Да здравствует король (ЛП)

— С удовольствием.
— Хорошо. — Он улыбается и тянется ко мне, чтобы поцеловать.
— Подожди, а насколько это будет модно? Мне нечего надеть.
— Я попрошу прислать вещи в твои апартаменты. И прежде чем ты откажешься, — быстро добавляет он, видя, как я открываю рот. — Я подкинул тебе это в последнюю минуту. Это на мне, чтобы ты нашла себе что-нибудь из одежды.
— По-моему, в прошлый раз ты назвал это благотворительностью.
— В этот раз я называю это заботой о своей девушке.
— Мне нравится, когда ты говоришь со мной пошлости.
Он хихикает, переворачиваясь на спину.
— Ладно, уходи отсюда, пока я не заставил тебя вернуться в постель.
При его словах я выбегаю, не оглядываясь назад.
— Увидимся позже!
32
Позвонив стилисту и организовав набор платьев для отправки Беллами, я трусцой спускаюсь по лестнице. Я насвистываю веселую мелодию, направляясь на кухню, чтобы сварить кофе.
Кажется, я никогда раньше не насвистывал.
Неужели это и есть чувство удовлетворения? Может быть, даже счастье?
— Сделай мне эспрессо.
— Блять. — Резко восклицаю я, едва не выпрыгивая из кожи.
Мой донор спермы сидит на одном из кухонных стульев, его руки небрежно лежат на ручках кресла, когда он смотрит на меня. На нем костюм тройка, как всегда безупречный.
Он был здесь всего пару недель назад, и столько же до этого. Его визиты становятся все более частыми и нежеланными в равной степени.
— Сделай сам. — Отвечаю я, нажимая кнопку на автомате и поворачиваясь к нему со скрещенными руками, пока за моей спиной начинает наливаться кофе. — Значит, ты получил мои сообщения, — говорю я, не обращая внимания.
— Да, я получил твои жалкие звонки и сообщения. Я здесь только ради сегодняшнего открытия.
— И это все, что ты можешь сказать? — Я выплюнул. — Она мертва. Она была мертва все это время. Ты никогда не искал ее. — Я обвиняю его.
Он встает, застегивает пиджак, медленно подходит ко мне.
В его движениях нет ничего откровенно угрожающего, но в воздухе чувствуется насилие. Его мышцы напряжены под костюмом за тысячу евро, и он смотрит на меня взглядом, полным ненависти.
Я ожидал удара, и на этот раз, когда он летит в мою сторону, я готов.
Я уклоняюсь, едва избегая удара. Воздух со свистом проносится над моим ухом, когда его рука проносится мимо моего лица.
— Какого черта ты себе позволяешь? — Он шипит на меня, восстанавливая равновесие. Его брови нахмурены от гнева и растерянности.
Обычно я просто принимаю, но не теперь.
— Мне нужны ответы.
Он делает вид, что поправляет манжеты своего костюма, на мгновение привлекая мое внимание и отвлекая меня.
Этого достаточно для успеха.
Его правая рука вырывается и наносит жестокий удар мне в живот. Весь воздух покидает мои легкие, и я сгибаюсь в талии, зажимая живот. Схватив меня за шею, он бьет коленом в то же самое место.
Я падаю на землю, пытаясь отдышаться.
— Ты такой бесполезный, никчемный кусок дерьма. Я должен был убить тебя, когда убил твою мать.
Мир останавливается, и в ушах звенит, когда он произносит эти слова.
Сначала я думаю, что у меня галлюцинации.
Не может быть, чтобы он случайно произнес эти слова после десяти лет отсутствия ответов. Наивно, но есть и шок. Роберт Ройал — ужасный, жестокий человек, который, как я еще несколько дней назад был уверен, увез мою мать десять лет назад, но мысль о том, что он может быть ее убийцей, никогда не приходила мне в голову.
Я не считал его убийцей.
— Что ты только что сказал?
Его ответный смех звучит жестоко.
— Ты действительно думал, что она от тебя ушла? Она собиралась уйти от меня, но собиралась забрать тебя с собой. — Он поправляет галстук и говорит совершенно серьезно, как будто мы болтаем о погоде, а не о том, что он убил мою мать. Блеск в его глазах пугает. Впервые я вижу весь масштаб зла в его глазах. — Я, конечно, не мог этого допустить. Я не хотел ее убивать, это была ее вина. Она пришла ко мне в кабинет и сказала, что уходит и забирает тебя. Следующее, что я помню, это как я сжимаю ее горло. Выдавливаю жизнь из этой тупой суки. Она действительно думала, что сможет меня бросить? — Он говорит это с еще одним мрачным, неверящим смехом. Он смотрит на меня, пока я с некоторым трудом поднимаюсь на ноги. — Конечно, она умоляла о тебе все это время. Умоляла меня не убивать ее маленького мальчика.
 
Моя физическая реакция катастрофична. Кровь стучит у меня в ухе, а зрение расплывается. Ярость хлещет по телу с такой силой, что мне требуется все, чтобы не потерять сознание.
— Ты, чертов… — говорю я, бросаясь к нему.
Я собираюсь убить его.
Так же быстро, как я двигаюсь, он достает пистолет из-за пояса и направляет его в мою сторону.
Я замираю на месте, глядя в дуло пистолета.
— Давай, убей меня. — Я зарычал. — Если ты этого не сделаешь, я расскажу всем, что ты ее убил.
Он смотрит на меня.
— По той же причине, по которой я не убил тебя десять лет назад, я не убью тебя сейчас. Мне нужно наследство моего отца. Как только я его получу, боюсь, у меня не останется причин держать тебя рядом. Но до тех пор ты в безопасности.
— Ты просто бредишь, если думаешь, что все закончится иначе, чем я позвоню в полицию. — Я усмехнулся. — И зачем тебе деньги в моем трасте? У тебя есть свое собственное состояние.
— Плохие инвестиции, — говорит он, пренебрежительно махнув рукой. — И я точно знаю, что ты ни слова не скажешь полиции. Хочешь знать, почему?
— Ты ничего не сможешь сказать, чтобы остановить меня, — предупреждаю я.
— Правда? — Он говорит с притворной задумчивостью на лице. — А как насчет того, что я буду пытать и убью твою маленькую подружку, если ты подойдешь ближе чем на пятьдесят футов к полицейскому участку?
Сердце замирает в груди. Я физически ощущаю, как оно замирает, когда он наносит словесный удар. Я изо всех сил заставляю себя не реагировать. Я знаю, что он будет следить за каждым моим выражением лица, как ястреб, но мой глаз дергается.
— Беллами? Она просто девушка, с которой я трахаюсь, она никому не нужна. — Я говорю, надеясь, что он купится на эту ложь.
— Нет? Значит, ты не будешь возражать, если я сам ее трахну?
Я бросаюсь на него со звериным рычанием. Он выстреливает над моим плечом, на мгновение застывая на месте.
Он совсем обезумел, и я вдруг понял, что его угрозы вполне реальны.
— Так я и думал. — Говорит он с усмешкой.
— Если ты прикоснешься к ней, если ты хотя бы еще раз вдохнешь ее воздух, я покажу тебе, чему я научился, пока рос с психопатом. — Я говорю, в моем тоне ясно слышится обещание.
— Ты мне не угрожаешь. — Грохочет он.
Я сокращаю расстояние между собой и пистолетом, позволяя ему упереться в мое сердце, когда я натыкаюсь на него.
— Это не угроза, а гребаная гарантия.
Я не думал, что шок от осознания того, что мой отец убил мою мать, может быть превзойден, но в тот момент, когда он угрожал Беллами, я понял, что есть более низкие уровни ада и боли, на которые я могу попасть.
Мысль о том, что он может причинить ей боль или, черт возьми, вообще находиться рядом с ней, приводит меня в ужас. От этой мысли кровь стынет в жилах, а воздух застывает в легких.
Моя мать давно мертва, и хотя я хочу восстановить справедливость в отношении нее, первоочередная задача — убедиться, что Беллами в безопасности и находится вдали от досягаемости этого психопата.
Если выбор падет на них двоих, я всегда выберу Беллами. Без колебаний. Мне стыдно, что я так легко отказался от дела своей матери, но Белл — это мое будущее. Она живая и здоровая.
Она любит меня.
Я должен защитить ее.
— В этом нет необходимости, — говорит мой отец. — Подумай, что даст обращение в полицию? У тебя нет никаких доказательств. Это будет просто необоснованное обвинение недовольного подростка в адрес своего примерного отца. Тебе нечего дать полиции. Твоя мать мертва уже десять лет, и ничто этого не изменит. Но тебе есть что терять. — Он добавляет. — Ты выполняешь свою часть сделки, я выполняю свою. Не надо обращаться в полицию, и она будет в безопасности.