Фрилансер. Сверх (СИ)

— Что ж, ошибки надо признавать, констатировал я. — Я ошибся, придя сюда, приведя с собой боевую группу. Пора закругляться. — Палец на кнопку вызова охраны — это ж допросная.
Вошли парни Макса. Бросил им:
— Заканчиваем, сворачиваемся. Этого берём с собой. Пакуйте в машину.
Сеньор удивился. Сильно. Но не испугался. Без возражений и сопротивления позволил себя взять, заковать в наручники сзади, и ушёл на своих, не делая попытки помешать.
Вошли и опера с адвокатом.
— Сворачиваемся, всё прошло по плану. — Это я им. Кивки, вышли. Сюзанне тоже жестом показал, что всё под контролем, она тоже всё поняла.
— Не отключаемся. Теперь небольшая пауза в пять минут, пока я выйду на свежий воздух — тут как-то хреново дышится, и кратко подведу итоги. — А это произнёс, глядя на одну из точек съёма на плече у Максова бойца.
Вышли на улицу. Шли быстро — снова боялся потерять зрителя. Встали у створок шлюза здания. Попросил у парней сигареты — уж очень дрожали руки от осознания предстоящего. Да, в грязь лицом не ударил — в целом считаю, операция внутри здания получилась. Не так, как хотел бы, но и не так, как могло бы быть при плохом раскладе.
— Камера на меня! — снова скомандовал вслух. Сам Макс немного изменил положение тела, и я переориентировался на него. Сделал глубокий затяг, картинно улыбнулся.
— Итак, уважаемые зрители, а я знаю, что нас смотрит половина Венеры. Для чего мы показали вам всё, что только что показывали? А для того, чтобы вы поняли… Нет, не что королева лохушка, отнюдь! — Я непроизвольно рассмеялся — била нервная дрожь. Плохо, наверное, но я сейчас искренний. А когда я искренний, мне ВЕРЯТ. Так что всё же остаюсь собой, и будь что будет.– Как вы поняли, королева может повести себя как крутая, и раздраконить тут всех. А может остаться в рамках закона и ничего не делать — и вам объяснили, чем в этом случае всё закончится. Её оттёрли от реальной власти! Оставили контроль над некоторыми механизмами, но любой её поступок можно обесценить с помощью бюрократического аппарата планеты. Просто потому, что сеньорам у власти, то есть нашей доблестной аристократии, не выгодно, чтобы оставалась реальная сила, способная им помешать.
— Этот упырь, бывший глава миграционного контроля, сказал правильно, — усмехнулся я. — Винтовка рождает власть, но обесценивает её и перехватывает совсем другой механизм. Когда-то ваши предки, простые горняки, шахтёры, плавильщики и машиностроители, взяли в руки оружие и не позволили денежным мешкам с Земли победить. Поставили во главе планеты человека, который должен был защищать их интересы. И кланы сделали за столетие всё, чтобы уничтожить этот механизм, всё верно. Но правда в том, что они уничтожили не королеву! Да, оттёрли Веласкесов от возможности вмешаться по ключевым вопросам, но ведь что такое Веласкесы? Они сами аристо! Подумаешь, механизмом больше, механизмом меньше, они все одним миром мазаны…
Почувствовал, что сбиваюсь, нервно затянулся. Вкус дыма даже не почувствовал. Но немного полегчало, и, собравшись с эмоциями, ядовито бросил:
— Поимели не королев, сеньоры! К чёрту королев, они, действительно, такие же аристо! Поимели ВАС, уважаемые венериане, потомки шахтёров и горняков, державших в той войне оружие. Ваша винтовка родила механизм, следящий, чтоб вас не съели, но теперь, получается, что это ВАС обнулили, как источник власти! И теперь сеньоры аристократы могут положить на ВАС с прибором, и прописать в стране те законы и порядки, какие захотят. И кто, назовите мне, скажет им хоть слово против?
Снова пауза, затяжка. Другая. Но от судьбы не уйдёшь.
— Я сейчас на нервах, потому, что не хочу говорить то, ради чего затеял эту операцию, этот пиар-проект. Но волшебное слово «надо» довлеет, не могу этого не произнести. Когда-то граждане полисов собирались на площади и принимали решение, как их полис будет жить дальше. Они были источником власти своего государства. Каждый лично и тогда не мог править, но их представители, за кого сеньоры граждане голосовали, обладали реальной властью и реальной ответственностью перед избирателми. Почему? Потому, что поднимая руку, голосуя, каждый из них знал, в случае чего им придётся брать копьё и гоплон, и идти воевать, реализуя свой решение. Не кому-то, наёмнику за деньги, а лично им. И если выбранный ими представитель делал что-то не так — копья поднимались уже против него, и дайте греческие боги успеть тому убежать! Винтовка уже тогда рождала власть, и это называлось демократией.
 
Потом к власти пришли богатеи при деньгах, обесценили демократию, гордых ремесленников-воинов опустили на уровень ничего не решающего бесправного скотобыдла. И открыли ворота первому же сильному завоевателю, который мог помочь силой своего оружия удержать над быдлом контроль, заодно расширив богатеям торговые привилегии и возможность развиваться за счёт связей с другими регионами захватчика. Покопайтесь в истории, сеньоры, чем, какой кровью, насколько тёмными веками это всё закончилось?
У нас сейчас то же самое. Вы — как те граждане-гоплиты, поставили свою креатуру на пост лидера. Торгашня её оттирает, и помяните слово, без вашей поддержки вскоре полностью уничтожит монархию — как не нужный им механизм. И вы станете полноценным, стопроцентным быдлом! Вы уже сейчас себя им ощущаете, но всё же у вас есть какие-то мысли, идеи, чаяния, что вы, собравшись вместе, можете что-то решить, на что-то повлиять. Так вот, сограждане, ни хрена вы не можете! — сорвался и закричал я. — Потому, что источник власти может быть только один, в любые времена, при любом строе. Это — винтовка! И ваша — висит на стене, разряженная, и почти проржавевшая. А потому сейчас решать, как будет жить наша страна, будет не королева. А ВЫ, сограждане с оружием! Королева, любая, и её дочь тоже подтвердила намерения, готова идти на обострение с аристократией, готова карать негодяев. Готова наплевать на пресловутые писаные законы и развернуть на полную катушку репрессивный механизм наказания проштрафившихся говнюков! Но она НЕ БУДЕТ этого делать, если это не надо вам.
И снова пауза. Всё, главные слова сказаны. Теперь только подытожить. «Бычок» отлетел в урну у входных створок, а на душе стало легче. Улыбнуться, и продолжить:
— Вас сейчас в Альфе около шестисот тысяч человек, кто с оружием. Это не считая кадровых частей — с ними я даже боюсь назвать цифру, и сам не знаю, если честно. Шестьсот тысяч — много или мало? Для тридцатимиллионного города вроде и не так много. Но это ШЕСТЬСОТ ТЫСЯЧ, — медленно, по слогам проговорил я, — мать его человек, у каждого из которых в руках игломёт. Я сейчас ничего не обещаю, никого не призываю. Просто констатирую — если вы и сейчас не снимите со стены винтовку, не воспользуетесь моментом и не вернёте себе власть — грош вам цена, как народу с амбициями, и так вам и надо. Оставайтесь быдлом на веки вечные. И не удивляйтесь имперскому десанту в недалёком будущем, и открытым аристократией воротам для него ваших городов. И забудьте о каких бы то ни было правах, как категории — права только для воинов, у кого есть яйца.
— Информация же по всем чиновникам, которые подписывали легализацию мигрантов, громивших город, — а теперь спокойным голосом итог, ради чего всё затевалось, — уже сейчас загружается на дворцовый портал, а также дублируется на сайте «Хроники борьбы за справедливость». Если вы не можете защитить себя — ей нет никакого резона защищать вас в дальнейшем, но если вам это надо — она впряжётся, и пусть хоть какая-то падла посмеет тронуть хоть одного из вас! Заодно вернёте и ей полномочия, чтоб она могла поставить денежных мешков на место, на будущее.
Улыбка. И финальный аккорд:
— У меня пока всё, с вами был представитель дворца по связям с общественностью, Хуан Шимановский. Спасибо всем, кто был с нами.
Начал спускаться по лестнице. Оцепленной клановыми бойцами и ангелами, державшими людей, чтоб не мешали съёмке. Теперь, наконец, всем дали дорогу.
— Всем спасибо, прямой эфир окончен! — голос Жан-Поля в ушах. После этой фразы зажглись довольные улыбки на лицах следственной группы и адвоката, ангелов. Парни Макса приветственно закричали — этой братии всё в диковинку и в кайф. Клановые бойцы мало что поняли, но тоже осознали, что всё в порядке, цель достигнута, и поддержали своей улыбкой.