Да здравствует король (ЛП)

Кто-то вскрикивает, когда я открываю незапертую дверь, и я понимаю, что только что прервала перепихон.
— Закрой дверь. — Приказывает мужчина, не поворачиваясь.
Я делаю то, что мне сказали, покраснев при этом до корней волос. Я оглядываюсь по сторонам и замечаю лестницу. Интересно, будет ли мне легче найти свободную ванную комнату наверху?
Я не сомневаюсь в своем решении и быстро поднимаюсь по лестнице. На лестничной площадке я могу пойти налево или направо. По обе стороны — множество дверей и извилистых коридоров.
Я иду направо, прохожу мимо нескольких дверей и выбираю третью. Похоже, что это может быть ванная комната.
Положив руку на ручку, я нажимаю на нее и толкаю дверь. Глазам требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте, но лунный свет помогает осветить открывшуюся передо мной картину.
Лира сидит на коленях у Роуга, ее левая рука обхватывает его шею, а правая проводит по его груди.
По его груди без рубашки.
Пара чернильно-зеленых глаз переводит взгляд на меня и темнеет от узнавания, прежде чем он отрывисто приказывает.
— Убирайся.
10
По какой-то причине я не сразу реагирую.
Мои глаза прикованы к сцене передо мной. То, как она сидит у него на коленях, то, как ее рука касается его, то, что его руки лежат на подлокотниках кресла, а не на ней.
— Убирайся к чертовой матери, Беллами.
Он впервые произносит мое имя. Вот на чем решил сосредоточиться мой глупый мозг в этот момент.
Он знает мое имя. Он произносит его низко и глубоко в горле, с угрозой и обещанием возмездия, если я не уйду прямо сейчас.
И этого достаточно, чтобы заставить меня, наконец, сдвинуться с места.
Я как можно быстрее закрываю дверь и ищу выход. Оказавшись в коридоре, я поворачиваюсь то влево, то вправо, чувствуя необъяснимую бешеную потребность спрятаться.
Я наугад выбираю другую дверь, протискиваюсь в нее, поворачиваюсь, чтобы тут же закрыть ее, и прижимаюсь к ней. Это не ванная, а еще одна пустая спальня. Этот дом — сумасшедший лабиринт. Наверное, люди здесь теряются каждую неделю.
Я стараюсь не думать о том, чему только что была свидетелем.
Кажется, что она имеет полное право на то, чтобы быть к нему привязанной. Они все еще встречаются. Я объясняю беспокойство в животе тем, что чуть не помешала трахаться другой паре, а не чем-то другим. У меня нет времени исследовать множество эмоций, возникающих во мне при виде этих двоих вместе. Именно потому, что они оба мне не нравятся как личности, я и ненавижу видеть их вместе.
Дверь распахивается с грубым толчком, и я падаю на колени. Я ловлю себя ладонями, чтобы удержаться на ногах. Острая боль пронзает обе руки. Все еще стоя на четвереньках, я поворачиваю голову и вижу возвышающегося надо мной Роуга.
На этот раз он почти пылает от ярости. Увядающие порезы и синяки на лице придают ему свирепый вид, а лунный свет подчеркивает их на фоне загорелой кожи.
Я, спотыкаясь, встаю на ноги и извиняюсь.
— Прости, я не хотела тебя прерывать.
Он делает медленные, размеренные шаги ко мне. Его глаза следят за мной с инстинктом хищника. Я держусь изо всех сил, но в конце концов делаю шаг назад, чтобы наша грудь не соприкасалась.
Когда он начинает говорить, его голос звучит угрожающе.
— Тебе нравится стоять у меня на пути?
Я потираю ладони о платье, чтобы притупить боль от падения, но в ответ на его слова поднимаю голову.
— Нравится ли мне стоять у тебя на пути? — Недоверчиво повторяю я.
— Ты меня слышала. Куда бы я ни повернулся, везде ты. Ты хотела посмотреть, как я ее трахаю? Поэтому ты не ушла? — Его улыбка злая. — Если ты хотела шоу, милая, тебе нужно было только попросить.
 
— Никакие деньги в этом мире не заставят меня добровольно приблизиться к тебе или твоему больному члену. — Теперь я в ярости. — И, насколько я знаю, это у тебя там есть девушка, готовая и желающая тебя трахнуть, которую ты бросил, чтобы побежать за мной. А не наоборот. — Я пихаю его в грудь, чтобы сделать акцент на своем заявлении.
Это не удается, потому что в тот момент, когда я кладу на него руки, я колеблюсь. Мои ладони соприкасаются с рельефными мышцами его торса, и мой мозг дает сбой. Мои руки хотят исследовать твердые ребра его груди, провести пальцами по гребням мышц.
Он смотрит вниз, на мои руки на своей груди, и изгибает темную бровь.
— Неужели? Потому что это твои руки трогают меня, а не мои.
На этот раз я пихаю его по-настоящему.
— Ты мне противен.
Почему-то его глаза еще больше потемнели. Теперь они полностью черные и извергают яд в мою сторону.
Его рука вырывается, длинные пальцы обхватывают мое горло.
Я замираю. Он подходит ближе, выгибая мою шею назад. Это положение заставляет меня смотреть ему в глаза. Я чувствую его горячее дыхание на своем лице.
— Такая покорная. Ты даже не сопротивляешься. — Он говорит, и в его хриплом голосе отчетливо слышится одобрение.
Логически я понимаю, что должна что-то сделать, но я в ловушке его взгляда. Он наклоняет голову и проводит губами по моему лицу. Я вздрагиваю.
— Я собираюсь наказать тебя. — Он говорит, прежде чем опуститься в сидячее положение на кровати. Его руки обхватывают мою талию, увлекая меня за собой, и затем он перекидывает меня через колени.
— Что ты делаешь? — Спрашиваю я в бешенстве. Я пытаюсь оглянуться, но он прижимает меня рукой к спине, чтобы я не могла пошевелиться.
Другой рукой он хватает меня за платье и задирает его до бедер, обнажая мою голую попу в черных стрингах.
— Роуг, остановись. — Я умоляю, но он меня не слышит.
Его взгляд прикован к моей попе, на лице дикая похоть, а рука опускается вниз, чтобы нежно погладить изгиб моей ягодицы.
Нежное прикосновение длится долю секунды, прежде чем он грубо сжимает пальцы вокруг моей задницы. Мое дыхание сбивается, звук взрывается в тишине, а глаза расширяются.
Из его уст вырывается болезненный стон.
— У тебя такая горячая попка. Я мог бы часами играть с твоими ягодицами. — Его рот опускается вниз, чтобы прошептать мне на ухо, а его рука обхватывает мою задницу, отпускает ее, а затем безжалостно захватывает другой участок. — Это чертовски отвлекает. То, как ты покачиваешь бедрами и трясешь задницей, когда проходишь мимо. — Его слова жестко звучат в моем ухе. — Ты делаешь это для меня, милая? Чтобы привлечь мое внимание?
Я борюсь с туманом физических ощущений, чтобы проглотить ответ.
— Это… это не для тебя.
Его темный взгляд лишен каких-либо эмоций, когда он отстраняется, и впервые с тех пор, как он вошел, страх заполняет мои легкие и душит кислород в моем теле.
— Что… О! — Придушенный крик срывается с моих губ, когда его рука соприкасается с моей задницей в сильном шлепке. Он потирает нежную область один раз, обезоруживающе, прежде чем его рука снова опускается вниз.
Я взвизгиваю. Он опускает руку еще раз, удары следуют быстрой чередой, и я в шоке застываю на месте. От соприкосновения возникает боль, за которой следуют разряды неожиданного, необъяснимого удовольствия, пронзающие мою кожу.
Он перегибается через мою спину и жестоко шепчет мне на ухо.
— Для кого же это, блять, тогда?
Это так грязно — находиться в таком положении, перегнувшись через его колени, с задравшимся платьем и выставленной напоказ задницей. Дверь не заперта, и кто-то может войти в любой момент.
Шлепок!
Его рука снова опускается вниз, нанося самый сильный удар.
— Отвечай.
Я произношу первое имя, которое приходит мне на ум.
— Джереми.
Три жестоких шлепка обрушиваются на мои ягодицы, один за другим в быстром темпе. Его рука обходит меня спереди и обхватывает шею.
— Что бы он сказал, если бы увидел, что ты стонешь у меня на коленях, как хорошая девочка? — Он крепче сжимает мое горло. — Может, мне попросить его подойти и посмотреть самому? — Требует он.