Плененная (ЛП)

Я осматриваюсь и убеждаюсь в том, что это холостяцкая берлога. Одна половина комнаты уставлена кожаными диванами и огромным плоским экраном с различными игровыми приставкам, разбросанными по всей комнате. Другая половина занята бильярдным столом и небольшим баром в углу.
― Ты хочешь сыграть в бильярд? ― фыркаю я.
Он смотрит на меня, не отводя глаз.
― Нет, я хочу поговорить, ― холодно говорит он.
Все его тело сильно напряжено, дыхание медленное и глубокое. Его мускулистая грудь напряжена под черной футболкой, короткие рукава открывают взору его татуировки. О, боже, он выглядит потрясающе. Я делаю глубокий вдох. Я в комнате наедине с Теодором Эллисом, и я пьяна. Пьяная Лилли и горячий Тео не лучшая комбинация. Вот черт.
«Возьми себя в руки, Лилли. Не делай глупостей». 
Он подходит ко мне и проводит по моей руке, его пальцы выводят чувственные линии по нижней части моего запястья.
Моему разуму приходится вести внутри меня борьбу, чтобы отрезветь от алкоголя и развеять туман желания, вызванный близостью Тео. Если я останусь в этой комнате, вероятность того, что между нами что-то произойдет, слишком велика. О, кого я обманываю, она абсолютно неизбежна. Мне нужно уйти прямо сейчас.
― Нам не о чем говорить, ― заявляю я прямо. ― Я ухожу.
Я оборачиваюсь к двери, но он тянет меня назад и обхватывает рукой мою талию.
― Чем это ты только что занималась с тем парнем?
Наши глаза встречаются, и я вижу, как в них горит гнев.
― А на что это было похоже? ― приподнимаю я бровь.
Он выдыхает.
― Ладно. Почему?
Он в упор смотрит на меня.
― А почему ты трахаешься со случайными женщинами? ― с усмешкой спрашиваю я, застав его слегка врасплох.
Он пожимает плечами.
― Потому что мне можно, для получения оргазма, кто знает.
― Хм, похоже, у каждого свое оправдание.
― Если тебе хочется трахнуться, тогда почему просто не найти меня?
Большим пальцем он выводит замысловатые круги на моем запястье.
Я отвожу взгляд.
― Потому что я не хочу тебя, ― отвечаю я.
― Мы оба знаем, что это ложь, но предположим, я поверил тебе. Ответь, почему нет? ― произносит он монотонно.
Почему нет? Дай-ка подумать, потому что ты как грязная шлюха, которая оттрахала половину женского населения Лондона.
― Господи, Тео. У нас был секс один раз, это не делает из нас пару. Какого черта ты только что предположил это и подумал, что я прибегу к тебе, если мне вдруг захочется разрядки? Ты высокомерный засранец. Если бы мне захотелось кончить, я бы просто воспользовалась своим чертовым вибратором!
Я пытаюсь выбраться из его хватки, но он крепко держит меня. Выражение его лица остается на удивление спокойным.
Он близко подвигается к моему лицу, и я впервые могу уловить запах виски в его дыхании. Его глаза в упор смотрят в мои, напряжение между нами нервирует.
― Значит, тебе нужен не только оргазм… так что же ты ищешь?
― Пошел ты, ― говорю я с пренебрежением к нему. ― Ничего из этого не твое гребаное дело.
Он подобрался слишком близко к истине, и это настораживает меня.
Его голос становится ровным и холодным.
― Может быть, тебе просто нравится внимание, нравится дразнить мужчин. ― Он поднимает на меня взгляд полный холода.
Я не протестую до тех пор, пока мои губы чуть ни касаются его.
― Пошел. Ты, ― говорю я с пренебрежительной холодностью.
Улыбка, которая касается его губ, также холодна. Я пытаюсь вырвать запястье из его рук, но он не отпускает.
― От чего же ты убегаешь, Лилли?
От всего, думаю я про себя. Он ступает на слишком тонкую грань, и из-за этого я срываюсь. Кем, черт побери, он себя возомнил!?
― Я не убегаю, а ухожу от ошибки.
Я слежу за его взглядом, и от меня не ускользает вспышка боли за его суровым выражением лица.
Он обхватывает пальцами мой затылок и говорит близко к моему уху.
― Называй это как душе угодно, но ты хочешь меня точно так же, как и я тебя. Просто я не лгу по этому поводу.
― Черта с два, Тео, ну почему тебе так трудно это понять? ― закипаю я.
Не успев опомниться, я оказываюсь прижата к бильярдному столу, а его губы жестко обрушиваются на мои. Я отвечаю на поцелуй, чтобы через долю секунды оттолкнуть его от себя прочь.
― Скажи мне почему, Лилли. Правду. Хватит врать мне. Почему он, а не я!? Я уверен, ты даже не знаешь его имени, ― рычит он.
Теперь он выглядит действительно сердитым, его лицо в опасной близости от моего. Его рука сжимает мой затылок. Я в ловушке.
― О, ибо я уверена, ты знаешь имена каждой девушки, с которой спишь. Не смей судить меня! Отпусти меня, ― борюсь я.
― Мне казалось ты выше всего этого, ― холодно говорит он, прижимая меня к краю бильярдного стола.
― Ну, ты ошибся! ― кричу я на него. ― Я не лучше тебя!
― Почему он?! ― снова спрашивает он.
Я хмыкаю. Не знаю, что за муха меня укусила, но я просто выпаливаю:
― Потому что я могу использовать его! Я могу оттрахать его и уйти без угрызений совести. Боже. Тео, просто оставь меня в покое.
Я еще раз пытаюсь оттолкнуть его, чтобы уйти, но он обвивает меня своими руками и тянет к своей груди. Моя борьба не имеет смысла.
― Отпусти меня, ― говорю я спокойно.
― Ты лучше всего этого, Лилли, гораздо лучше. Если бы ты могла увидеть то, что вижу я. ― Он смотрит на меня с искренностью.
Он нежно поглаживает мою щеку ладонью. Я судорожно выдыхаю и расслабляюсь в его сильных руках, окутанная его свежим мужским ароматом. Есть что-то в его присутствии, что утешает меня, заставляет успокоиться мою израненную душу. Теодор Эллис не тот человек, с которым можно успокоиться, мой разум это знает, а вот тело ― нет.
Его горячее дыхание щекочет мою шею, когда он шепчет рядом с моим ухом.
― Я не использую тебя, Лилли, клянусь. Все далеко не так.
Он делает глубокий вдох. Его искренность пугает меня до чертиков. Даже без слов он точно знает, о чем я думаю.
Мне не нужно, что бы он пытался прочесть меня, понять меня. Я вырываюсь из его объятий, увеличивая расстояние между нами. Мне нужно уйти от Тео. Мне нужно уйти для моего же блага, или он просто соблазнит меня и станет снова затягивать в свои сети. В любом случае он не тот, с кем мне стоит связываться.
― Послушай, Тео. Давай на чистоту. Ты можешь рассказывать всю эту чепуху, которую ты только хочешь, но нам обоим известно, какой ты на самом деле. Понедельник был замечательным, мы оба получили то, что хотели. Без обид. Я думаю, будет лучше, если мы остановимся на этом, ― я закрываю глаза, так как у меня нет сил смотреть в эти проницательные голубые глаза.
― И какой же я на самом деле, Лилли?
Его голос глубокий, соблазнительный ― его просто невозможно не узнать. Он делает шаг вперед, будто снова заключая меня в клетку у стола.
Я открываю глаза, чтобы увидеть его серьезное выражение лица, глазами он пристально изучает мое лицо.
― Распутный, ― пожимаю я плечами беззастенчиво. ― Игрок, бабник, называй это, как хочешь. Тот, кто использует женщин.
― Ты не должна верить слухам.
Он касается губами моих скул, заставляя дрожать в его объятиях.
Я слегка смеюсь.
― Так ты у нас пример нравственного поведения?
― Нет, я поступаю, как мне нравится. Я никогда никому ничего не обещаю. Когда женщины попадают ко мне в постель, они не возлагают на меня никаких ожиданий, кроме оргазма. Они знают, что это не больше, чем просто секс. Я не использую их, ― хмурится он, его глаза затягивают меня в свои глубины. ― Это взаимовыгодно.
Я смотрю в сторону, фокусируясь в одной точке на столе позади него.
― Ну, возможно, но я не могу быть твоей игрушкой.
― Ты никогда не задумывалась, что возможно, это ты используешь меня? Ты получила оргазм и ушла, и теперь не хочешь иметь со мной ничего общего. Оба хороши, я думаю, ― уголок его губ изогнулся, и обычная дерзость исчезла. ― Я думаю, ты напугана, Лилли, ― шепчет он, его дыхание касается моих губ, заставляя меня слегка задрожать.