Южный шторм
Здесь нет понятия верности. Терон ни у кого из своих подданных не требует присяги. Пираты не предадут, если им не выгодно предавать.
Но помочь в бегстве целому семейству вряд ли кто согласится за любой куш и даже за обещание пристроить к тёплому месту на материке. Верховный лорд приучил к мысли, что гнев его страшен. Мелкие шалости, в пиратской среде распространённые, могут сойти с рук, а такое стоит головы, и никакое расстояние не спасёт.
В какой-то момент шевельнулось нечто вроде сочувствия. Терону десятилетиями нужно доказывать превосходство над каторжниками, иначе – сожрут. Как бы ни был обижен бывший гвардеец на Империю и лично на князя, он избрал худшую долю. Конечно, совсем не ожидал, что Алекс выживет и набросится с разоблачениями… Но это его дело.
Князь вернулся к своим проблемам.
На улицах Фроны, так именуется пиратская столица, немолодой, худой и низкорослый мужчина ничем не выделялся. Толпа здесь чрезвычайно пёстрая. Довольно много в серых форменных камзолах – официальных мундирах армии лорда. Надо сказать, слишком плотных для жаркого климата тропиков. Практически все остальные одеты кто во что горазд, включая темнокожих туземцев в юбочках из лоскута ткани до колен и с голым торсом.
Наверно, князь обратил бы на себя внимание, сними перевязь с оружием. Без клинка, револьвера или винтовки только женщины, и то далеко не все, да унылые личности с кожаным ошейником. Рабов не много, основная их масса трудится на плантациях.
Город застроен без единого плана. Нет ярко выраженных богатых и бедных кварталов, приличные виллы соседствуют с лачугами. Причудливо изогнутые улицы обрываются у моря.
Небо пронзительно синее, в нём ни облачка. И ни единой крылатой фигуры, никого крупнее птиц.
Ноги сами привели к пристани. Сюда привезут Рикаса и Айну.
Бухта Фроны полна судов, не вместившиеся стоят у бочек на внешнем рейде. Намётанный глаз отметил разницу в сравнении с портами Икарии. Между мачт очень редко видна дымовая труба. Хитроумный механизм, коим является паровая машина, сложен в обслуживании, нужны опытные кондукторы. Поэтому здесь до сих пор преобладает романтическое изобилие парусников на любой вкус. Если Терон вздумает мобилизовать их для перевозки десанта на материк, он отдаст армию на волю ветра. Так воевали сто лет назад и более, но времена изменились.
Дыхание современности почувствовалась только в дальнем конце порта, там отшвартовалась пара кораблей с металлической обшивкой. Вместо полагающейся парусникам третьей мачты – труба, орудийные казематы укрыты металлом. Наверняка захвачены хитростью у ламбрийских берегов. Ни построить такие, ни одолеть в открытом бою на деревянных лоханях пираты не смогли бы.
Чуть позже Алекс несколько переменил мнение, увидев верфь. Вряд ли на ней построить пароход, но обшить железом поверх досок либо установить паровую машину – вполне вероятно. На верфи кипела работа, сновали мастеровые и рабы.
Князя заметил тей со знаками различия младшего лорда, он представился как Кефеус Йоргос. Алекс видел его мельком в приёмной Терона.
– Интересуетесь, синьор?
– Умеренно.
– Могу составить компанию. «Гнев Юга» скоро будет готов к высадке на Двенадцать островов.
На кильблоках возвышался крупный деревянный корабль о четырёх мачтах и одной дымовой трубе.
– Замечательно, – Алекс даже не пробовал изобразить энтузиазм. – Простите, я слабо разбираюсь в морском деле.
– Значит, я вынужден заполнить пробел в вашем образовании, – необидно улыбнулся собеседник. – На островах, увы, без этого никак. Так что настаиваю на приглашении.
Князь покорно забрался по сходням на верхнюю палубу. Часть настила отсутствовала. На месте шкафута зияла дыра, открывая взгляду нижнюю палубу с прорехами, через них виднелся трюм в рёбрах шпангоутов. Вторая грот-мачта снята, уступившая место паровой машине.
Алекс с удовольствием вдохнул свежий запах дерева.
– Позвольте узнать, синьор, что вас толкнуло отправиться на острова.
Тей Йоргос ступил на бимс – поперечный брус, подпирающий доски палубного настила. Чтобы не сверзиться с высоты, он ухватился за канат.
– То же, что и большинство сюда прибывших, независимо от благородства происхождения. Неудовлетворённость. Вы меня не помните? А я летел за вами и синьором Тероном, получил награду из рук Ванджелиса и был контужен при взрыве.
– Пока не вижу связи.
– Она на поверхности. Отцу был дарован графский титул, но сыном его сиятельства я оставался лишь два года. После изгнания Терона, не без вашего, синьор, участия, Мейкдоны с нелёгкой руки Иэроса устроили передел. Графства повторно за очень короткий срок сменили хозяев, недовольство подавила зелёная гвардия, тогда ещё подчинявшаяся Леонидии на всей территории Икарии. Вы не могли не слышать об этих событиях.
– Разумеется.
– Отец в одночасье из «его сиятельства» превратился в заурядного безземельного тея. Он скончался, я унаследовал только фамилию Йоргос, звучную оболочку без содержания. Терону я присягнул как герцогу Аделфии, так что не считаю зазорным, что не оставил его в опале.
И последовал за ним. Любые общественные возмущения, как то война или государственный переворот, изменяют множество судеб. Как круги на воде: поначалу видишь всплеск от брошенного камня, потом волнение докатывается до краёв пруда, затрагивая его обитателей.
– Скажите, здесь много теев?
– Нет, полдюжины. Правда, некоторые с семьями. Не испытываю к вам добрых чувств, князь, но уважаю. И рад, что вы вместе с нами, какие бы неожиданные причины не привели вас во Фрону.
Алекс попытался сохранить нейтральное выражение лица. Он впервые со стороны услышал эти слова – «вместе с нами». То есть – вместе с пиратами. Можно перестать лукавить. Он тоже теперь пират, и о новой ипостаси народного героя узнает вся Икария.
Йоргос, как видно, не считал ремесло свободного охотника позорным. Он рассказал, как бывшее торговое судно с обводами корпуса, слишком полными для военного корабля, обшивается бронёй и вооружается. Особенно любопытными показались площадки на верхушках мачт. Там, где начинаются стеньги, корабелы поместили артиллерию.
– Немыслимо! Тей, не буду строить из себя знатока судостроения, но пушки на мачтах – абсурд. Остойчивость корабля…
– Не пострадает, будьте уверены. Раньше торговец возил бочки и ящики на верхней палубе в два человеческих роста, и судно не валилось, теперь всё тяжёлое смещено вниз. А наверх всего-навсего поднимутся картечницы. Страшное оружие против наших крылатых коллег. Вас на какой высоте учили заходить на корабль?
– Чтобы каждая снасть такелажа различалась невооружённым глазом, – пробормотал Алекс.
– Правильно! Иначе не попадёшь в палубу. Мой наставник выражался ещё цветастее: чтоб увидеть ужас в глазах марсовых матросов. Картечницы пульнут недалеко, но я бы воздержался от захода на такой корабль, если в любой миг взовьётся облако железных шариков. А вы?
– Аналогично. Позволю себе предположить, что на Двенадцати островах благородных также немного.
Йоргос кивнул.
– Тогда верно и другое предположение, – продолжил князь. – Ухищрения против теев преследуют дальнюю цель, возможно даже – высадку в Икарии. Но времена отчаянных атак, подобных нашей с вами в Нирайне, давно позади. Икарийские герцоги имеют дирижабли.
– Пузыри подчиняются общему закону: не приблизишься – не попадёшь. Обратите внимание на рабочих, – лорд повёл рукой в сторону суеты на полубаке. – Там настил укрепляется втрое больше обычного, аналогичная площадка ставится на квартердеке. По две пушки, в носу и на корме, отпугнут любой дирижабль. На высоте, даже втрое превышающей уровень мачт, дирижабль получит дырки, тогда вынужден будет ретироваться со сбросом балласта. О точном метании бомб можно забыть.
С внезапно нахлынувшей тоской князь подумал, что Терон исключает его возвращение домой до начала компании на континент. Иначе предусмотрел бы, чтобы в уши противника не попадали столь важные сведения. Или надеется переманить на свою сторону, что вряд ли реалистично, или приготовил могилку бывшему другу. Но ещё посмотрим, чьи похороны раньше.