Злая королева (ЛП)
Мама просияла, увидев его.
— Пусть твоя звезда сияет ярко, любовь моя. — Ее стандартное приветствие.
— Пусть твоя звезда сияет ярче, Принцесса. — Он поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев, затем повернулся к нам лицом и кивнул. — Здравствуйте, девочки.
— Привет, — сказали мы в унисон.
Николас был высоким, стройным, с золотистыми волосами, с великолепной внешностью, которая часто заставляла мою маму мечтательно вздыхать. Однажды я услышала, как она сказала: «Внешность не главное, но лицо Николаса… его тело… это, конечно, не лишнее».
У Николаса были деньги. Много денег. Ему не нужно было работать, но он работал, трача свое богатство, помогая другим и управляя приютом для беженцев и иммигрантов. Место надежды. И все же люди, при виде его, склонны бояться или ненавидеть.
Кроме мамы. Она практически сразу же растаяла. Может быть, именно поэтому ему так нравилось баловать ее. В прошлом году он купил ей этот двухэтажный фермерский дом.
Снаружи голубые ставни обрамляли витражные окна, внутри дизайнерские шторы украшали каждое окно. Причудливые обои и золотистая краска украшали… все. В каждой комнате, даже в ванной, висела хрустальная люстра. Внизу винтовой лестницы резные львы стояли на страже.
— Как прошел твой день? — спросила мама.
На мгновение он изобразил раздражение, и мне пришлось запечатлеть этот момент. Такое случалось впервые. Должно быть, его день был отстойным.
Мама обхватила его лицо руками.
— Расскажи мне, что случилось, любимый.
Они склонили головы, касаясь друг друга носами.
— Один из моих проектов столкнулся с… препятствиями. Ничего такого, с чем я не могу справиться. Теперь скажи мне, в чем причина твоего расстройства, и я сделаю все, чтобы это исправить.
Как я завидовала их отношениям. Они поддерживали друг друга, никогда не предавали друг друга.
После того, как мама рассказала о происшествии в школе, Николас сказал:
— Хочешь, чтобы отстранение от занятий отменили? Без проблем. Я поговорю…
— Нет, нет. — Мама покачала головой. — Я расстроена, потому что Эверли сломала нос мальчику, а насилие — это не выход.
— Верно. Да. Конечно. — Он кивнул, как будто все это время знал, что она имела в виду. — Но она проявила большую сдержанность, не так ли? Мальчик смог уйти. Его не пришлось нести. Давай праздновать победу, какой бы она ни была.
Черт, мне нравился этот парень.
Он не просто подходил ей. Он подходил и мне. Каждый раз, когда он учил меня самообороне, то делал упор на грязные, подлые приемы, гарантирующие, что противник окажется в больнице. (Мама об этом не знала.)
— Иди вымой руки, милый. — Она отмахнулась от мужа. — Ужин будет готов через полчаса.
— Зная Обри, то стоит подождать еще час. — Он поцеловал ее в лоб, взъерошил волосы Хартли и ущипнул меня за нос.
Хартли рассмеялась.
— Он тебя раскусил, мама. Если бы ты носила часы, они бы всегда опаздывали.
— Я не настолько плоха, — сказала она.
Она была еще хуже.
— Можно я побуду у себя в комнате до ужина, мама? — Что угодно, лишь бы избежать ее вердикта о вечеринке КБ. Кроме того, я хотела провести время с Ангелом.
— Нет, не можешь. — Она помахала морковкой в мою сторону. — Посиди и подумай над своим поведением.
Прекрасно. Я только хотела заглянуть в свое зеркальце.
Стараясь, чтобы никто не заметил, что я пытаюсь сделать, я нагнулась под столешницу и настроила себе обзор. Наконец, смогла хорошо рассмотреть стекло.
Я не видел Ангела.
Я видела свою мать.
Страх охватил меня, и мне пришлось сдержать крик. Она выглядела изможденной и больной, словно была одной ногой в могиле. Ее темные волосы свисали спутанными прядями, а обычно загорелая кожа была бледной. Из ее носа вытекала кровь, а губы посинели. Она похудела, ей не хватало нескольких килограммов.
В реальной жизни Тор лаял и бегал вокруг моего стула, собирая пену в уголках рта. Я едва слышала его, мои уши заложило.
Хартли схватила меня за плечо и слегка встряхнула.
— Что случилось? Ты в порядке?
Николас быстро вернулся, как будто почувствовал что-то неладное.
«Дыши, просто дыши». Настоящая мама стояла по другую сторону столешницы, как и раньше, такая же красивая. Но она побледнела, на ее лбу выступили капельки пота.
Нахмурившись, она посмотрела на свои дрожащие руки и вцепилась в столешницу, как будто боялась, что упадет.
— Мама, ты в порядке? — потребовала я.
— Небольшая слабость, — пробормотала она. — Я в порядке. По крайне мере, буду в порядке.
«Она умирает?»
У меня заурчало в животе. Наши роли только что поменялись местами. Произошло что-то странное, и я представляла ее на пороге смерти, а она утверждала, что все в порядке.
Мне казалось, что теперь я немного лучше понимаю парадокс кота Шредингера. Не зная, что произошло, я верила в то, что видела маму в зеркальце, и не верила, что видела ее там. Выбор был за мной.
«Чему мне верить?»
Лучше спросить: «Что мне с этим делать?»
Глава 3
В этой истории о мести и скорби,
Ужин прошел без происшествий, жизнь вернулась в нормальное русло. Ну, во всяком случае, в нашу версию нормальности.
В перерывах между оживленной беседой о том, как бы мы назвали молоко, если бы не могли назвать его молоком… я назвала его соком вымени… и о том, какие вымышленные персонажи нам нравятся в книгах, но не нравятся в реальной жизни, Хартли пыталась убедить маму, что мне нужно пойти на вечеринку КБ по снукболлу. К счастью, вердикт еще не был вынесен.
После ужина мама и Николас удалились в свою спальню… я не хотела знать, зачем… а мне пришлось мыть посуду.
Хартли помогала, вытирая ее.
— Может, ты пойдешь на вечеринку без меня? — взмолилась я, когда мы закончили. — Там будет Питер, а я не хочу его видеть. — Хотя было бы неплохо появиться и испортить ему вечер.
Я улыбнулась. «Приятная мелочь в жизни».
Нет, нет. Мне нужно остаться сегодня дома.
— Кроме того, все в школе меня ненавидят. — Я догадалась, что люди ненавидели то, чего боялись.
— Они не ненавидят тебя, — сказала она, и Тор запрыгал у ее ног. — Они просто не знают тебя. Если бы ты убрала свое силовое поле, хотя бы на секунду, они бы полюбили тебя.
— Сомневаюсь. Под слоем безрассудности скрывается еще большая безумность. — Может быть, люди чувствовали мой негатив, и поэтому изначально боялись меня?
— Что ж, приятно знать, что у тебя есть слои!
— Ха! Если мои слои — это капля дождя, то твои — океан. — Под ее улыбкой и миловидностью скрывалась дикая свирепость, которой я восхищалась. Если кто-то обижал животное или ребенка, она выпускала на волю кракена.
— Пожалуйста, Эверли. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Она сложила руки вместе в умоляющем жесте. — Пошли на вечеринку. Я буду у тебя в долгу. Даже поиграю с тобой в снукболл и не буду дразнить тебя, когда ты проиграешь. По крайней мере, поначалу. А ты точно проиграешь.
И как ей сопротивляться?
— Ладно. Если мама разрешит, то я пойду на эту дурацкую вечеринку. Но только для того, чтобы надрать тебе задницу.
Взвизгнув, она обняла меня.
— Спасибо, спасибо! Ты самая лучшая!
Я решила не рассказывать ей о том, что увидела в зеркальце, пока не узнаю, что произошло. Были ли у меня галлюцинации? Неужели так сыграло мое воображение? Может быть, я больна? Или потеряла связь с реальностью? В глубине души я все еще чувствовала себя собой.
Мама была больна? А я? Я чувствовала себя нормально.
Нормально…
«Я дала тебе нормальное детство. Настолько нормальное, насколько это возможно».
Что мама считала ненормальным детством? Она знала о болезни?
Дурное предчувствие овеяло меня холодом. Я хотела узнать о ней больше. Откуда она родом, кто ее родители, кто мой отец или есть в нашей семье какое-либо заболевание, которое передавалось по наследству.