Ретт Батлер

 
ГЛАВА 15
Добрыми словами и слезами встретили на вокзале Скарлетт с детьми, когда они солнечным морозным днем вышли из поезда. Скарлетт хотелось, по крайней мере, выглядеть по-прежнему, такой, какой она покидала родной дом. Но это ей не удалось. Все переменилось, как и ее собственная жизнь. Она уезжала из дома счастливой, веселой женщиной с любимым и любящим мужем, дочерью-невестой. И все рухнуло, все изменилось, и больше всех сама Скарлетт. Она вернулась назад скорбящей вдовой, на которой было траурное платье, делавшее ее более высокой, худой и старой.
Под платье была подобрана скромная черная шляпа с вуалью, купленная в Нью-Йорке. Ступив на перрон и оглянувшись, Скарлетт, как и предполагала, увидела также и ожидавших ее корреспондентов. Репортеры были из их и конкурирующей с ними газет. На момент Скарлетт показалось, что встретить их собралось полгорода. Скарлетт отвернулась от корреспондентов, стараясь не замечать их и собравшейся толпы. Она помогла детям выйти из поезда. Уэйд вел Кэт и Салли, Скарлетт взяла на руки Фрэдди, а Бо пошел искать носильщика. Вот они и дома. Несмотря на любопытную толпу, она чувствовала себя в безопасности, но все еще боялась идти домой, зная, что там их ждет пустота.
Скарлетт возилась со своими немногочисленными сумками, когда к ней подошел мужчина. Она повернулась и узнала Рона Хантера, адвоката Ретта. Много лет Рон был его другом. Они были одного возраста, и их связывали долгие годы дружбы, общие дела.
Одно время Рон был даже влюблен в Розмари, сестру Ретта. Ретт был доволен, но подшучивал над Роном и говорил, что из этого ничего не получится, Розмари прирожденная старая дева. Рону одно время казалось, что Ретт ошибается относительно своей сестры. Но их отношения с Розмари, действительно, как-то не складывались. Очевидно, ему надо было быть решительнее. И получилось так, что Розмари вскоре уехала к себе в Чарльстон и занялась восстановлением поместья в Данморе. А Рон, отчаявшись, женился.
Но с Реттом они не теряли связи и после переезда Батлеров в Сан-Франциско, он вел здесь дела Ретта.
Рон был высоким, привлекательным мужчиной, седовласым, с мягкой улыбкой. Он знал Скарлетт очаровательной молодой женщиной, которая еще в ранней своей юности свела его друга с ума. Но сейчас Рон не узнал прежнюю Скарлетт в этой грустной, утомленной женщине.
Он вышел из толпы, которая беззвучно отступила в сторону.
– Здравствуйте, Скарлетт, – глаза Рона наполнились горем, которого в избытке хватало и в глазах женщины… – Какое несчастье. – Он сказал это чересчур поспешно, чтобы скрыть выступившие слезы. Он считал Ретта своим лучшим другом и замер от ужаса, как и Джон Морланд, когда впервые услышал о трагедии «Гермеса». Хантер читал газеты, чтобы узнать хоть какие-то подробности, а потом получил известие от Скарлетт, что они находятся на борту «Альп», но уже без Ретта.
Оглядывая детей, Рон заметил абсолютно безучастное лицо Кэт, ему бросились в глаза бледные, испуганные лица каких-то незнакомых мальчика и девочки, которые жались к Уэйду.
От внимания Скарлетт не ускользнуло, что Рон с удивлением посмотрел на Салли и Фрэдди и, улучив момент, она отвела его в сторону и тихо, чтобы не услышали дети, в двух словах рассказала ему их историю.
Рон с восхищением посмотрел на Скарлетт: – Я преклоняюсь перед Вами. Вы сильная женщина, удивительная женщина. Теперь я понимаю, почему Ретт так любил вас.
Салли встретила их тревожным взглядом.
– Моя мама умерла и у Фрэдди тоже, и теперь тетя наша мама. – Девочка, очевидно, сразу решила определить свое и Фрэдди место в новом обществе. Она ухватилась за руку Скарлетт, пока они стояли в ожидании багажа. Ее отчаявшийся голосок как удар колокола обрушился на Рона.
– Я знаю, – тихо ответил Рон, чувствуя, как остальные затаили дыхание, в ожидании, что еще может сказать Салли. – Мне очень больно от этого. – Хантер посмотрел на лицо Скарлетт, бледность которого не могла скрыть и вуаль.
Рон хорошо понимал их состояние. Сам он пережил потерю жены и сына при землетрясении некоторое время назад. Это событие разбило ему сердце. Рон до сих пор не мог оправиться от него и не женился вновь.
Рон говорил всю дорогу, чтобы хоть как-то отвлечь Скарлетт от горестных мыслей, а остальные хранили напряженное молчание, хотя думали об одном и том же: каким пустым сейчас окажется их дом. Но все оказалось еще тяжелей, чем предполагала Скарлетт. Все вещи оставались на своих местах. И даже любимая серая шляпа Ретта висела, как обычно, в прихожей.
– Пошли в дом, – мягко сказала Скарлетт, видя, что все в нерешительности остановились у порога. Казалось, у них дрожат ноги, хотя Рон старался разговорами отвлечь их, облегчить их первые шаги по опустевшему дому. Кроме него ни у кого не было желания разговаривать. Все вошли в дом, остановились глядя по сторонам, как будто это был не их очаг, и они были здесь чужими. Даже Скарлетт поймала себя на мысли, что прислушивается и ждет звуков, которых ей больше никогда не суждено услышать… шагов Ретта, запаха его трубки, тихого приветливого голоса Эллы Лорины… Непроницаемая тишина. Кэт показалось, что она слышит голоса. Она напряглась, стараясь расслышать их. Но это говорили только ее несбыточные желания, и все понимали, что девочка ничего не может слышать. Напряжение стало невыносимым, Скарлетт казалось, что все чего-то ждут, а Фрэдди потянул ее за рукав с любопытством в глазах.
– Мама? – спросил он, как будто ожидая основательных объяснений. Малыш видел свою мать в последний раз на корабле, и все поняли, что он всю дорогу сохранял надежду где-нибудь встретить ее снова.
– Ее здесь нет, Фрэдди, – нагнулась к мальчику Скарлетт, чтобы хоть что-то объяснить ребенку.
– Бай-бай?
– Конечно, – кивнула Скарлетт, снимая шляпу и кидая ее на стол в холле. Без шляпы она вновь казалась моложе. Скарлетт стояла, не зная, что еще сказать Фредди, просто держала его руку в своей, с тоской глядя на остальных.
– Тяжело возвратиться сюда. Правда? – голос женщины звучал сдавленно. Уэйд только кивнул в ответ, а Кэт медленно побрела наверх. Скарлетт знала, куда пошла дочь и очень хотела, чтобы девочка не ходила туда. Она направилась в комнату отца. А, может быть, это и к лучшему? Может быть, там ей будет легче перенести горе? Уэйд вопросительно взглянул на мать, но она только покачала головой: «Пусть идет… Ей уже лучше». Всем детям было очень горько, но здесь, по крайней мере, они были в безопасности.
В дом внесли оставшиеся сумки, и следом вошла миссис Барнис, их старая экономка, вытирая о фартук руки. Это была простая, добрая женщина, боготворившая Ретта. И сейчас миссис Барнис горько разрыдалась, обнимая Скарлетт.
Через полчаса Рон ушел, Скарлетт проводила его до двери, и он попросил ее дать ему знать, когда она будет готова поговорить с ним о делах.
– Как быстро надо это сделать, – озабоченно поинтересовалась Скарлетт.
– Как только появится возможность. Вам придется принять много решений.
– По поводу чего? – ей было необходимо это знать. Эти мысли уже неделю заботили Скарлетт. Она последнее время отошла от дел, всем занимался Ретт, и она не знала, как сейчас обстоят дела, достаточно ли у них денег, чтобы содержать дом и воспитывать детей. Тем более, что сейчас в ее семье появились еще и новые малыши.
– Денег достаточно. Дела у Ретта всегда шли хорошо. Он умел этим заниматься, – успокоил ее Рон.
– Мы обсудим дела на этой неделе. Но единственное я хочу сказать прямо сейчас, Рон. Я никуда не собираюсь уезжать. Я не собираюсь ничего продавать. Я хочу сохранить все так, как есть сейчас.
– Но на ваши плечи ложится слишком большая ответственность.
– Пусть. Я намерена сохранить все, как есть, чтобы, когда Ретт вернется, он нашел здесь все в полном порядке.
Рон подумал, что ослышался, потом решил, что, пожалуй, она права, убеждая себя в этих надеждах. Так легче пережить трагедию. Он восхищался настойчивостью Скарлетт и страстно желал, чтобы у нее в жизни все наладилось.