Я переиграю тебя
– Правда?
– Ты ещё спрашиваешь?
– Да. Мне кажется, я сейчас как будто под кайфом нахожусь. Не могу мыслить здраво, – признаётся он, и я чувствую, как его тело вибрирует от переизбытка эмоций.
Я так счастлива за него и невероятно горжусь им. Он столько сил вложил в то, чтобы их группа смогла выступить в этом клубе сегодня.
– Да вы взорвали эту сцену. Посмотри, что творится с толпой, – с улыбкой произношу и обнимаю Егора ещё крепче, слыша, как зал продолжает скандировать и требовать выйти группу на бис.
Однако в третий раз ребята выходить не будут. Все парни уже скрылись в гримёрной. Полагаю, что и мы сейчас пойдём туда, однако Егор меня удивляет.
– Что ты творишь? – взвизгиваю, когда он отрывает меня от пола, вынуждая обхватить его руками и ногами, и начинает нести в противоположную от гримёрной сторону.
– Несу тебя праздновать этот вечер, – отвечает возле моих губ и всего через несколько секунд заносит меня в какое-то подсобное тёмное помещение.
– Мы будем праздновать на складе? – смеюсь, практически ничего не видя. Только чувствую, как Егор прислоняет меня к стеллажу, запечатывая мои губы поцелуем.
Его намерения становятся ясны сразу же, как он забирается рукой под юбку и нащупывает клитор, начиная умело его массировать. Я за считаные секунды загораюсь, даже несмотря на то, что здесь прохладно, пахнет сыростью и химикатами, нечто твёрдое неприятно упирается мне в лопатки, а Егор весь влажный после выступления. Царапает мою кожу колючей щетиной, обмазывает потом лицо, продолжая целовать меня глубоко и страстно. Безостановочно. Едва получается глотнуть воздуха и произнести:
– Ты сумасшедший.
– От такой же и слышу, – шепчет он и легонько сцепляет зубы на моей нижней губе. – А этот твой наряд… Ммм… – забирается под связанную на груди блузку и сжимает грудь. – Отпад. Тебе чертовски подходит чёрный цвет волос.
– Мне перекраситься? – усмехаюсь сквозь стон.
– Нет… Ну, то есть только если ты сама когда-нибудь захочешь это сделать. Мне ты нравишься любая.
Его слова сладостью растекаются по моим губам, поднимая и без того прекрасное настроение на заоблачные высоты. Вот она – ещё одна причина, почему я обожаю Егора. Он принимает меня такой, какая я есть. Не хочет изменить. Ничего не требует и никогда не приказывает.
Егор – полная противоположность всему, что царит в моём «благородном и знатном» мире. Да, у него нет баснословных денег и статуса в обществе, но зато он свободный и волен делать со своей жизнью всё, что пожелает.
Наверное, поэтому меня и потянуло к нему с первых же минут нашего знакомства. А сейчас перспектива заняться с ним сексом в грязной, затхлой подсобке до невозможности возбуждает и будоражит мою бунтарскую кровь.
– Хочу тебя, – на выдохе произношу я, в ответ зарабатывая одобрительное рычание.
– Обожаю тебя, Кара, – целует меня со всей имеющейся в нём страстью, и я впитываю её в себя как губка. Разгораюсь ещё ярче.
Ничего больше не отвечаю и льну к нему ближе, зарываясь пальцами в отросшие русые волосы. Массирую затылок и нетерпеливо ёрзаю, когда Егор, продолжая удерживать меня одной рукой, прекращает ласкать мой клитор. Но лишь для того, чтобы торопливо справиться с ремнём и ширинкой, приспустить джинсы, освободив твёрдый член, и вытащить из кармана презерватив. В плане защиты он тоже прелесть. Никогда не подводит. Молодец.
Я прогибаюсь в пояснице и издаю стон, изнемогая от желания поскорее ощутить Егора в себе, однако стоит только ему надеть защиту, как мы оба вздрагиваем от сильного удара, выбивающего деревянную дверь подсобки, и морщимся от яркого луча света, режущего сетчатку глаз.
– Что за х… – Егор даже договорить не успевает. В его лицо впечатывается кулак, а тело рывком отрывается от меня, словно тряпичная кукла, и я падаю на пол.
Колени с ладонями пронзает боль, но она настолько незначительная по сравнению с охватившей меня злостью, что я практически не чувствую дискомфорта. Мне даже не нужно смотреть на урода, посмевшего потревожить нас в самый неподходящий момент.
– Андрей, – глухо цежу я, поднимаясь с пола, и поправляю одежду.
Голос осип от гнева, однако всего на миг. Когда я вижу, как мой телохранитель ещё раз заезжает Егору по лицу, разбивая ему нос, а затем отбрасывает его немаленькое тело в коридор, как мешок с мусором, я тут же возвращаю своему голосу звучность.
– Ты зачем это сделал?! – ору что есть силы. – Совсем одурел?!
Он молчит. И слова в своё оправдание не произносит. Просто сверлит меня негодующим взглядом, доводя меня до бешенства.
Я настолько зла и обескуражена неоправданной агрессией Андрея, что налетаю на него с кулаками, надеясь хоть разок врезать по его обнаглевшей физиономии, но увы. Все мои попытки отомстить ему за атаку на Егора заканчиваются полным провалом.
Он без труда ловит мои руки и скручивает так, что я не то что ударить, а даже подвигаться нормально не могу.
– Ты забылся, Андрей?! Совсем берега попутал?! Что на тебя нашло?! А ну живо отпусти меня! Мне больно! – кричу я так, что на шум из гримёрной выбегают друзья Егора.
– Мужик, ты охренел? – возмущается Макс, один из членов группы, однако желание наброситься на Андрея улетучивается из его взгляда так же быстро, как и появилось. Как у гитариста, так и у всех остальных парней. Даже несмотря на то, что они видят, как Андрей удерживает меня силой, а их солист валяется на полу в крови, будучи в полной отключке. Но я от них ничего другого и не ожидала. Мало кто осмелится вякнуть в адрес профессионального киллера, когда тот направляет в твою сторону заряженный ствол.
– Сделаете хотя бы один шаг, и ваши фанаты будут соскребать ваши мозги со стен.
Этой угрозы, сказанной до боли мрачным голосом, хватает, чтобы парни замерли на месте и будто бы прекратили дышать. В то время как я, наоборот, жадно хватаю ртом воздух, чтобы не задохнуться от злости и непонимания.
Почему Андрей ведёт себя столь ужасно? Что бы я ни творила, он ни разу не нападал на Егора и никогда не угрожал людям, с которыми я близко общаюсь. А тут… Неужели Влад приказал ему быть таким грубым ослом? Всё возможно. От моего братца можно ожидать чего угодно. Особенно после того, как я улизнула с его дебильного приёма.
– Отлично. Не совсем тупые, – одобрительно выдаёт Андрей, поняв, что до всех присутствующих быстро дошло, что вступать в конфликт с ним чревато летальными последствиями, а затем он наклоняется к моему уху и тихо произносит:
– Либо ты немедленно идёшь со мной добровольно, либо я вколю тебе твоё «любимое» снотворное и потащу домой сам. Выбирай.
Я ненавижу это средство, которым Андрей меня уже неоднократно травил, лишь бы я отключилась на время и стала покорной. После него я потом сутки хожу, как в тумане. Однако сейчас, видя разбитое лицо Егора, валяющегося в паре метров от меня, эмоции разрывают меня изнутри, глаза застилаются слезами, сердце сжимается от сожаления. Своим приездом сюда я испортила Егору столь прекрасный вечер. Он должен был праздновать сегодня своё первое серьёзное выступление, а вместо этого проведёт эту ночь в больнице. Чёрт!
Я преисполняюсь такой злостью и агрессией на весь мир, что мой характер бежит впереди мозгов, побуждая меня яростно выплюнуть:
– Пошёл ты в жопу, Андрей! Ты и твой диктатор-начальник! Оба идите в жопу, уроды!
Естественно, мой ответ не вызывает у него никаких эмоций. Лишь тихую усмешку, раздражающую меня ещё больше.
– Понятно. Неправильный выбор. Снова, – констатирует Андрей и в следующий миг протыкает иглой мою шею, после чего и минуты не проходит, как я отключаюсь.
Глава 6
Я с титаническим трудом разлепляю веки, устремляю взгляд в потолок и тяжело вздыхаю. Тело ватное, сознание мутное, силы на нуле, а настроение вообще опускается на самое дно, стоит лишь вспомнить, чем закончился вчерашний вечер.
То, что уже настало утро, я понимаю по солнечному свету, врывающемуся через окна моей спальни. Чертыхаюсь, накрывая лицо руками. Андрей что ли, не мог закрыть окна шторами перед уходом? Руки отсохли бы? Ему ли не знать, как тяжело я переношу пробуждение после снотворного. Но, видимо, он решил специально усложнить мне и без того отвратительное состояние. Наказал, так сказать. Говнюк. Отчитаю его, как только увижу. И за шторы, и за всё остальное, что он натворил вчера.