Путь магии и сердца

— Хорошо, — сказал Кир обречённо. — Но даже не надейся, что усну. Я должен дождаться второй порции обезболивания.
Сапоги боевик не снимал, просто лёг пониже, чтобы подошвы свисали, чтобы не всю грязюку в постель затащить. Обнял поверх одеяла, поцеловал в кончик носа, а едва голова коснулась подушки, коей я милостиво поделилась, вырубился.
— Эх ты, — прошептала, касаясь мужественных губ пальцами.
Потом не выдержала, придвинулась, вернула давешний поцелуй. И хотя ситуация была в общем-то грустной, сдержать улыбку не сумела.
— Ну зачем, Кир? Зачем ты так себя извёл?
Дохлый тролль, ну ведь действительно — зачем? Он не целитель и даже не лекарь. Неужели не понимал, что его присутствие ничего не изменит? Неужели…
— Это из-за чувства вины? — спросила, но спящий, разумеется, не ответил. — Кирстен, ну… ну я же сама виновата. Я же с самого начала понимала, что девчонки попытаются отомстить. И потом… я сама замечталась, сама зашла в западню. К тому же… знаешь, я была не в настроении, чуть-чуть надерзила, вместо того чтобы попытаться уладить конфликт. Нет, если бы я знала, как далеко они готовы зайти, я бы…
Кир что-то пробурчал, обнял крепче. Я уткнулась носом в явно немытую шею, а спустя минут пять поймала себя на том, что… мне безумно нравится его запах. Именно такой, настоящий, без примеси парфюма.
Проснулась от того, что кто-то настойчиво тряс за плечо и не менее настойчиво шептал:
— Эмелис! Эмелис, проснитесь!
Я с величайшей неохотой открыла глаза, чтобы обнаружить слегка перекошенное лицо старика-целителя.
— Эмелис, вы можете встать? — шёпотом вопросил он.
Потянулась и, не ощутив ничего, кроме вполне терпимой боли и толики дурноты, кивнула.
— Хорошо. Тогда поднимайтесь. Только осторожно.
Я попыталась сесть и лишь теперь поняла, что смущало целителя.
Кир. Он спал крепко-крепко, но при этом умудрялся держать за талию и… в общем, мои локоны тоже были в распоряжении боевика.
— Пять суток утихомирить не могли, — прошептал господин Жарк. В голосе целителя слышалось облегчение. — Даже заклинание сна не помогло, представляете?
Я не представляла. То есть… то есть перебороть сонное заклинание почти невозможно, и если Киру это удалось…
— Умоляю, не разбудите!
Вздрогнула всем телом, замерла. После кое-как, не без потерь, освободила волосы и вывернулась из захвата. Стараясь не зацепить спящего, сползла с кровати. Господин Жарк подал руку, помог.
— Боль чувствуете?
— Чуть-чуть, — ответила я, стараясь не смотреть на боевика. Просто… слишком сильно хотелось вернуться к нему, ощутить тепло и запах, окунуться пусть в неосознанные, но объятия.
— Пойдёмте, — шепнул господин Жарк и, прежде чем успела возразить, поволок к двери. — Эмелис, я всё понимаю, но последние пять дней ваш возлюбленный был невыносим. Я чуть с ума не сошёл, пытаясь его угомонить.
Я не сразу поняла, кого целитель называет возлюбленным, именно поэтому промолчала.
— Я осмотрю вас в своём кабинете, — продолжал Жарк. — Вы не против?
— Не против, — выдохнула я, стараясь усмирить бунтующее сердце. Оно вопреки всему покидать палату не хотело.
Кабинет господина Жарка располагался совсем рядом, в десятке шагов. Помещение было маленьким, но очень светлым. Мне предложили лечь на узкую кушетку, тут же ощупали руки-ноги и одобрительно кивнули.
— Вы восстанавливаетесь быстрее, чем ожидал.
Я робко улыбнулась и попыталась встать. Жарк не позволил.
— Сейчас пилюли, — сообщил он. — После ещё одно обезболивание. Знаю, что не болит, но я должен подстраховаться.
Перечить старику, само собой, не решилась. В таких ситуациях спорить вообще глупо. Но всё-таки села на кушетке — просто иначе пилюли пить неудобно.
— Вы пережили сильнейшее магическое перенапряжение, — продолжал целитель. — Боль, разумеется, вышла из-под контроля и перешла на физический план. Впрочем, всё не так серьёзно, как предполагалось. — Он выдержал паузу и лишь потом пояснил: — Мы вообще сомневались, что очнётесь.
Столь «оптимистичное» заявление заставило вздрогнуть, но я совладала с собой раньше, чем целитель заметил.
— А Кир? — сама не знаю, почему спросила. Что имела в виду, тоже не совсем поняла.
— Кирстен не сомневался, — ответил старик. — Кирстен… Кирстен, он…
— Что?
Старик скорчил горестную гримасу, сказал как будто нехотя:
— Кирстен не сомневался, что очнёшься. Но он бесился, Эмелис. По-настоящему бесился. Я сам не видел, но мне рассказывали, что Кирстен прибыл к месту схватки одним из первых и…
— И что?
— Его оттащили, — выдержав очень долгую паузу, признался собеседник. — Удержали от поступка, недостойного аристократа и… мужчины.
Нет, это не та ситуация, в которой стоит радоваться, но на душе стало теплей.
— Что с девчонками?
— Ты про Даяну и её подруг? Их забрали в Орден.
Я не удивилась. Нападение, да ещё такое, — жесточайшее нарушение правил. Причём не только академии, а вообще.
— Будут судить?
— Вероятнее всего. За ними сам Лаун приходил, представляешь?
Я замерла, выдохнула ошарашенно:
— Кто?
— Архимаг Лаун, — повторил старик, протягивая горсть пилюль. — Сейчас, подожди, воды принесу.
Он поднялся и неспешно направился к столику, на котором стоял кувшин, а я… я ощутила такой прилив дурноты, какого даже в момент пробуждения не было.
Лаун? Сам глава магического Ордена Дурбора? О Всевышний, только этого не хватало!
— Господин Жарк, — сглотнув внезапный ком в горле, позвала я. — Господин Жарк, как думаете, процесс будет открытым?
— Не только открытым, но и громким. Лаун очень разозлился.
— Почему?
Вопрос, разумеется, глупый, но… Дохлый тролль! Дело, конечно, не из простых, но вмешательство архимага — перебор. И огласка… мне она не нужна, равно как и академии. Неужели наш жабообразный ректор не смог убедить Лауна сделать небольшое послабление?
— Архимаг встречался с Кирстеном, — сказал подошедший целитель. Подал стакан воды. — После этой встречи настроение главного окончательно испортилось. Зная, в каком состоянии пребывал Кир…
Старик замолчал. Видимо, заметил, что не слушаю.
Если дело получит огласку — я пропала. Просто пропала, и всё.
В среде магов спрашивать имя рода не принято: хочешь — называешь, хочешь — нет. При разбирательстве имя рода тоже вряд ли спросят, но подобные процессы освещают в газетах, и дочь господина Форана кто-нибудь да опознает. А хуже всего то, что весть обязательно докатится до Верилии. Мне придётся покинуть дурборскую академию, переселиться в ту самую заплесневелую провинцию, под бок к нянькам. И это в лучшем случае. А в худшем… меня могут не выпустить из Дурбора, потому что его величество Вонгард Третий против моего папы играет.
— Эмелис, вы бледны. Что не так? Боль вернулась?
Я помотала головой, сказала тихо:
— Нет. Просто… вспомнила, что и сама… не по правилам отбивалась.
На лице целителя отразилось искреннее недоумение.
— Извините за любопытство, но что такого особенного в двойном кристаллическом щите?
Настала моя очередь таращить глаза и не верить. Но ведь мне не послышалось!
— А как заметили нашу драку?
— Даяна и Карас промахнулись, — пояснил господин Жарк. — Молния Даяны пробила часы на башне главного учебного корпуса, огненный шар Карас поджёг крышу столовой.
М-да… Целитель в такую глупость поверить может, боевики и защитники не поверят никогда. Интересно, какую версию озвучили им? Почему-то сомневаюсь, что правдивую. А ещё очень любопытно, чья это задумка? Морвена или…
— Послушайте, Эмелис… — старик неодобрительно глянул на зажатые в руке пилюли. Да, всё ещё не выпила. — Вам сейчас не о разбирательствах думать нужно. Вы едва не выжгли себя, понимаете?
Я понимала, причём отчётливо. Вот только… Я засветилась. Я показала настоящий уровень силы, да ещё запрещённые знания продемонстрировала. По уму, этот факт требует очень серьёзного разбирательства. Ректор обязан поставить в известность Орден, а тот должен начать расследование, выяснить — кто, когда и как передал мне схему зеркального щита. То есть запрос в верилийскую академию неизбежен, а там и до истины недалеко. К тому же здесь, в Дурборе, я…