Восхождение Светлого
Когда Совет начал расходиться, отправляясь готовиться к атаке светлых, Бо Миньчжун позвал Лин Цзинь поговорить наедине. Она не могла отказать бессмертному, пусть даже и светлому. Добиться такого уровня означало познать себя, вырасти над собой, достичь таких глубин знаний, что это следовало уважать. По крайней мере, этому ее учил отец.
Легендарный Учитель Бо не торопился начинать разговор, молча разглядывая ее.
– Твоя мать была выдающейся женщиной?
– Мне не удалось познакомиться с ней лично – она умерла при родах, – ответила Лин Цзинь, удивленная вопросом. – Отец рассказывал, что у нее была железная воля и невероятное сострадание ко всему живому.
Лин Цзинь любила, когда отец рассказывал о матери, однако они не часто говорили о ней, потому что после отец неизменно грустнел.
Учитель Бо задумчиво кивнул.
– Ты сомневаешься в себе, как в лидере. Я хотел бы узнать почему.
Месяц за месяцем тревоги Лин Цзинь только ширились, а вопросов в голове о том, как должен вести себя настоящий лидер фракции, становилось все больше. Лин Цзинь в глазах окружающих была слишком молода для этой роли, поэтому она постепенно заперла все эмоции на замок, запретив себе смеяться или дурачиться. Она хотела быть достойным уважения лидером и не хотела, чтобы в ней видели заигравшуюся девчонку. Как, например, Бянь Чжан…
Лин Цзинь не могла поверить, что Чживэй просто убила его! И теперь держала в страхе всю ее фракцию.
– Я не знаю, хотел ли всего этого отец? Он мечтал о свободном мире для всех Темных, я же привела их к войне.
– Он так говорил?
– Теперь я не могу спросить его, – покачала она головой. – Я всегда считала делом жизни продолжить начинания отца: расширять Тенистую Прогалину и улучшать жизнь Темных… Но теперь разрушение уже здесь, в нашем доме. Мои друзья продолжают погибать из-за меня.
– Был у меня друг, – произнес Учитель Бо, отвернув лицо от Лин Цзинь. – Всегда спорил со мной обо всем, без страха смотрел мне в лицо, хотя статус его был гораздо ниже моего. И однажды я подвел его. Он защитил слабых, и это почти стоило ему жизни. Я его не защитил, хотя мне бы это не стоило почти ничего. Тогда я подумал, что лучший урок – позволить набить другу собственные шишки. Я был уверен, что он откажется от своих идей, но он только утвердился в них больше. Наши пути разошлись, и я больше не видел его… Но слышал о нем. Эти месяцы я наблюдал за тобой. Ты истинная дочь своего отца. И он бы не хотел, чтобы ты боролась за его справедливость. Выбери свою правду и сражайся за нее – вот во что верил мой друг.
Лин Цзинь и правда уже позабыла, что сама считала важным. Она так старалась быть идеальной в каждом аспекте управления Тенистой Прогалины, так старалась всем угодить, что, кажется, полностью растеряла возможность принимать собственные решения. Уважение к отцу висело на ней выдуманным грузом, и, похоже, пытаясь поступать, как он, Лин Цзинь понемногу растеряла себя.
– Что… если я стала больше похожа на Чживэй, чем мне хочется?
– Подумай, кем хочется быть тебе. Быть собой совсем не так просто, как кажется. Это целое учение – узнать себя.
Лин Цзинь кивнула и окинула взглядом Легендарного Учителя.
– Так вы знали моего отца?
– Хуже, чем ты, – с грустью произнес он. – Я оказался плохим другом, но это история для следующего раза.
Чживэй была права, когда говорила, что Учителя Бо привели сюда личные причины. Сожаления прошлого, которые он искупал таким причудливым образом. О чем же сожалела сама Лин Цзинь?
Она вышла из павильона, на глаза попался Сяо До, помогающий Се Вэю и Чживэй с ее химерами. Согласно плану, миражи Чживэй должны были стоять перед всеми пятью воротами и тем самым загнать войска светлых обратно в Прогалину.
– Наши друзья умрут, – жестко возразила Лин Цзинь на Совете, – если мы их оставим в качестве приманки в Прогалине.
Чживэй только покачала на это головой.
– Мы заменим их людьми из северных земель и скроем иллюзией. Этого хватит, чтобы обмануть их ненадолго. Мы ослабим их дух – тогда дадим бой
– Тогда умрут простые люди… Мы обещали им безопасность в обмен на еду.
– Я ничего никому не обещала, – ухмыльнулась Чживэй и повернулась к Цао Цао с Вэньтаем. – Доставьте сюда всех: мужчин, женщин и детей. Светлые должны поверить, что застали нас врасплох.
И Лин Цзинь задала себе вопрос: возражала ли она против этого плана? Лучше они, чем мы – вот, что подумала она. Похоже, Чживэй отравляла ее. Ее хладнокровность была заразительной, а логика убедительной. Жизнь и смерти ничего не значили для нее. По крайней мере, пока это не ее жизнь и смерть.
Она даже не спросила у Сяо До, как тот чувствовал себя после спасения от третьего принца. Неудобные воспоминания о признаниях в любви Сяо До Лин Цзинь сразу же подавила.
Сяо До восхищал ее: его стойкость и легкость характера. Он совмещал в себе тепло солнца и свирепость огня. Любой в его компании чувствовал себя лучше, и в этом была его огромная сила.
Но Лин Цзинь не верила в его любовь. Она была первой, кого он увидел после спасения из Запретного города, она была первой, с кем он подружился. Когда-нибудь он встретит ту самую и позабудет о Лин Цзинь, потому что ее путь – жертвовать всей собой ради благополучия Прогалины. Сяо До заслуживал лучшей жизни, чем посвятить всего себя другим Темным. Радоваться каждому дню – вот какого будущего Лин Цзинь желала для него.
Следующий час все провели в хлопотах, и только одна мысль не давала покоя Лин Цзинь.
– От Тенистой Прогалины останутся одни щепки, а во время сражения погибнут Темные… А ведь настоящий исход битвы решится даже не здесь, а у вас там на горе с Сосудом Вечного Равновесия! Это бессмысленная война! Бессмысленные жертвы.
– Думаешь, есть войны с осмысленными жертвами? – хмыкнула Чживэй. – Власть имущие, что не остановятся ни перед чем ради власти, богатств или земель, отправляют воевать тех, кто не может им возразить.
– Но мы можем остановиться, – сказала Лин Цзинь.
– Зато светлые не остановятся, – голос Чживэй похолодел на несколько градусов. – Поэтому давай напомним им, что если ты пришел за шкурой тигра, есть шанс, что тигр разорвет тебя.
…Лин Цзинь завороженно смотрела, как Чживэй изрыгала из себя поток теневых стрел. Они пробивали защиту светлых, напитанные их собственной ци, и светлым, хотели они того или нет, пришлось защищаться от атаки Чживэй вместо нападения.
– Чживэй, рассвет! – крикнул вдруг Сяо До.
– Еще темно! – возразила Лин Цзинь.
– Вот именно! – крикнул Сяо До.
Чживэй подняла взгляд в небо, и в следующее мгновение исчезла. Битва же только начиналась.
* * *Сосуд Вечного Равновесия Император Чжао Куанъинь
На горизонте расцветал новый день, но не так, как обычно. Небо простиралось над землей в оттенках бледно-синего и розового, будто предвкушая приближение света, но солнце не взошло. Вместо того чтобы подняться над горизонтом, оно скрылось за темным округлым ободком, создавая впечатление огромного кольца, сияющего вокруг черной дыры. Земля казалась обернутой в пелену загадочности, словно мир держался на грани между светом и тьмой.
Воцарилась тишина, даже птицы замолкли, не предвещая рассвет. На земле, словно на полотне, засиял круг из оранжевых цветов, освещенных солнечным кольцом. Лепестки блестели под легким касанием света, отбрасывая мягкие оранжевые отблески вокруг себя.
Император поднялся с земли, где сидел в позе лотоса и медитировал, и направился прямо в круг. Всем известно, что после тьмы наступает свет. И он – император Чжао Куанъинь – и есть тот, кто принесет с собой свет.
В кромешной тьме, где он оказался, вступив в круг из цветков, его приветствовал голос старца.
– Сосуд Вечного Равновесия приветствует тебя! Я же предупреждаю: ты пришел, чтобы потерять больше, чем получить. Лишь сейчас ты вольно можешь вернуться, после следующего шага тебе придется распрощаться с чем-то дорогим тебе.