вскрыв печать, я принялся читать. Папа сообщал, что у них всё хорошо, и порадовал меня новостью: они вместе с мамой собирались посетить весенний турнир, в котором я буду участвовать.
— От кого весточка?
— От отца, — ответил я. — Они с матерью приедут на турнир.
— Здорово, — одобрительно сказал Цедас. — А мне ничего не прислали?
Отложив письмо, я взялся за ящичек и покрутил его в руках:
— Тут тоже моё имя.
— Понятно… Тоже от родителей?
— Наверное. Здесь не написано от кого.
Отодрав верхние дощечки, я сорвал плотную ткань и увидел небольшую деревянную шкатулку. Открыв крышку, я увидел красивый серебряный медальон. Он притягивал взгляд своим таинственным блеском, и я невольно залюбовался тонкой работой неизвестного ювелира.
Подчиняясь неведомому импульсу, я осторожно взял медальон в руку, желая рассмотреть его поближе. Холодный металл приятно охладил кожу, и на миг мне показалось, что я ощутил слабую вибрацию, исходящую от загадочного украшения.
— Эйдан! — вскрикнул Цедас. — Брось это немедленно!
Внезапная вспышка боли пронзила мою ладонь. Казалось, тысячи раскалённых игл впились в каждый нерв, заставляя меня задохнуться от невыносимой муки. Медальон выскользнул из моих ослабевших пальцев, и я, рухнув на пол, пронзительно закричал.