Королевская кровь-12. Часть 2 (СИ)

— Я не сбегу, я слишком слаб, — с трудом выговаривая слова, проговорил Нории, когда в безумном грохоте снаружи наметилось затишье. — Но ты храбр и внимателен, воин. Скажи, — он перевел взгляд на него и улыбнулся, — не дашь ли ты мне глоток воды?
Иномирянин, недоверчиво глядя на него, отступил назад, и дракон задержал дыхание — удастся ли? Хватит ли силы в его крови? Не вернутся ли сейчас те, кто выбежал из шатра? Но земля снова начала содрогаться, воздух наполнился ревом.
— Я так хочу пить, — одними губами сказал Нории, глядя врагу в глаза. — Меня так мучает жажда. Помоги мне, воин… помоги мне, дай мне воды…
Лицо иномирянина расслабилось. Он неуверенно, останавливаясь, вызывая желание рявкнуть и поторопить — но нельзя было, нельзя, второй попытки может и не быть! — подошел к дракону, присел перед ним, отстегивая флягу. Поднес к губам — и Нории с первым же глотком чуть не зарычал от жадности, потому что да, это была она, стихия Матушки, сила половины его крови! Она прохладной лазурью растекалась по жилам, она питала его ауру, расправляя ее, излечивая, она словно заключила его в материнские объятья, баюкая и утешая.
Воин поил его бережно, придерживая голову. Кого он видел в нем? Брата или отца? Близкого друга? Нории пил, пил торопливо, слушая грохот снаружи, и с каждым глотком в его жилах росла сила. С каждым глотком по коже пробегали разряды, и боль отступала совсем. Правая рука срасталась, и он скрежетал зубами, пока кость вставала на место, пока восстанавливались мышцы и кожа.
Он облизал горлышко фляги, чтобы выбрать последние капли, и отстранился.
— Благодарю за твою доброту, — проговорил он в затихающем реве, — я не забуду ее.
И в это время в шатер пришла вода — на ладонь-две над землей. Чужая вода, пахнущая тиной и илом, в которой не было силы. Но она остудила тело, на котором остался ромбовидный след от ожогов, и она отвлекла иномирянина.
Нории повел руками раз, наклонился к ногам, и оковы тренькнули, оставив на запястьях и лодыжках браслеты. Иномирянин помог ему встать, влюбленно глядя на него.
— А сейчас мы полетим к порталу на стрекозе, — проговорил Нории, пошевелившись, проверив мышцы: тело работало почти как раньше, только заживший перелом на правом запястье ныл и ожоги зудели. Грохот за шатром затихал. — Ты ведь отнесешь меня? Твой командир не будет против, он сам будет настаивать на этом…
— Да, — прошептал иномирянин. И Нории только двинулся к выходу из шатра, как Тмир-ван сам зашел внутрь, сделал несколько шагов и замер. Нории встретил взгляд его разноцветных глаз и улыбнулся, чувствуя, как закрыт и защищен теперь разум. Замерла и свита генерала, и арбалетчики, державшие оружие наготове, опустили его.
Только жрец, проскользнувший в палатку, остановился вдруг на мгновение и тут же завизжал что-то на иномирянском, что легко переводилось как: «Он вас околдовал, хватайте его, стреляйте!» Он бросился на пленника, вытащив из-за пояса нож — но его перехватил сам Тмир-ван, нажав на какие-то точки на шее и бросив на землю.
Никто не смотрел на свалившегося без сознания жреца, словно так и нужно было. Все завороженно взирали на дракона.
— Здравствуй, Тмир-ван, — сказал Владыка, — как хорошо, что ты меня узнал и не дал мне навредить. И вы здравствуйте, друзья, — он перевел на арбалетчиков взгляд. Те смотрели растерянно. Каждый из тех, кто попал под его влияние, видел в нем черты того, кто был ближе всех, кого следовало защищать. — Теперь нам нужно в новый мир. А чтобы никто не задавал вопросов… Я твой ценный заложник, Тмир-ван, помнишь? Ты хотел обменять меня на послушание моей жены и на сдачу города. Отнеси меня к порталу. И, — он осмотрел свое израненное, покрытое кровью тело, — дай мне какую-нибудь свободную рубаху и портки, если они есть в твоем шатре, чтобы моя супруга не расс… не испугалась сильно.
Через несколько минут на залитую водой землю из шатра вышел Тмир-ван в сопровождении Арвехши и двух арбалетчиков, а также одетого пленника, который шагал покорно, опустив голову, со связанными за спиной руками, явно подчиненный ментальной силой тиодхара. Тхейры-помощники, ожидавшие приказов генерала, поклонились. Откуда-то сбоку доносился рев рогов, и Нории бы очень хотел знать, что там происходит. Не движется ли сюда армия, которая собьет сенсуальную ловушку, сломает ему побег?
 
— Нам сопровождать тебя, тиодхар? — задал вопрос кто-то из помощников.
— Да, — ответил Тмир-ван. — Наше войско оказалось в капкане. Нельзя медлить ни мгновения, поэтому я сам понесу колдуна ко вратам и буду ждать там ответа колдуньи на мое требование. Если же она не придет — я сам убью его. Овериш, лети вперед, предупреди патруль, что, если она появится, пусть ждет там.
Никто не посмел усомниться в решении. Пленника усадили на раньяра, управляемого Арвехши. Тмир-ван в сопровождении нескольких помощников сел позади. Свита на раньярах взмыла за ними.
Нории смотрел вниз, на творящийся на земле хаос и плотно держал всех в поле своей сенсуальной энергии. Силы, набранные от воды, быстро уходили, словно сквозь песок. Сверкали по бокам две разлившиеся, грязные реки, а портал, который должен был вывести его в Пески, становился все ближе.
Только бы хватило сил додержать врагов до врач. Долететь до них, выбраться на Туру раньше, чем сюда придет Ангелина, а там уже он сможет обернуться на родной земле, окунуться в родную стихию, и ничто и никто не сможет его больше удержать.
  
Глава 16
 
Ангелина, 12.30 по времени Тафии
Ангелина, паря в высоте, видела холм, заполненный отрядами врага, вибрирующий от страха, отчаяния, ненависти и злобы. Видела она и сияющий портал, поглотивший обитель — его лепестки стали выше и больше, видела, как по улицам Тафии несется от погони десятков всадников на раньярах огромная водяная змея, управляемая человеком, видела, что над площадью у дворца Четери идет бой, и что в воздухе давно уже нет такого доминирования раньяров, как ранее.
Сквозь тело проходили волны слабости, вокруг то холодало, то становилось теплее. То ли от напряжения, то ли от постоянного соприкосновения с пламенем она стала замечать вокруг призрачные разноцветные потоки стихий, пляшущих в агонии.
Ани видела, как продолжают уходить из города простые люди, как то тут, то там на улицах идут стычки между ополчением и иномирянами, как около оплетенного терновником Университета полыхают вспышки — там сражаются маги, не давая высадиться иномирянам, а недалеко от холма, в маленьком храме, держат оборону священники и монахи — за их спинами двор заполнен людьми, не успевшими уйти до прихода врагов.
Облетая холм, чтобы понять, с какой силой она может столкнуться при выходе из портала — если удастся отбить Нории, если удастся выйти! — отмечая, что над ним практически не осталось раньяров, она узрела силуэты богов, проскользнувшие в схватке там, где за линией горизонта вздымались Милокардеры. И не будь она заледеневшей от своего решения, спрятавшей все чувства глубоко-глубоко, она бы замерла от изумления.
Но времени изумляться не было. Она лишь испугалась, что портал закроется раньше, чем она сможет войти, и раньше, чем сможет выйти Нории, если он жив. И раньше, чем выйдет Алина со спутниками.
Ее сопровождали драконы, которым строго было запрещено спускаться ниже уровня, до которого било стрелковое оружие и гранатометы. Они будут следить за порталом высоко над ним, и это успокаивало. Был среди них и Энтери — она очень надеялась, что он не решит подставиться под удар и не нырнет в портал вместе с ней.
Ангелина завершила облет холма, крикнула по-птичьи — и драконы взмыли вверх, а она крылатым всполохом упала вниз, на мостовую, где ждал ее вестник, передавший ей свитки, и его отряд. А поднялась уже женщиной.
По бокам улицы на стенах домов, раскрошенных ударами гранатометов и нажимом тха-охонгов, вилась лоза. А перед Ангелиной дышало ненавистью и страхом человеческое море.