Злая королева (ЛП)
Или нет. Напоминая мне героя из романтических книг, нуждающегося в укрощении героиней, он нахмурился и прошипел что-то, что заставило ее прослезиться и отстраниться.
Лааадно, вот и прошло мое увлечение им. Мне не нравятся плохие парни, которые сначала трахнут, а потом бросят.
Освободившись от ее объятий, он сделал шаг к двери, останавливаясь и закрыв глаза, словно молясь о божественном вмешательстве. Он выглядел измученным. Мне должно быть все равно, но в груди снова защемило. Может я могла…
Его образ мелькнул и исчез навсегда.
Вскрикнув, я ударила по зеркалу.
— Покажи мне больше его… в смысле, покажи мне, как помочь маме и Николасу.
Мое отражение смотрело на меня в ответ. Разочарование когтями впилось в меня. За дверью громко лаял Тор. Вдалеке… на кухне, возможно… я услышала звук бьющегося стекла.
— Эверли? — позвала Хартли.
Мне потребовалось много воли, чтобы выйти из ванной, зеркало снова взывало ко мне. «Посмотри. Взгляни».
«Я пыталась!»
Тор начал рычать, когда я обошла его… и замерла. Хартли сидела на краю моей кровати, ее темные волосы были собраны в хвост, а лицо выглядело свежим. Когда она встала, выражение ее лица было озабоченным.
— Что сказала девочка-подросток на следующее утро после расставания родителей? — Ее подбородок дрожал, когда она произнесла. — О, черт, мои родители разошлись.
Головная боль усилилась.
— Что одна сестра сказала другой? Если ты можешь дышать, то есть и надежда. — Мне просто нужно было расшифровать всю ту тарабарщину, которую я подслушала на вечеринке. Вернувшись к неанглийскому, я сказала:
— Чтисно бисны нисни слиснучиснилиснось, мисны всиснегдисна биснудиснем дриснуг исну дриснугисна (Что бы ни случилось, мы всегда будем друг у друга).
Черты ее лица смягчились, и она улыбнулась мне.
— Тисны приснависна (Ты права).
Мы пошли на кухню, где мама подметала осколки битого стекла. Ее глаза все еще были опухшими и красными, а щеки бледными. Неужели она похудела за ночь? Летнее платье висело на ее, казалось, истощенной фигуре.
«Эверли опасна для тебя».
Я старалась не паниковать.
— Ты в порядке? — Вопрос, который нам всем приходилось задавать слишком часто в последнее время.
— Я пыталась убить жука. — Избегая моего взгляда, она указала на стол. — Садитесь, девочки. Нам нужно поговорить.
Мы с Хартли обменялись взглядами, прежде чем сесть друг напротив друга. Мама плюхнулась на стул без малейшего изящества, что было на нее совсем не похоже.
Как быстро может измениться жизнь. Вчера мы были счастливы. А сегодня? Над нами нависла грозовая туча депрессии.
Заламывая руки, мама сказала:
— Вы всегда интересовались своей родословной, тем, откуда я родом и почему такая, какая есть. Это сложно объяснить, поэтому я просто расскажу все, а потом отвечу на ваши вопросы.
— Мы любим тебя, мама. — Хартли ободряюще улыбнулась, хотя ее улыбка не коснулась глаз. — Несмотря ни на что.
— И я люблю тебя, несмотря ни на что, — повторила я. «Старайся не показывать своих эмоций, что бы она ни сказала».
— Что ж, начнем. — Выглядя так, будто она может рассыпаться в любую секунду, мама начала. — Я родом из волшебной страны Энчантии. Я принцесса, и первая, единственная и бывшая жена принца Эдвина Морроу. Вы тоже принцессы. Принцесса Хартли и Принцесса Эверли.
У меня открылся рот. Николас тоже упоминал Энчантию. Но я не могла… Я не… У меня закружилась голова…
— Мы дочери Принца, — с воодушевлением сказала Хартли, безоговорочно принимая мамины слова. А почему бы и нет? Мама ненавидела ложь. — Принца Эдвина.
Эдвин. Наш отец. Ииии головная боль усилилась.
Мама продолжила:
— Все существа и твари из мифов и легенд живут в Энчантии.
— Существа? Твари? — «Не показывай своих эмоций.» — Расскажи о них.
Она закусила нижнюю губу.
— Там живут те, кто обладает магией. Ведьмы. Оракулы. Фейри. Колдуны. Чародеи. Водные обитатели. Русалки. Сирены. Перевертыши. Лесные импы. Сатиры. Единороги. Нимфы. Драконы. Эльфы. Гоблины. Тролли. И многое другое, их слишком много, чтобы перечислить. — На ее лице появилась мечтательная улыбка, но тут же исчезла. — Но я отвлеклась. Старший брат Эдвина… Король Стефан Морроу… пытался убить вас и собственную дочь, вашу кузину. — Наконец, она посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд. — Принцессу Трули Морроу.
— Наш дядя пытался нас убить? — Я ахнула. — Почему? Пожалуйста, скажи мне, что Трули выжила.
— Да, она выжила. — Мама напряглась. — Что касается… твоего дяди. Он сделал это из-за Древа Новых Начал.
— Я не понимаю. Объясни. — Я не хотела приказывать, но мое нетерпение дало о себе знать.
Она коснулась моего родимого пятна.
— Древо Новых Начал находится в Королевстве Эйрария. Его волшебные яблоки содержат силу, которую невозможно представить. И не просто привычные нам витамины, а сила, которую хотел заполучить Король Стефан. Он назначил себя хранителем Древа и убивал всех, кто пытался заполучить его яблоки. С помощью четырех женщин… одной из которых была мать Трули, Королева Вайолет… я использовала магию иллюзий, чтобы стать невидимой, а затем украла корзину с яблоками. Через девять месяцев мы все родили.
Значит, наше рождение было как-то связано с волшебным деревом?
Мама поерзала, прежде чем продолжить.
— Оракулы произошли от фей. Или фейри. Они видят будущее. Они не могут лгать. Их пророчества называют сказками, частично символичные и частично загадочные, которые нужно правильно интерпретировать. Ну, или неправильно. В день вашего рождения оракул сказала, что ваша судьба связана с определенной сказкой.
Сказки, связанные с пророчеством… «Не показывай. Чертовы. Эмоции». И все же подозрения плясали в моей голове, и все, что я могла сделать, это внутренне кричать: «Нет, нет, нет». Я знала только одну сказку о девушке и ее волшебном зеркале. Та, на которой помешалась мама.
Я все поняла, как только Хартли признала это. Расширив глаза, она сказала:
— Ты хочешь сказать, что мы являемся живыми воплощениями персонажей Белоснежки?
Пауза. Затем она кивнула. Мама снова перевела взгляд, полный слез, на меня.
— Были ли братья Гримм оракулами? Я не знаю. Но они написали две версии «Белоснежки». В совокупности эти сказки, похожи на ту историю, которую рассказывают в Энчантии.
«Не показывай эмоции! Не паникуй».
Но что, если я была…
Злой Королевой.
Мое сердце дернулось, будто от удара. Я отказывалась признавать, что являюсь воплощением зла. Я был плохой, но не настолько.
Хартли вполне могла бы сойти за Белоснежку. Все сказочные принцессы очаровывали животных, верно?
Я читала обе версии сказки. В одной из них Злая Королева была родной матерью Белоснежки. В другой она — мачехой.
Видите! Я не была Злой Королевой. Я не была матерью или мачехой. Если только материнство не означало просто семейную связь.
Черт.
В обеих версиях Злая Королева была тщеславной, с эгоистичным, жадным сердцем. Она приказала Охотнику отвести девушку в лес, зверски убить ее и принести ее печень и легкие… на ужин. Она превращала себя в старушку, и не раз, не два, а трижды пыталась убить удивительно неубиваемую Б. Сначала с помощью корсета, затем гребня и, наконец, печально известным яблоком.
Хоть я и могла общаться с зеркалами, но не умела создавать иллюзии. Я не была тщеславной и не планировала выйти замуж за старого пердуна короля.
— В версии Энчантии… «Белоснежке и Злой Королеве»… вопрос о матери и мачехе до сих пор непонятен, — сказала мама, — и у Белоснежки, и у злой королевы есть крестная фея.
Мои мысли вернулись к людям, которых я видела в зеркале. Ангел. Девушка, которая была мне чем-то знакома. Парень, который взбудоражил мою кровь. Моя связь с ними. Были ли они частью сказки? Иначе зачем мне их показывали?
— Кто кем должен быть? — спросила Хартли.
— Оракул не сказала, но я итак догадываюсь. — Мама подошла и похлопала сестру по руке, сказав: — «Дикие звери не трогали ее».