Вражда и любовь
Но в глубине души Шийна понимала, в чем дело. И хоть это было ей ненавистно, не могла всерьез винить отца за его решение. Он защищал свой клан, хотел укрепить его при помощи сильных альянсов, сыграв три свадьбы. Сэр Гилберт Макгайр давно уже посватался к Маргарет после того, как ему отказала Шийна. Маргарет, которой исполнилось семнадцать, ждала брака с Гилбертом уже полтора года. Состоялась и помолвка шестнадцатилетней Элспет с ее избранником Гиллеонаном Сибалдом, к которому сердечно относился Дугалд. Только Шийне оставалось сделать выбор. Но она еще не встретила того, с кем захотела бы провести всю оставшуюся жизнь.
— Так и знал, что найду тебя здесь, раз ты не можешь скакать верхом сквозь утренний туман.
Шийна оглянулась и с неудовольствием увидела двоюродного брата матери. Снова повернувшись лицом к заре, она сказала:
— Мне не нравится, что ты выслеживаешь меня, Уилли.
— Я ведь просил не называть меня Уилли.
— Ну тогда Уильям. — Она передернула плечами; родственник он или нет, она все равно его терпеть не может. — Какая разница? Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать.
— Ох, Шийна, какая же ты грубиянка, в самом деле. Ведь я здесь только ради тебя, в твоих интересах.
— Это в моих интересах ты заявил отцу, что мне надо немедленно выходить замуж? — резким тоном спросила она, пронизывая Уильяма полным яда взором синих глаз. — Я так не думаю. Полагаю, что на уме у тебя твои собственные интересы. Но ничего у тебя не получится, за тебя я замуж не выйду!
— На твоем месте я не был бы так уверен, Шийна, — холодно ответил Уильям.
Она рассмеялась, но невеселым смехом.
— Ты ничего не добьешься, Уилли. Ты ведь хорошо знаешь моего отца. Он не выдаст меня ни за кого из Макэфи. Мы и так уже в союзе с ними, а отец хочет влить в семью новую кровь. Так что очень тебе признательна.
Уильям не обратил внимания на ее сарказм, он вообще не обращал внимания на то, что ему не по вкусу.
— Дугалд согласится на наш брак.
— Как бы не так! — огрызнулась Шийна. — Или ты знаешь способ прекратить вражду?
— Нет, но можно ускорить брак Фьоны. Она ведь отдала свое сердце брату самого Огилви. Подумай об этом, Шийна. Союз с Огилви стоит трех с любыми другими кланами. Он мог бы заставить отступить даже Маккиннионов.
— Ты хватаешься за соломинку, — с еще большим презрением заявила Шийна. — Ничто не заставит Маккинниона бежать в страхе, и ты отлично это знаешь. Не хуже меня. Маккиннион — дикий горец. Он живет, чтобы убивать, как и весь его клан.
Уильям продолжал уже мягче:
— Но твой отец почувствует себя спокойнее, породнившись с Огилви, и не станет возражать против твоего брака со мной.
— Ты все время забываешь, что я не хочу тебя, — ответила Шийна. Ведь я тебе много раз говорила об этом, Уильям. Говорила и в нынешнем году, говорила и в прошлом, и в позапрошлом, а ты не слушаешь. Говорю еще раз, и теперь, надеюсь, последний. Я не люблю тебя и не хочу в мужья человека почти такого же возраста, как отец. Я не хочу тебя обидеть, но от твоей навязчивости мне плакать хочется.
— Ты предпочла бы выйти за Маккинниона? — сердито выкрикнул Уильям.
Шийна мгновенно побелела.
— Ты с ума сошел? — скорее выдохнула, чем проговорила она.
— Нет, это вполне серьезно, — сказал Уильям, довольный тем, что напугал се. — Выйти замуж за самого Маккинниона — значит покончить с междоусобицей, не так ли? Дугалд ухватится за эту мысль, если я ее выскажу, но она и так уже приходила ему в голову.
— Ты лжешь!
— Нет, Шийна. Спроси его. Такой брак остановит кровопролитие, прекратит угон скота, он даже будет способствовать благоденствию Фергюсонов.
Шийна ощутила спазм в желудке: доводы Уильяма, сколь ни были ужасны, имели смысл. А Дугалд очень и очень часто прислушивался к советам Уильяма. Но выйти замуж за главу клана Маккиннионов, зная, что его первая жена покончила с собой в первую брачную ночь из-за жестокого обращения мужа! Во всяком случае, так, рассказывали. Выйти замуж за подобное чудовище! Она даже слышать об этом не могла.
— Он меня не получит, — отчаянным шепотом произнесла она, мотая головой из стороны в сторону.
— Получит.
— Я ему враг, я из Фергюсонов. Он ненавидит всех нас. И доказал это, снова начав междоусобицу.
— Этот человек получит тебя, — твердо проговорил Уильям. — Любой мужчина, у которого есть глаза, захочет получить тебя. Глава Маккиннионов не станет дожидаться, пока ты его выберешь. Он со своей смелой самонадеянностью просто потребует, чтобы тебя выдали за него.
— И ты допустил бы это, Уильям? — негром.
Уильям пристально смотрел в лицо девушки, довольный тем, что так глубоко задел ее.
— Я хочу, чтобы ты стала моей, Шийна. Но если ты мне не достанешься, то да, я стану способствовать твоему браку с Маккиннионом, чтобы вражда прекратилась. Ведь он убивает Макэфи так же, как и Фергюсонов. Подумай об этом, Шийна. И подумай хорошенько, потому что скоро я снова сделаю тебе предложение. И жду иного, чем прежде, ответа.
Шийна смотрела вслед удаляющейся высокой фигуре. Ее начала бить dpnf|. Разумеется, хоть мысль о браке с Уильямом для нее и невыносима, она предпочтет его дикому горцу. Господи, неужели отец допустит такое? Выдаст ее замуж за непримиримого и страшного врага? Нет, он этого не сделает даже ради окончания междоусобицы. Дугалд любит ее и не хуже других знает, что лэрд Маккиннионов — грубое, невежественное чудовище. Он сам рассказывал ей истории о Джеймсе Маккиннионе, ужасные истории. Этот человек участвовал в набегах и убивал с детских лет. Его собственная жена предпочла смерть его прикосновению. Уильяму не удастся уговорить отца обречь ее на жизнь с этим тираном.
Шийна отправилась на поиски Найела. Он ее подбодрит. И все-таки, всетаки, похоже, она должна за кого-то выйти замуж — и как можно скорее.
Глава 4
Август 1541 года Амгусшир, Шотландия
Шийна проснулась в тихий час перед рассветом, несколько минут заплела густые длинные волосы, надел тунику и плед и стала похожа в этом одеянии на мальчика-подростка. Со свечой в одной руке и небольшим свертком в другой она выскользнула из крошечной комнатки, которая принадлежала ей с тех пор, как она отдалилась от сестер и больше не захотела оставаться вместе с ними в гораздо более просторной и удобной комнате.
Пять ступенек вели из узкого коридора в спальню Найела, расположенную на более высоком уровне. В Тауэр-Эске было несколько этажей, множество маленьких комнат и уютных уголков, а больших покоев, включая холл на втором этаже, всего несколько; внизу находились кладовые и подземелье.
Дом, в котором жила Шийна, принадлежал к числу тех более новых зданий с башнями, которые все чаще вырастали в равнинной части Шотландии на месте больших замков. Тауэр-Эск, выстроенный сто лет назад, скорее представлял собой семейную твердыню, нежели феодальную крепость. Небольшой укрепленный дом, простой и непритязательный на вид, с амбразурами на парапетах и огороженных балюстрадами галереях, не был таким неприступным, как замки. Но овладеть им было не так легко.
Шийна выросла на вечно спорной границе между равнинной и горной Шотландией. Спорной эта граница оставалась потому, что, хотя две области имели определенные различия в культуре и языке, Фергюсоны представляли собой смесь того и другого. Горцы-хайлендеры были невежественны, изъяснялись на гэльском языке, не в каждом селении была церковь. Отнюдь не набожные и не богобоязненные, горцы зато преуспевали в воинском деле.
Лоулендеры были более цивилизованны, так как теснее соприкасались с англичанами, с их королевскими городами и крупными монастырями. Избыток церквей способствовал распространению религиозности, хотя, по правде сказать, многие из католических священников И монахов не являли собой пример благочестия, как следовало бы ожидать.
Фергюсоны, держась посредине, старались сохранять равновесие. Они говорили по-английски, поскольку были лоулендерами, но в то же время не забывали гэльский, так как столетия назад переселились на равнину с гор. Они одевались по английской моде, а у Шийны в Абердине даже была теткамонахиня, но благочестия Фергюсонам не хватало, в церкви они бывали раз в месяц.