Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

- Дай мне несколько минут, мудрый и отважный ворон, мне нужно прибраться во дворе и вернуть все на свои места.
Ворон не стал возражать и с помощью Кольца Творения я в пять минут очистил территорию от гор птичьего помета и черных, сломанных перьев-дротиков. Лично меня в тот момент более всего интересовало то, куда мой друг Магра Дарам Татис уберет весь этот срач. После того, как курорт вновь принял свой прежний вид, я спрыгнул на чистые, блестящие каменные плиты и, сняв шлем, направился к веранде. Лаура и Уриэль в нарушение моего приказа, так же выбрались вслед за мной из джипа и подошли к веранде. Мы втроем сели за столик, а вороны расселись на перилах, как куры на насесте. При этом, вожак стаи сел напротив меня, а его чернокрылые визири сели от него по обе стороны на некотором отдалении.
После взаимных представлений, из которых я узнал то, что вожака стаи зовут Блэкстоуном, а его приближенные носят имена все больше немецкие и английские, мы приступили к переговорам. Блэкстоун был весьма обрадован, когда узнал от меня, что имя смерти воронов-гаруда больше никому не известно, хотя Уриэля-младшего моя откровенность явно привела в смятение. Зато вожак воронов-гаруда от неожиданности, чуть не сверзился со своего насеста и, похоже, почувствовал ко мне некоторое доверие, так как стал всячески поносить горячую молодежь, которая вместо того, чтобы слушаться старших, лезет в дела людей и магов.
После некоторых разъяснений я узнал, что вороны-гаруда в общем-то не имеют ничего против того, что я отправил душу Клауса в Храм Познания. Более того, некоторые вороны завидовали этому наглецу, которому посчастливилось пасть от руки великого мага-воителя из Зазеркалья. Они считали, что этот выскочка был совершенно недостоин такого счастья.
Нечего сказать, странные нравы царили в Парадиз Ланде, хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то небожители хорошо знали, куда попадут их души после того, как они покинут свою телесную оболочку. Признаться, теперь и я не видел в своей собственной смерти ничего ужасного.
Меня понесло и я стал выговаривать воронам-гаруда за их непомерно разросшееся число и рисовать мрачные картины ужасных последствий демографического взрыва. Да, вороны и сами понимали, что они давно уже стали явной помехой всем прочим небожителям и во всем винили молодежь.
Уже по началу переговоров я понял, что Блэкстоун был толковым малым и хорошим вожаком, вполне достойным того, чтобы стать царем всего этого пернатого племени. Ему, правда, не хватало союзников среди прочих небожителей, которые, за исключением ангелов, люто их ненавидели. Ненависть небожителей вороны-гаруда переносили вполне спокойно, так как до некоторых пор были неуязвимы, но и сам Блэкстоун, и все его визири в общем-то были не прочь жить в гармонии со всеми остальными обитателями Парадиз Ланда.
Мало-помалу, я стал подводить воронов к мысли о том, что во всем виноваты они сами. Вот если бы они не продавались магам, разоружали молодежь, строго контролировали свою рождаемость и сотрудничали с людьми, вот тогда бы все было иначе. Для этого воронам-гаруда не хватало только одного, хорошего организационного начала. Подвигнуть Блэкстоуна на активную политику было не так уж сложно и уже через час мы принялись вырабатывать идеальную модель поведения.
Мой план был довольно прост и в его основе лежал контроль за рождаемостью. Вороны-гаруда были вполне согласны с тем, что с них было бы вполне достаточно того, если бы их самки высиживали всего лишь три яйца раз в десять лет. Ко второму же моему предложению, относительно создания небольшой, по численности, вооруженной гвардии, они отнеслись с недоверием, так как перья-дротики у них вырастали заново через три месяца и им вовсе не улыбалось разбрасывать их где попало.
После некоторого раздумья я предложил Блэкстоуну поставить разоружение на договорную основу и выторговать за счет этого уважение и всяческие экономические выгоды со стороны остальных небожителей. Воронам показалось весьма заманчивым, если ядовитые перья-дротики будут сдаваться на уничтожение ангелам, а небожители в обмен на это разрешат им селиться небольшими стаями вокруг городов и поселков, людей, а те станут ежедневно поставлять к их столу всяческие продовольственные отходы.
Вороны-гаруда обладали удивительной способностью поедать все что угодно и это сразу же показалось мне вполне достижимым. Во всяком случае Лаура тут же сказала мне, что она всегда оставляла для воронов-гаруда часть своей охотничьей добычи, хотя и не имела с ними никакого договора, а просто считала нечестным закапывать в землю и заваливать камнями головы, потроха и шкуры убитых ею животных. С веселым карканьем вороны подтвердили мне, что они очень хорошо знают храбрую лучницу и даже частенько выполняли для нее разные поручения.
Правда, в отличие от нее другие охотники отнюдь не баловали их своим угощеньем и потому они не очень то верили в их добрую волю. Тут мне на помощь пришел ангел Уриэль-младший, который пообещал воронам-гаруда всяческую поддержку в продвижение этого проекта, если они разрешат ангелам оставлять себе небольшую часть перьев-дротиков для повышения своей обороноспособности. Ангелы имели в Парадиз Ланде вес даже больший, чем маги и вполне могли убедить небожителей, включая магов, пойти на такое соглашение. Не долго думая я набросал примерный текст такого договора и еще через полчаса был составлен его окончательный вариант.
Блэкстоун пришел в восторг, когда я за какой-то час распечатал этот договор, помещавшийся на одной странице, в трёх сотнях экземпляров. Он немедленно послал нескольких своих приближенных, чтобы они привлекли к делу самых быстрокрылых воронов-гаруда в качестве гонцов, которым предстояло разнести текст договора по всем замкам ангелов. Для того, чтобы оба экземпляра договора не истрепались и не промокли, я, пользуясь Кольцом Творения, которое, как оказалось, было превосходным инструментом, наделал из бронзового светильника красивых, цилиндрических футляров, украсив их изображением крылатого ангела и ворона-гаруда, держащих в руке и клюве по листу бумаги.
Блэкстоуну и Уриэлю очень понравились мои художества и особенно то, что ворон и ангел были так похожи на них самих. Не стоило и говорить того, что вороны-гаруда, которым повесили на шеи эти футляры, бросились выполнять поручение своего крылатого повелителя со всех ног, то есть крыльев. Лаура тоже немедленно взяла в руки свой лук, вскочила на Мальчика и поскакала на охоту, чтобы тут же на деле доказать воронам-гаруда правильность их решения.
Пока Лаура и несколько воронов-гаруда, которые, кстати, сами никогда не охотились, а лишь поедали падаль, отсутствовала, мы с Уриэлем имели возможность немного пообщаться со стариком Блэкки. Старый ворон, которому было почти сто двадцать тысяч лет, рассказал нам о том, что о смерти Клауса вороны-гаруда из его гнездовий узнали от мага Альтиуса, который посоветовал им найти и убить мага-воителя из Зазеркалья.
Еще Блэкстоун поведал нам о том, что маг Альтиус после того, как я убил его крылатых дьяволов, жутко рассвирепел. Буквально на следующий день после этого неприятного происшествия он потерял возможность наблюдать за мной через магическое зеркало и был чрезвычайно раздосадован этим обстоятельством. Мне это ни о чем не говорило, но вот Уриэль почему-то побледнел. В присутствии Блэкки я не стал расспрашивать ангела о том, что заставило его так измениться в лице, но в мою голову закрались всяческие подозрения.
Блэкки остался доволен нами, он был довольно приятным парнем и неплохо разбирался в психологии. Он прекрасно понимал, что я провел его, как самого последнего легковерного вороненка, но так как он был, вдобавок ко всему, неплохим политиком, то предпочел с этим смириться. К моему удивлению и Блэкки, и все его визири отнюдь не отказались от коньяка и после того, как старый ворон-гаруда как следует приложился к сотейнику из небьющегося стекла, он прыгнул к нам на стол и, склонив голову набок, поинтересовался: