Маленькая хозяйка большой кухни (СИ)

Вернее, сидела одна леди, смакуя кофе из крохотной фарфоровой чашечки, а герцог стоял у окна, задумчиво барабаня пальцами по стеклу. Сегодня он снова был в перчатках, и мне страшно захотелось узнать, стало ли ему легче после вчерашнего, хотя умом я понимала, что улучшение не наступит так быстро. Недели четыре, если не больше. Только тогда что-то станет ясно.
Я развернулась на цыпочках и хотела уйти, но тут герцог произнёс моё имя. Вернее, имя Фанни Браунс, и я мигом насторожилась.
- Пригласить за стол? – донёсся до меня изумлённый голос леди д`Абето. – Что за новости?
- Мне неловко, когда она прислуживает, - ответил герцог, глядя в окно.
- Какая может быть неловкость? – пожала плечами его тётя. – Она всего лишь прислуга. Ты с ума сошёл – усаживать её рядом с нами.
- Поверить не могу, что ты настолько спесива, - жёстко сказал герцог и обернулся.
Я еле успела спрятаться за дверь, продолжая слушать.
- И совсем я не спесива, - сказала тётя, судя по всему, ничуть не обидевшись. – Всего лишь следую правилам. Но если у тебя к этой девушке особое отношение, пусть завтракает с нами.
Она сделала паузу, видимо, желая услышать подтверждение об особом отношении, но герцог молчал. Тогда леди д`Абето заговорила вновь.
- И обедает, и ужинает, разумеется, - беззаботно сказала она. – Думаю, это будет даже забавно. Мне нравится её общество. Она весёлая, и язык у неё хорошо подвешен. Очаровательная молодая особа.
Дальше я слушать не стала и позорно сбежала в кухню, стараясь продышаться, чтобы сердце стучало не так сильно.
Герцог решил усадить меня за свой стол. Такой добрый? Или… или в этом скрыто что-то иное?..
- Господа ещё завтракают, - сказала я Дорис, которая изумлённо уставилась на меня, когда я появилась без тарелок. – Позже принесу посуду.
- Хорошо, - кухарка пожала плечами и обратила всё своё внимание на свинину, которую планировали подавать к обеду.
Чесночный суп должна была готовить я, но подавать его требовалось сразу с плиты, поэтому пока было рано приступать к нему. Раздумывая, чем бы занять время до обеда, я ещё раз перечитала меню, мысленно повторив порядок приготовления блюд, стараясь не думать ни о чем, кроме кухни, но тут раздался голос милорда де Морвиля:
- Мисс Браунс, можно вас на пару слов?
- Сию секунду, милорд, - ответила я, изо всех сил стараясь не покраснеть.
Я даже изобразила подобострастную готовность – как и полагается служанке, которую позвал хозяин.
- Пройдёмте в комнату, - предложил герцог. – Там сможем поговорить, и никто нам не помешает.
- Да, милорд, - я сделала книксен и почувствовала себя настоящей прислугой.
Вот так и теряется аристократический лоск. Если он был, конечно. Вот леди Кармайкл очень в этом сомневалась…
Мы прошли в комнату и остановились возле портрета Беатрис Ратленд. Я смотрела на нарисованную муху, и щекой ощущала взгляд герцога – будто лёгкое прикосновение.
Может, лучше прямо спросить: вы узнали меня, милорд?..
К чему это постоянное дрожание, постоянный страх…Не проще ли выяснить всё раз и навсегда?
Но я молчала. Потому что несмотря ни на что, произнести одну-единственную фразу означало поставить герцога перед выбором – выполнить долг по отношению к короне или стать умышленным укрывателем беглой преступницы. Если он узнал меня и по каким-то причинам молчит, то почему я должна нарушать правила его игры?
- Мы с тётей поговорили и решили, - начал герцог очень спокойно, даже буднично, - что для нас будет честью и удовольствием, если вы будете есть за нашим столом, вместе с нами.
- Что вы, милорд, - торопливо сказала я, в десятый раз пересчитывая ножки мухи, - это не для вас, а для меня огромная честь. Но я вынуждена отказаться, потому что подобное расположение хозяев – слишком много для Фанни Браунс. Позвольте, я буду обедать с остальными слугами.
- Здесь буду настаивать, - сказал он и добавил: - Да посмотрите на меня!
- Простите, - я оторвалась от созерцания мухи и послушно посмотрела на него.
Солнечный свет лился в открытую дверь чёрного хода, освещая герцога со спины, и казалось, что его белые волосы превратились в золотые. Это было красиво. И глаза у него были красивые – опушённые чёрными ресницами, блестящие, бездонные…
 
- После всей вашей заботы, я не могу позволить вам прислуживать за столом, - твёрдо произнёс герцог. – У меня чудовищные угрызения совести. Вы же не хотите, чтобы ваш пациент умер от мук совести? Это противоречит этике врачей.
- Милорд, - сделала я ещё одну попытку, - благородство говорит в вас, а не совесть. Я ничем не унижена в вашем доме, я честно работаю, и мне нравится эта работа, поэтому обедать за хозяйским столом – лишнее. Оставьте меня в кухне…
- Фанни! – перебил он меня. – Кухня – не место для вас.
- Чем же оно хуже, например, церкви? – я попыталась перевести всё в шутку. – Тоже храм, пусть и для живота, а не для души.
- А в вас говорит скромность, - возразил герцог. – С вашими красотой, добротой и образованностью вам место за королевским столом, а не за нашим, в деревенском доме.
- Ой, да почему деревенский? Что вы такое говорите? – всплеснула я руками. – Прекрасный дом, мне всё здесь нравится…
- Буду настаивать, - повторил он.
- Да прекратите вы эти реверансы друг перед другом, - по ступенькам спускалась леди д`Абето в утреннем капоре и в соломенной шляпке с полями. – От вашей вежливости уже скулы сводит. Соглашайтесь, мисс Браунс. Мой племянник мечтает видеть вас как можно чаще и как можно ближе. Доставьте ему это удовольствие.
- Тётя, - только и сказал герцог, а она улыбнулась самой милой и невинной улыбкой.
- И мне тоже очень приятно будет общаться с вами ещё и во время трапезы, - сказала мне леди д`Абето, играя ручкой кружечного зонтика. – Я отправляюсь на прогулку, как вы и рекомендовали. Пойдёте со мной? Расскажете мне побольше об этих черных-зелёных-белых-красных землях. Вы были там? Значит, много путешествовали?
- О… - вот теперь стало совестно мне, потому что все мои познания о прекрасном Перигоре были почерпнуты из книг и из рассказов дядиных знакомых – двое его учеников приехали как раз из Перигора.
- Значит, решили, - подытожил де Морвиль. – С этого дня вы обедаете с нами, мисс Браунс. Больше это не обсуждается.
Леди д`Абето энергично закивала, словно не она только что обвиняла племянника в сумасшествии за желание посадить прислугу за один стол с господами.
- Хорошо, - вынуждена была согласиться я. – Только, если позволите, давайте начнём совместные трапезы с завтрашнего дня. Мне надо подумать, как объяснить это остальным.
- Не надо ничего объяснять, - дёрнула плечом леди д`Абето. – Зачем объяснять?
- Надо, - сказала я твёрдо. – И простите, миледи, но прогуляться с вами сейчас я не смогу. Много дел на кухне, не могу бросить Дорис одну. Разрешите идти?
Герцог молча кивнул, и я не стала дожидаться разрешения миледи – убежала в кухню, как мышь в спасительную норку, потому что присутствие хозяина поместья Эпплби начинало смущать меня всё сильнее и сильнее.
Мы благополучно подали обед, и миледи осталась чрезвычайно довольна чесночным супом и без конца восторгалась его нежной консистенцией и лёгким ароматом.
Потом пришло время ужина, который был принят так же благосклонно, а потом наступило время вечернего лечения.
Я не без трепета зашла в комнату герцога, но всё прошло так же, как и вчера – спокойно, даже умиротворяюще. Мы почти не разговаривали, понимая друг друга без слов. Де Морвиль принял ванну, я снова обработала его плечи, руки и спину маслом карите, и спросила, как он себя чувствует.
- Гораздо лучше, - ответил герцог.
Но кто знает – не сказал ли он это из вежливости.
В этот раз он не уснул и пообещал смазать маслом «прочие части тела», до которых не допустил меня.
Я пожелала спокойной ночи и ушла к себе.
Наутро я поднялась с первыми лучами солнца, особенно тщательно расчесала волосы, спрятала их под чепец и с минуту рассматривала своё отражение в настенном зеркале.