Она была создана для меня (ЛП)
— Да, но у меня не было особого выбора. Они начались на работе, в основном из-за стресса. Сначала я думал, что это сердечный приступ, но потом узнал правду. Я думал, что справлюсь с ними, используя комбинацию лекарств, но в итоге, поскольку я не убирал стресс, я не убрал и симптом.
— И папа помог в этом?
— Он взял на себя часть моих дел, чтобы облегчить мою нагрузку, уговорил меня пойти на терапию. А потом… — Я делаю глубокий вдох. Это та часть, которая заставляет меня выглядеть хуже всего, и я ненавижу это. — Моя девушка, Лиза, не смогла с этим справиться, не смогла справиться со мной. Она разорвала отношения и выгнала меня из нашей квартиры.
В глазах Вайолет загорается гнев, и я люблю ее за это. — Она выгнала тебя? Когда ты был на самом дне?
— Да, но у нас все было на волоске уже много лет, просто я не хотел этого замечать. Вернее, я был слишком занят и озабочен, чтобы замечать это. Твои мама и папа приняли меня без лишних слов. Они были рядом, когда вся моя жизнь рухнула.
— Подожди, — пробормотала она, ее глаза округлились. — Я помню это. Не в деталях, но я помню, что кто-то с папиной работы жил у них какое-то время, когда я начала работать в DigiSwap. Это был ты?
— Это был я, милая. Я был разбит, и именно твой отец помог мне наладить свою жизнь. Он помог мне найти свое место здесь, позаботился о том, чтобы я получил огромное выходное пособие при увольнении из фирмы, и с тех пор звонит мне каждую неделю, чтобы убедиться, что у меня все в порядке. Он действительно лучший друг, который у меня когда-либо был.
— Верно. — Она медленно кивает. — Вот почему ты не хочешь рассказывать ему о нас. Теперь я понимаю гораздо больше.
Ее дыхание вырывается длинным, медленным потоком, и она снова тянется за своим напитком.
— Честно говоря, я тоже не в восторге от того, чтобы рассказывать ему. Он нанял меня для управления этим проектом, а вместо этого я сошлась с прорабом. Вряд ли это образец профессионализма.
— Не вместо, — поправляю я. — Ты проделала потрясающую работу с домом. Твоя работа ничуть не пострадала.
— Ну… — Она поднимает плечо. — Есть еще одна вещь, которую я скрывала от него о своей работе в течение последних четырех лет.
Она сморщилась.
— Так что у меня есть две причины разочаровать его.
Она смотрит в свой напиток с угрюмым видом, а я наблюдаю за ней с тяжелым сердцем. Как бы она ни волновалась, я не думаю, что Рич будет разочарован в ней в такой же степени, как во мне. Она молода, ей можно совершать ошибки. Я достаточно взрослый, чтобы знать лучше.
— В любом случае.
Она осушает свой напиток и поворачивается ко мне, изо всех сил стараясь изобразить улыбку. Это всего лишь одно слово, но его достаточно, чтобы сказать мне, что мы пока отложим этот разговор, и часть меня радуется. Я хочу получить все, о чем мы говорили, но у меня нет ответов, которые нам нужны сейчас.
Взгляд Вайолет переходит на озеро, ярко переливающееся на солнце. — Ты когда-нибудь нырял с аквалангом?
Я тихонько смеюсь. — Нет. У меня есть соседи.
Она бросает беглый взгляд через каждое плечо. — Они не видят.
— Не отсюда, но у них прекрасный вид на воду. Их дома видны с озера.
По ее губам скользит озорная улыбка. — И что?
Я поднимаю брови. Она не может быть серьезной. У старой миссис Макгрейди, живущей по соседству, наверное, случится инсульт, если она выглянет из своего окна. А еще есть Том Марли, парень, который живет по другую сторону от меня. Он довольно милый, но я не раз видел, как он подглядывает за молоденькими кассиршами на местном рынке. От одной мысли о том, что он может заглядеться на идеальное тело Вайолет, у меня по коже бегут мурашки.
Но она уже поднимается со стула и стягивает через голову сарафан, открывая черное бикини под ним. Ее цвет лица стал на тон темнее после долгого пребывания на солнце, а плечи теперь усыпаны крошечными веснушками. Я снова думаю о том, как ей идет это место, и как мне хочется, чтобы нам не пришлось уезжать.
Мои мысли полностью обрываются, когда она развязывает завязки своего бикини, позволяя ему упасть на землю. Вслед за ним падает и нижняя часть. Я провожу глазами по ее коже, желая прикоснуться к ней в миллионный раз за эти выходные, но потом ловлю себя на мысли. Когда я встречаю ее строгий взгляд, она хихикает.
— Пойдем.
Я моргаю. Трудно сосредоточиться, когда она голая. — Что?
— Я иду внутрь, — говорит она с ухмылкой. — Пойдем.
— Ни за что. — Я хватаю ее платье и хмуро протягиваю ей. Мне нравится каждый сантиметр ее изгибов, но они предназначены только для моих глаз. — Ты не можешь выйти туда в таком виде.
Ее бровь выгибается в вызове. — Почему?
— Вайолет…
Повернувшись на каблуке, она направляется к причалу.
— Не смей…
Но прежде чем я успеваю закончить, она уже в воде и смеется во весь голос.
— Приходи и забери меня, — говорит она, стоя на мелководье так, что вода доходит ей только до пупка, а ее прекрасная грудь выставлена на всеобщее обозрение.
Господи.
Я поднимаюсь со своего места и качаю головой. Трудно злиться на нее, когда она так чертовски сексуальна, но потом я представляю себе Тома на крыльце своего дома, любующегося ею.
Ни за что, черт возьми.
— Вернись сюда, — рычу я.
— Ты не собираешься присоединиться ко мне?
— Нет, и ты уходишь. Сейчас же.
Она дуется. Мне вспоминается женщина, которую я впервые встретил, та, которая могла быть такой умной и грубой, которой нужно было, чтобы я преподал ей урок. Возможно, пришло время сделать это.
— Убирайся сейчас же, Вайолет, иначе будут проблемы.
Ее глаза вспыхивают. Почему у меня такое чувство, что именно это она и хотела услышать?
Она выныривает из воды, на ее губах играет озорная улыбка. Я бросаю ей платье, и она натягивает его на влажную кожу с огнем во взгляде.
— Иди сюда.
Я тянусь к ней, но она обходит меня стороной и демонстративно направляется в дом.
— Вайолет, — предупреждаю я, пускаясь за ней, и она игриво взвизгивает, взбегая по ступенькам. Я следую за ней внутрь и хватаю ее за запястье, когда она направляется к лестнице на чердак. Я не хочу, чтобы она была там. Я хочу, чтобы она была здесь, на диване.
Она изумленно вздыхает, когда моя рука обхватывает ее запястье. — Что ты делаешь?
— Я же просил тебя не выходить туда голой. Какого черта?
Она нагло смотрит на меня. — А я просила тебя не указывать мне, что делать.
Я качаю головой в недоумении. Она делает это нарочно, несомненно. Она пытается нажать на мои кнопки, как в старые добрые времена. И Боже, как же мне хочется ей подыграть.
— Милая, — говорю я, из моей груди вырывается злобный смех, — ты же знаешь, что так не бывает.
Она хнычет, когда я толкаю ее на диван, но это не звук шока или боли. Это звук возбуждения. Ее руки перемещаются к бедрам, медленно, дразняще поднимая платье, и мой член напрягается от обжигающего жара в ее взгляде.
— Ты прав, — мурлычет она. — Я была плохой. Думаю, вопрос в том, что ты собираешься с этим делать?
Я опускаю свой рот к ее рту, достаточно близко, чтобы поцеловать, но отказываясь от прикосновений. — У меня есть идея.
34
Вайолет
Кайл поднимает меня, раскручивает и толкает вперед, пока я не оказываюсь на коленях, упираясь руками в спинку дивана. Он всегда был ответственным парнем, когда дело доходило до секса, но в том, как грубо он обращается со мной сейчас, есть что-то такое, от чего жар проникает в мою душу. Его руки задирают мое платье, обнажая голую попку, и волнение вспыхивает в животе, когда я оглядываюсь и вижу его темный взгляд, приковавшийся к моей заднице. Что он собирается делать?
Это неважно. Важно то, что я отвлекла нас обоих после того разговора у озера. Я до сих пор не могу поверить, что он попросил меня остаться с ним в городе. Это было бы потрясающе, но пока он не готов рассказать папе правду, это не может быть реальностью. Разговор о его панических атаках, о том, как сильно папа его поддерживает, прояснил, почему он так не хочет ему рассказывать. Это не изменится. Как бы ни было тяжело это проглотить, может быть, нам с Кайлом суждено провести всего несколько недель веселой жизни. От этой мысли у меня замирает сердце, но я отгоняю это чувство в сторону. Именно поэтому я хотела отвлечься. Я не хочу думать о предстоящих трудностях. Я хочу веселиться с ним сейчас, пока это еще возможно. И было слишком легко нажимать на кнопки Кайла, как я делала раньше. Я уже почти соскучилась по его сварливости.