Измена. Нас больше никогда не будет

Я даже закрыла глаза от наслаждения, а потом подставила лицо под поток воды, не замечая, что я уже в душевой не одна.
– Ой! – испуганно вскрикиваю, вжимаясь стену, прикрывая руками грудь, хотя это делать бесполезно. Наверняка меня уже всю разглядели с головы до ног.
Смотрю в лицо Тимура, фиксируя взгляд на глазах, чтобы не опускать свои ниже, потому что мужчина стоит передо мной совершенно обнаженный. Делает шаг, встает под воду, а я начинаю задыхаться от эмоций.
Не знаю, что сказать, и бежать некуда.
– Я… я… что вы…
– Ты боишься меня?
Ничего не делает, вода стекает по его плечам, широкой груди, волосам, Тимур зачесывает их пальцами назад, откровенно рассматривает меня. От этого по телу проходит дрожь и сердце учащает свой ритм.
– Нет… нет, я не знаю, но…
– Ты гораздо красивее без косметики. Очень красивая.
Часто моргаю, ресницы тяжелые от воды, кусаю губы, слишком маленькое пространство для нас двоих, не знаю, как себя вести.
– Ты расскажешь, от кого убегала или сделаешь это после?
– После… после чего?
– Секса.
– Секса?
– Да, потом, после секса.
– Но я…
Вот чего я так боюсь? Шикарный мужчина, который мне явно нравится, очень нравится, предлагает секс, а я боюсь. Все так неожиданно, так скоротечно. Еще вчера я была девчонкой, мечтала о любви, грезила о том, что встречу классного парня, как у нас с ним все завяжется, как мы будем ходить на свидания, держаться за руку, потом поцелуемся, а потом уже займемся любовью.
Но одно решение отца все перечеркнуло и изменило мою жизнь. Пока размышляла и испуганно смотрела на мужчину, он уже подошел ближе. Приподнял мое лицо за подбородок двумя пальцами, посмотрел внимательно в глаза, а мое сердце ухнуло вниз и там уже продолжило свой бешеный ритм.
Вот она, любовь с первого взгляда. Пусть не с первого, но любовь.
Поцелуй.
Руки на обнаженном теле, крупные ладони Тимура прижимают меня, тут же подхватывают под ягодицы, цепляюсь за его шею, обхватываю ногами талию. А он стягивает мои распущенные и мокрые волосы на затылке, углубляет поцелуй, все больше лишая воздуха, проникая в рот, лаская мой язык своим.
Невольно из груди вырывается стон, грудь тяжелеет, вскрикиваю, когда раскрытой промежности касаются пальцы, начинают ласкать, задевая клитор. Меня там никто не трогал, никто никогда не трогал. Тимур продолжает терзать мой рот, кусать губы, проникает в меня двумя пальцами, вскрикиваю от неожиданности и боли.
– Девственница, да? Малышка, ты девственница? – громко шепчет в губы.
– Да… да… а-а-а…
– Моя малышка, теперь ты моя.
 
Глава 9
 
Тимур
Целовал ее, трогал между ног, а самого рвало от желания на части. Член стоял колом, даже яйца ломило от боли, словно не было у меня секса несколько месяцев. Но нет, это неправда, был буквально два дня назад, и не голоден я до него.
Но эта девчонка выкручивает всего меня наизнанку, то своим невинным взглядом, то откровенным платьем и длинными ногами, то тем, что Камиль ее чуть не трахнул, а я от этого озверел.
Такая чистая, нетронутая, невинная, да, я уже чувствую пальцами, какая она внутри узкая, а еще влажная. Пахнет моим гелем для душа, а на губах и языке все равно привкус ягод. Кожа гладкая, упругая попка, соски торчат, упираясь мне в грудь.
Отрываюсь от ее сахарного ротика, ставлю на кафель душевой, придерживаю, потому что ее ведет в сторону, цепляется за меня, не смотрит вниз, на мой член. А я, сжав его рукой, делаю несколько поступательных движений, накрываю яйца.
Представляю, как она встанет на колени и будет брать мой агрегат в рот, облизывать, посасывать головку и при этом стонать и течь от желания. Никогда не был падок на девственниц, считал, что с ними много мороки, просто так не поиграешь, все, что просит моя фантазия, не сделаешь.
Неумелые, неопытные, зажатые, мне не нужны были такие любовницы. Я всегда требовал максимальную открытость и готовность принять меня везде, в любой позе, туда, куда я захочу.
Но Марианна – это что-то особенное, она особенная малышка. Смотрю на нее уже несколько долгих минут, в голове картинки того, как я буду ее совращать и приучать к себе. Скольжу взглядом по лицу, трогаю пальцами, по ней так красиво стекает вода, провожу подушечкой большого пальца по полным губам, заставляя приоткрыть рот и взять его.
 
Громко выдыхаю, когда она облизывает его и ласкает язычком, чуть прикусывая, доводя меня этим до исступления. Опускаюсь ниже, накрываю ее грудь ладонями, небольшая, упругая, соски набухли, перекатываю их между пальцев, а потом припадаю, как голодный, ртом то к одному, то ко второму.
Ее пальчики оттягивают мои волосы, чувствую, как девушка дрожит, как громко стонет. Так же она совсем скоро будет стонать подо мной, на моем члене, омывая его своей девственной кровью.
Не собираюсь терпеть до свадьбы и не отдам ее подонку отцу и ублюдку брату. Себе оставлю, буду накачивать спермой каждую ночь, пока не забеременеет, а потом еще и еще, хочу много детей.
Этих желаний тоже никогда не возникало. Неужели возраст подошел, или мать что-то нашептала и ее постоянное нытье о внуках на меня подействовало?
– Не могу больше, пойдем.
Вновь подхватываю Марьяну на руки, не выключив воду, выхожу из душевой. Мы все мокрые, так и иду, оставляя следы на полу, она обнимает меня, но все равно дрожит. Да, девочка, дрожи, мне это нравится.
Опускаю на пол, срываю с кровати покрывало, разворачиваюсь, вновь впиваюсь в нее поцелуем, задеваю эрегированным членом живот, трусь.
– Потрогай меня, Марьяна. Потрогай.
Неловкое движение, пальчики касаются головки члена.
– Сожми его.
– Он… он такой большой…
Да, он действительно большой, природа меня не обделила, надо как-то контролировать себя и не порвать ее девственную киску. Обхватывает ствол неуверенно, не как это делают опытные шлюхи, а меня всего трясет именно от этого, готов слить ей в ладошку, как подросток.
Одно движение, толкаю ее на кровать, быстро развожу колени в стороны, в глазах испуг, пытается освободиться, но я не даю. Целую грудь, слегка покусывая соски, девочка стонет, пальцами ласкаю ее раскрытую киску. Гладкая, ни одного волоска, еще надо спросить, для кого она ее так выбрила.
Влажная, но это уже не вода, ее влага. Размазываю по промежности, не проникая внутрь, задерживаюсь на клиторе, который уже набух, требует ласки. Интересно, кто-то ее уже так трогал? Такие мысли напрягают.
Марьяна уже не зажимается, наоборот, выгибает спину, цепляется пальцами за одеяло. Поднимаюсь выше, слизываю со своих пальцев ее влагу, сладкая. Трусь уже членом о половые губы, свет включен, хочу видеть ее лицо и глаза, когда буду брать. Сейчас снова ловлю в них страх, опираясь одной рукой, другой направляю свой член во влагалище.
– Я… я не… мне… а-а-а… а-а-а…
Хотел сделать все медленно, но не получилось, Марьяна дернулась, вошел в нее сразу наполовину. Она сжалась, зажмурила глаза, а потом широко их распахнула, закричала.
– Расслабься, смотри на меня, Марьяна, на меня, расслабься, а то больнее будет. Дыши, дыши, девочка, на меня смотри, на меня, да, вот так, хорошо, потом тебе будет хорошо.
Слушается, по виску катится слеза, слизываю ее, как маньяк, языком, начинаю двигаться.
– Ты такая узкая, малышка, сжимаешь мой член тисками, расслабься.
Приходится опереться на колени, чуть приподнять ее под бедра одной рукой, а второй стимулировать клитор. Столько возни у меня еще ни с одной женщиной не было, но Марьяна того стоит, даже стоит тех денег, что придется заплатить ее отцу. Хотя эти придурки – ее родственники – даже не знают, где она, и найти не могут.
– Да, малышка, расслабься, вот так, впусти меня.
Двигаюсь медленно, а у самого крутит жилы, как хочу опрокинуть ее на живот, поставить раком и вдалбливаться до алых кругов перед глазами в это узкое лоно. Отпускает себя, боль не такая резкая уже, постанывает, кусает губы.