Бывшие

‒ Привет. Подруга где? – Забираю чемоданы, кивая, чтобы шла за мной.
‒ Лиля прилетит завтра. У неё свой салон, администратору даст указания. Завтра её сама встречу, а пока нужно снять номер в отеле и придумать план мероприятий для наших развлечений.
‒ Ладно. Сегодня переночуешь у меня. Завтра в отель отвезу.
Семенит ножками, постукивая высоченными каблучищами, того и гляди, сейчас шею свернёт. Заталкиваю барахло в машину, а следом Лиану. Едем молча. Она не раздражает меня, но говорить нам по сути не о чем. Слишком маленькая, ограниченная, хотя и не глупая.
‒ Располагайся. Есть вторая спальня. ‒ Указываю на дверь. – Там кухня. Душ, вторая дверь справа.
Наливаю виски, развалившись на диване в гостиной, наблюдаю, как Лиана достаёт вещи, чтобы переодеться. Круглый зад, хорошая грудь и тонкая талия меня совершенно не возбуждают. Ноль эмоций и возбуждения тоже.
‒ Ты же понимаешь, что я бы не прилетела, если бы наши папаши не вытолкали меня, можно сказать, силой? – словно оправдывается, но я прекрасно понимаю о чём речь.
Последний год отец меня всячески подталкивает к Ольховской, заставляя брать на все мероприятия и семейные обеды. Везде торжественно объявляет, что Лиана моя невеста, отчего нам с ней не легче.
‒ Я всё понимаю. Поэтому подыграл. Как прошёл вчерашний ужин? О чём говорили? Естественно, кроме нас с тобой, – закатываю глаза, уже заранее понимая, что других тем, скорее всего не было и не будет до самой нашей свадьбы, которая нам обоим поперёк глотки.
‒ Твой отец раз двадцать упомянул о наследнике. Он что, не знает?
‒ О чём? – даже приподнимаюсь, настороженно слушая Лиану. Что-то подсказывает мне, что сейчас эта блондинка выдаст что-то из ряда вон выходящее.
‒ Я не могу иметь детей. Этот факт известен. Я не скрываю, – смотрит вопросительно.
Ни хрена себе, новости! Зависаю на мгновение, переваривая полученную информацию. Спасибо, милая невеста – теперь я знаю, как от тебя избавиться.
‒ Договор о браке был между нашими отцами, и наследник основной элемент в этом вопросе. ‒ Взмах рукой, показываю, что я не договорил. – Если то, что ты говоришь правда, значит, твой отец должен был уточнить неспособность иметь детей.
‒ Значит, не уточнил. ‒ Лиана ухмыляется, а в глазах проскакивает горечь и сожаление. О чём сожалеет?
‒ Так в чём проблема? Ты не можешь иметь детей, или просто не желаешь их появления?
‒ Не хочу. ‒ Поджимает губы, и понимаю, что за этим «не хочу» кроется что-то большее, чем просто бзики юной блондинки.
‒ Расскажешь? – Наливаю второй стакан, вручая Лиане.
Усаживается на против, забираясь с ногами в кресло. Покручивает стакан тонкими пальчиками, смотрит исподтишка, видимо, решая, что именно мне стоит знать.
‒ Ты знаешь, что у меня есть ещё две сестры, старшие. У обеих есть дети, которые появились на свет с довольно известным синдромом. ‒ Отпивает из бокала, сглатывая и прикрывая глаза. – Старшему племяннику восемь, младшему четыре. Я каждый день смотрю на их мучения, испытывая жалость и сочувствие. Сёстры не отказались, воспитывая своих деток, но даже миллиарды отца не могут этого изменить. Наследственность… ‒ Прикрывает глаза. ‒ Так сказали генетики. Когда родился сын старшей сестры, нас уверяли, что это случайность, сбой, не более. Но когда у второй… ‒ Лиана вскакивает, отходя к окну. – Я решила не рисковать. Такой участи для своего ребёнка не желаю, и для себя тоже. Мне сделали хирургическую процедуру, которая не позволит мне в дальнейшем стать матерью. Зачать ребёнка естественным способом я не могу. Данная процедура необратима. Отец в курсе. Противиться не стал, каждый день наблюдая, какой жизнью живут его внуки, если это вообще можно назвать жизнью… Меня удивляет лишь то, что ты не в курсе, и, видимо, твой отец тоже. Я это не скрываю.
Внимательно наблюдаю за Лианой, нервно сжимает пальцы, словно сейчас на исповеди признаётся в самых страшных грехах.
Никогда не сталкивался с данным диагнозом, но примерно представляю о чём она говорит. И как ни странно, уважаю её выбор. Моё мнение об Ольховской изменилось прямо сейчас. Я увидел перед собой девушку с чёткой жизненной позицией. Сложно принять такое решение. Безвозвратное. Понимаю, что оно ей далось не легко. Но она пришла к нему сама, просчитав множество вариантов.
 
А теперь и мне дала шанс расторгнуть не желанный брак. Всё, что сейчас рассказала Лиана – мой выигрышный козырь перед отцом.
Ему важно, чтобы всё, обязательно перешло по наследству ко мне, и дальше по линии Трояновых. Наследник – вот чего он ждёт от моего брака с Ольховской. Это обязательное условие. И если этого никогда не случится… Мысленно ликую, получив информацию, которая позволит мне соскочить с этого союза. Но карту нужно разыграть правильно, не оплошав раньше времени. И тогда я свободен. Для Лизы. Не знаю, насколько это важно и вообще возможно, но я желаю её себе. Привязать, приклеить, намертво прибить свою женщину к себе. Теперь навсегда. Мне кажется, я готов на всё ради неё. Лишь непонятно, на что готова она.
Снова в памяти всплывает наш разговор о детях. Не знаю почему, но мне всё это время казалось, что Лиза скрыла от меня беременность. Где-то внутри я хотел, чтобы нас с ней связывало что-то большее, чем просто раздирающие чувства.
А ещё, всё это время мне снилась маленькая девочка с серыми глазами. Тянула ко мне ладошки и смеялась, когда я её кружил на руках. В последнее время сон стал практически навязчивым. Но у Лизы нет детей. Её личное дело я просмотрел первым. Пусто. Никаких отметок. Ребёнок от неё был бы лучшим завершением всего, что нас связывало. Плохо представляю себя отцом, и чувства, которые бы испытал при этом, но с Лизой согласен на всё.
‒ Свадьбы не будет, я правильно понимаю? – Лиана вырывает из размышлений своим вопросом. – Твой отец расторгнет договор, когда узнает?
‒ Пока не знаю. ‒ Пожимаю плечами, не даю чёткого ответа. Пока нельзя. Нужно всё продумать. – Не торопись, ладно? – Послушно кивает. – Ты прилетела в Москву. Завтра встретишь подругу, развлекайтесь, веселитесь, пройдитесь по магазинам. Покупай всё, что пожелаешь.
‒ Спать с понравившимися мужчинами можно?
‒ Сколько угодно, ‒ ухмыляюсь. – Не ограничивай себя. Мы же договорились, что каждый живёт собственной жизнью и не лезет к другому. Только не светись, в смысле фотографий в сети.
‒ Сергей, ‒ тихо зовёт, нервно прикусывая губу, ‒ я совсем тебе не нравлюсь?
‒ Лиана, ты красивая девушка, но не в моём вкусе, о чём я сказал сразу. ‒ К чему снова этот разговор пока не понимаю, вроде всё выяснили ещё год назад.
‒ А какие в твоём?
‒ В моём – только одна. И равных ей нет. ‒ Сглатываю, вспоминая Лизу, которая громко стонала позавчера на столе в моём кабинете, и, кажется, сам себе улыбаюсь.
‒ Ты улыбаешься…
‒ Да. Кое-что вспомнил, точнее, кое-кого.
‒ А так и правда бывает? – Подходит ближе, заглядывая в глаза. Лиана на голову ниже меня, поэтому ей всегда приходится смотреть снизу-вверх.
‒ Как?
‒ Как у тебя. Ты, когда сказал «только одна», словно светился изнутри. Имел в виду кого-то конкретного?
‒ Именно так. И закончим этот разговор. ‒ Обрываю, потому что не желаю делить свою Лизу ни с кем, тем более, с будущей невестой.
У Лианы, как и у любой женщины, длинный язык. Она практически всем делится со своими подругами. Не желаю, чтобы о Лизе кто-то говорил, тем более она. Каждое её слово может дойти до отца, а я ещё не решил, как грамотно выйти из ситуации со свадьбой.
‒ Я тоже хочу так, ‒ Лиана мнётся. – Тоже хочу встретить кого-то, кто будет вот так же светиться, когда скажет обо мне. Каждый ведь человек заслуживает счастья?
‒ Каждый, Лиана. Но нам с тобой не посчастливилось родиться в баснословно богатых семьях и мире, где состояние важнее чувств, а любовь, что-то настолько желанное и недосягаемое, словно звезда с неба. Мы – разменная монета в игре богатых папочек, желающих объединить своё состояние на взаимовыгодных условиях, несмотря на наши с тобой мечты. Наши желания не принимаются в расчёт, а чувства – непозволительная роскошь, которую мы не заслужили. И с этим придётся смириться.