Восхождение Светлого

Он призадумался, после чего ответил:
– Или я слабее.
Взяв его руку в ладони, Чживэй принялась стирать с них кровь. Сюанцин сразу же напрягся.
– Если ты раздобудешь для него все части Белого Дракона… Ему будет невозможно противостоять. Не уверен, что даже бессмертные справятся с ним.
Делая еще несколько глотков каши, Сюанцин добавил:
– Есть два способа покончить с этим. Запечатать меня обратно в Пещеру, или в Тысячу Снежных Пиков…
– Почему там?
– В этих местах достаточно темной энергии, чтобы запереть нас.
– А второй способ?
– Второй способ – вырезать мое сердце.
Чживэй мгновенно разозлилась и кинула тряпкой в него.
– Отвратительно, как легко ты готов сдаться. Всегда есть третий вариант, Сюанцин. И мы найдем его.
– Если это будет единственный способ защитить тебя, то я пойду на это.
Чживэй лишь больше разозлилась. Быть может, кто-то на ее месте умилился бы такой преданности, но она хотела услышать другое, например, что они будут бороться, что он найдет способ.
– Не делай из меня хилячку, Сюанцин, – наконец, сказала она. – Мне не нужны такие жертвы.
– Я найду ответы, – тогда пообещал он и вдруг погрустнел. – Но что делать, если эти ответы мне не понравятся?
– Посадить цветы, – сказала Чживэй и продолжила в ответ на его вопросительный взгляд: – Сегодня – цветы, завтра – плоды. Тебе могут не понравиться ответы, однако твоя судьба в твоих руках. Можешь ненавидеть небеса за выданный тебе путь, а можешь творить его своими руками. И усилия сегодня определят твой успех завтра. Поэтому, Сюанцин, если ответы тебе не понравятся, посади цветы, съешь плоды – и потом решишь, что дальше.
– Мне больше нравятся вишневые деревья, – уголки губ Сюанцина слегка приподнялись.
– Не знала, что тебе нравятся вишни, – Чживэй улыбнулась, после чего словила непонятный взгляд Сюанцина, и уголки его губ опустились.
Молчание между ними затянулось, поэтому, наказав Сюанцину отдыхать, Чживэй отправилась прочь из комнаты, чтобы заняться лагерными делами. Теперь, когда у нее отобрали месть и Дракон был найден, пришло время сосредоточиться на императоре и подготовке к войне.
Она собиралась вернуться в Прогалину с триумфом, но вместо этого единственное, о чем она могла думать, – это Чжао Шэнь. Ей хотелось увидеть его сардоническую улыбку и теплый взгляд синих глаз и хотелось не задаваться вопросом: что, если все это время мстить нужно было ему, а не Чжао Юхэ? Ведь, как она сказала: Чжао Шэнь восхитительно великолепно умен.
На следующий день Чживэй проснулась рано, не настолько рано, конечно, как Лин Цзинь, которая, переполненная чувством ответственности, вставала за час до рассвета и приступала к обязанностям.
Вопреки неудачам прошлого дня, сегодня Чживэй была в предвкушении: беспокойства и подозрения вчерашнего дня она отложила на потом. Сегодня был большой день – первый день настоящей войны со светлыми. Первый военный совет.
Чживэй распахнула окно, вдохнула прекрасный лиственный аромат после дождя и, нарядившись, направилась вниз. Сегодня она выбрала насыщенные красные одежды, они придавали ей уверенности в себе. Теперь в элементах ее нарядов всегда присутствовал красный, Темные привыкли прятаться, сливаться с фоном, оставаться незаметными, но Чживэй собиралась показать им своим примером, что она не боится. А если она не боится, то и им не стоит.
Совет проходил в павильоне Радости и Долголетия: обширный павильон, который мог вместить наибольшее число Темных. В отличие от привычных залов со строгой иерархией, где выделялось сиденье на возвышении для главы семьи, фракции или империи, здесь в центре располагались сидячие места с небольшим чайным столиком по правую руку. Центральная часть пустовала, чтобы все участники Совета могли видеть друг друга без помех, а за стульями рассаживались Темные, которые хотели знать, о чем говорил Совет. Они могли вмешиваться, высказываться и задавать вопросы, однако финальное решение зависело от участников Совета. Четверка друзей располагались так: во главе Лин Цзинь, по левую руку от нее Сяо До, по правую Чживэй, рядом с Чживэй устроился Сюанцин. Напротив них сидел Совет: Инь Гуйин, Бянь Чжан, Цао Цао, Инь Вэньтэй, Инь Лянъюй, Инь Цзиньхуа.
 
Лин Цзинь уже, разумеется, была здесь, в молчаливом ожидании, пока соберутся остальные, Сяо До развалился рядом в вальяжной позе. Чживэй пружинистым шагом, прошла к своему месту, лишь на мгновение обернувшись на Сюанцина, что следовал за ней.
Ей не нравилось присутствие Дракона на совещании, но исключить Сюанцина из Совета и не вызвать при этом подозрений Чживэй не могла. А еще она не хотела, чтобы Сюанцин чувствовал себя более обособленным, чем он был уже.
Когда все собрались и расселись, лидеры фракции, Совет, Темные, Лин Цзинь поднялась со своего места. На фоне Чживэй Лин Цзинь выглядела генеральшей, словно они поменялись ролями. Чживэй выбрала привлекательное ханьфу, а Лин Цзинь была одета в строгие военные одежды. Прическа Чживэй сегодня была замысловатой, а волосы Лин Цзинь собраны в строгий с иголочки хвост с серебряным украшением. Она выглядела одновременно хрупкой и сильной.
В зале яблоку было негде упасть, но едва Лин Цзинь поднялась, тишину не нарушил ни единый вздох. Все замерли в благоговейном трепете перед лидером. Чживэй невольно подумалось: вот он, признак величия – уважение, которое внушала Лин Цзинь своей справедливой и трудолюбивой натурой, нельзя было недооценить. Все Темные знали, что их интересы Лин Цзинь держала ближе всего к сердцу.
– Дорогие друзья, приветствую вас на первом Совете этого лета! Многое изменилось в нашей жизни за последние месяцы… Для начала позвольте формально представить вам новые лица Совета: Лю Чживэй и Инь Сюанцин!
Чживэй задела приставка Инь к имени Сюанцина. Все было согласно традициям Тенистой Прогалины, однако что-то в этом было неправильно.
– Лю Чживэй – Темная, что связалась с нами много лун назад. Ей явилось два пророчества: первое касалось нас, свободных Темных из Тенистой Прогалины и как нас найти, а второе – ей суждено освободить Дракона Легендарного Цзиньлуна…
Лин Цзинь опустила, что Лю Чживэй, что связалась с ними, и Лю Чживэй, что сидела перед ними, – два разных человека. Эту часть они давно договорились держать при себе, чтобы не усложнять и без того непростую историю. К тому же они негласно решили, что если Чживэй не погибла, освобождая Дракона, то, возможно, пророчество Чживэй было не совсем точным. В конце концов, обе девушки уже действительно умерли.
– Поприветствуем нашего генерала – Лю Чживэй!
Чживэй поднялась, давая в очередной раз себя разглядеть, после чего опустилась на свое место. Она испытывала искреннюю благодарность к своей предшественнице: едва та узнала о пророчестве, как начала изучать фехтование и укреплять свое тело. Не раз она задумывалась, не стоило ли в пророчестве для Чживэй указать, что семья погибнет? Или все-таки был шанс ее спасти, и Чживэй его упустила?
Некоторые вопросы действительно никогда не получат ответа. В этом и есть красота жизни.
– …Инь Сюанцин – единственный, кто выжил в Черной пещере. Он защищал наши спины на протяжении всего пути и поэтому нарекается Защитником Совета. Поднимись.
Сюанцин поднялся. Он смотрел прямо перед собой, не проявляя интереса к происходящему вокруг него. Чживэй знала, что все поговаривали, как сложно с ним сблизиться, поскольку он искал любую лазейку, чтобы увернуться от дружеского разговора и уединиться. Однако и это Чживэй уже тоже давно поняла, в нем не было излишней скромности, его не смущало внимание – он просто не любил шумные места и большие скопления людей.
– Я знаю, что многие из вас растеряны сейчас, изменения происходят слишком стремительно, однако я бы хотела поделиться с вами всеми знаниями, что мы недавно обрели. Когда-то давно наш Легендарный Прародитель Цзиньлун был предан Светлым братом Легендарным Прародителем Гуанмином.
Лин Цзинь пересказала легенду, которую недавно поведал им Бо Миньчжун. Темные ахали и недовольно перешептывались, не решаясь перебить своего лидера. Чживэй с удовольствием смотрела, как тут и там красные глаза загорались яростью. Ненависть к врагу – та эмоция, которую Чживэй хотела в них разбудить. Она желала напомнить, против какого унижения и несправедливости они сражаются.