Южный шторм
Филлис продолжил гнуть своё, увидев, что стрелы попадают в цель.
– Завтра приедет синьор Иэрос. Убедительно прошу вас, герцог, вытерпеть присутствие тея Алайна. Угрозу с юга триумвирату не отвратить без военной силы. Так что нам необходимо выслушать компетентное мнение.
– Потерплю уж. Откровенно говоря, я годами не вспоминаю о той истории. Но ваш приезд… – Горг красноречиво развёл руками. Мол, вы же отдаёте отчёт в своей бестактности.
– Понимаю. И, тем более, не навязываюсь в папаши. Будем считать щекотливый разговор оконченным, – поддержал Алекс.
Герцог вдруг вспомнил о роли гостеприимного хозяина.
– Лакеи покажут вам комнаты. Продолжим разговор в саду, туда же подадут обед.
Он проводил их до половины коридора. Алекс, убедившись, что Филлис перешёл под опеку замковой прислуги, шепнул Горгу:
– Надеюсь, комната будет другая.
– Конечно, – живо откликнулся тот. – Памятную вам я распорядился заложить кирпичом и раствором.
– Воля ваша… – под влиянием непонятного порыва, князь ещё раз ковырнул старую семейную рану. – От Эльзы остались картины. Вы разрешите взглянуть?
Горга передёрнуло.
– Почти ничего не осталось. Обнажённые мужчины… – он промолчал о несомненном сходстве некоторых портретов с гостем и с ним самим. – А также женщины. Не хочу подливать масло в огонь дурных пересудов.
– Вы распорядились их уничтожить?
– Нет. Сжёг своими руками. И сам бросил занятия живописью, как только смог повелевать в замке, не слушаясь регента. Повторю: я бросил думать о той постыдной истории, зачем вы снова ворошите прошлое? Всё забыто. Всё кончилось.
– Да, синьор герцог.
Но те, кто вправду забыл, не нервничают столь явно, не сжигают улики и не замуровывают комнаты кирпичом.
Глава вторая
Рикас мчался впереди.
Ему казалось, что он несётся как тигр, учуявший добычу. Айне, едва поспевавшей вслед, пришло сравнение со вспугнутым молодым оленем, который скачет незнамо куда, возможно – к охотничьим номерам, где стрелки уже взвели ружья. Непонятно же, сколько народа в субмарине, какое у них оружие.
Грохот металлических набоек на сапогах звуком напомнил маленькое землетрясение. Защитники Арадейса сбежали вниз. Увиденное в мутном свете рождающегося утра Рикасу решительно не понравилось.
Лодка не углубилась в бухту, а притёрлась к кранцам у пристани близ заставы, где укрыты лебёдки заградительных цепей. Пират шагнул на берег и поймал швартовочный конец. Канат обвился вокруг причального кнехта, другие искатели приключений высыпались на палубу из люка. Кто-то из нападавших услыхал звуки галопа, издаваемые отрядом Рикаса. Больше поддерживать скрытность не имело смысла. Пираты открыли пальбу из винтовок, прыгали на пристань, там искали убежища среди канатных бухт, бочек и прочего хлама. Команда субалтерна открыла огонь. Первые пули щёлкнули по корпусу субмарины.
– К рыбам! – удовлетворённо заключил Рикас при виде врага, уронившего оружие и упавшего в воду с причала. Винтовочный прицел начал поиск следующей цели.
С первой же минуты боя сложилась патовая ситуация. Бойцы Рикаса подстрелили двоих, остальные налётчики залегли и огрызались свинцом. Арадейсцы тоже попадали на тёплые камни. Субалтерн отыскал взглядом Балло, укрывшегося в трёх шагах левее.
– Сержант! Передай по цепи: не выпускать остальных из корабля!
В этот момент кто-то особенно смелый или нетерпеливый высунулся из люка, положив винтовку поверх комингса. Пули высекли искры из обшивки, вынудив пирата юркнуть обратно.
Айна оценила полководческие таланты брата. Он выиграл схватку, не потеряв ни единого бойца. Десант прижат к камням, лебёдки с цепями пиратам не доступны. Командир гарнизона скоро пришлёт подмогу. Осталось набраться чуть-чуть терпения.
Именно его и не хватило.
Рикас, устав отлёживаться, отложил винтовку в сторону. Щёлкнул взводимый курок револьвера.
– Сержант! За мной! Остальным – прикрыть нас огнём. Держитесь, сучьи дети!
Он ужом скользнул между камней. За командиром полез Балло, изрыгающий проклятья. Портовой мусор не скрыл полностью его массивную фигуру. Пули из пиратских укрытий норовили оторвать филейную или какую другую выступающую часть сержанта.
Рикас не оборачивался и не видел, как мучительно трудно ползёт Балло. Молодым человеком владела одна мысль: покончить с пиратским десантом до прибытия подкрепления, не делить заслугу ни с кем. На берегу всего полдюжины, остальные не могут даже люк закрыть. У субмарины отсутствует рубка, скорее всего – чтобы облегчить проход под цепью, низкая палуба едва выступает из воды. Попробуют дать ход, посудину тут же зальёт волной.
Что такое полдюжины? Если верить рассказам об отце, столько соперников никогда не считалось для него непреодолимым препятствием. Чем сын хуже? Почему должен прозябать в тени его славы?
В просвете между ящиками Рикас увидел чей-то бок в сером морском камзоле. Револьвер нащупал тёмное от пота пятно у левой подмышки… Но спустить курок не удалось. Мир озарила ярко-зелёная молния, затем накрыла беспросветная ночь.
…Сначала вернулись звуки – частая дробь выстрелов. Когда молодой человек нашёл силы открыть глаза, то обнаружил себя сидящим. Спина прижата к чему-то угловатому. Затылок пронзила жуткая боль, накатилась нестерпимая тошнота. С трудом сфокусировав зрение, Рикас увидел борт большого океанского корабля. По сходням лилась толпа возбуждённо горланящих людей с винтовками. Пиратов.
Офицер попытался встать. Грубый тычок прикладом в грудь вернул его на место. Голова стукнулась о твёрдое, внутри черепа натурально разорвалась шрапнель.
– Сидите смирно, господин субалтерн, не то свяжу.
Рикас медленно поднял глаза, с приклада на руки, держащие винтовку, и владельца этих рук – сержанта Балло. Быть может, правильнее говорить – пирата Балло?
Гнев от предательства самого верного человека вытеснил и боль, и сознание отчаянности собственного положения. Увидев, как бывший командир сжался в пружину перед броском, изменник радостно хохотнул:
– Давай-давай, щенок! Мне только повод нужен, чтобы ещё разок врезать по твоей пустой заносчивой башке. Балло туда, Балло сюда, Балло вперёд под пули, а синьор тей только командовать горазд, так? Ничего. Наши пришли. Теперь всё тебе отольётся, сучий потрох!
Как ни странно, речь пирата внесла успокоение. Одно дело – солдат предал на поле боя. Другое дело – переиграл шпион, давно внедрившийся в ряды, не так обидно.
Рикас скосил глаза в сторону. Движение глазных яблок вызвало всплеск нестерпимой боли. Но гораздо хуже, что среди захваченных в плен солдат его отряда затесалась фигурка Айны. Какого дьявола её понесло сюда? Похоже, родители в один день потеряют обоих детей.
Остаток дня прошёл как в тумане. Из доносившихся звуков и обрывков пиратских разговоров неудачливый офицер восстановил картину боя.
Пираты одолели бойцов Рикаса, обескураженных пленением командира. Потом снесли жидкую охрану лебёдок. Цепи упали в воду. Пароход на полном ходу влетел в бухту, в мёртвую зону для крепостных пушек. По пути получил пяток попаданий, но выдержал. Далее пиратский десант перебил гарнизон, сдавшихся в плен согнали к пристани. Скорее всего – для отправки на невольничий рынок.
Молодому Алайну рабская судьба не грозит, слишком хорошо известна строптивость благородных синьоров. Допросят, поглумятся и… всё.
Айну вряд ли возьмут на корабль. «Женщина на борту» и прочие морские предрассудки неискоренимы. Но и не отпустят. Что с ней произойдёт до отплытия пиратов? Лучше не давать волю воображению.
К вечеру пришла новость. Ополченцы защитили свой город лучше гарнизона. Они перекрыли баррикадами припортовые улочки, превратили угловые дома в импровизированные крепости. Пираты обстреляли их из корабельных и захваченных крепостных пушек, но проломить линию обороны горожан не смогли и отступили, не желая потерь. Найденная на пришвартованных судах и в портовых складах добыча утолила их жажду наживы.