Калгари 88 (СИ)

И как раз пришла мама. Кажется, она была не одна.
  
Глава 17
 
Пионерия
 
— Люся, иди поздоровайся, здесь Лена пришла! — крикнула мама.
Арина осторожно выглянула в прихожую из зала и увидела симпатичную девушку лет двадцати в синем пальто и меховой шапочке. Она пришла с портфелем, похожим на учительский, который поставила на пол, и стала раздеваться. Увидев, что Арина смотрит на неё, заулыбалась, тут же засмеялась и приветственно помахала узкой розовой ладошкой.
— Физкультпривет, спортсменка! Ты как? Меня к тебе совет пионерской дружины отправил с поручением. Серьёзным поручением! Узнать, что с твоим здоровьем, и не нужна ли помощь. Мы все беспокоимся о тебе! Сильно беспокоимся!
— Я… Эмм… Нормик. Нормально то есть… — промямлила Арина, не зная, кто это, и пожалуй, что, стоит к футболке одеть какие-то штаны.
— Люся, поставь пожалуйста чайник, пока мы раздеваемся, — попросила мама, снимая сапоги. — Проходи, мой руки, Леночка. Чувствуй себя как дома. Сейчас чай будем пить.
Пока Арина надевала джинсы, Лена помыла руки и прошла в зал. Увидев Арину, опять засмеялась, и пожала ей руку.
— Пионерский привет! Вот, ребята поручили проведать тебя. Гостинцы собрали. Мы в школе организовали конкурс на лучшую выпечку. Ребята столько наготовили, что не только тебе, но и в детский дом хватило. Молодцы! А это тебе вот, держи!
Леночка передала Арине большую сумку, из которой восхитительно вкусно пахло быстрыми углеводами и немного яблоками и апельсинами. Что-то ещё лежало. Арина вытащила альбом для рисования. В нём на каждой странице были нарисованы фигуристки. Аляповато, по-детски, но всё-таки нарисованы. Цветными карандашами, акварелями. Под рисунками стояли подписи. Миронов Саша, Городецкая Света, Семёнов Стас. Первые, вторые, третьи классы.
— Это октябрята решили тебе подарок сделать, тебя нарисовали, — опять рассмеялась Леночка, отбрасывая с высокого чистого лба прядь белокурых волос, сзади заплетённых в длиннющую косу. Одета Леночка в белую блузку с красной эмблемой на рукаве и синюю юбку. На шее красный галстук. Неужели это школьная форма? Или это пионерская форма? Арина что-то вроде читала про нечто такое, но чем они отличаются, не знала. А кто тогда эта девушка? Она по возрасту уже не школьница, скорее студентка. Наверное, пионервожатая или как их там звали… Арина затруднилась вспомнить, как и кого звали в иерархии советской школы. А ей же тоже придётся скоро ходить вот так вот…
В Москве Арина училась в чуточку необычной школе, не элитной, но с серьёзным английским уклоном. Правда, называлась она гимназия. Считалась очень хорошей, и попасть рядовому ребёнку в неё было за счастье. Программа хоть и сложная, «Школа 2100», но процент золотых медалистов бил все рекорды, а в числе выпускников было много медийных личностей или просто финансово успешных людей.
Школьная форма там тоже была. Форменный клетчатый жилет и значок гимназиста. В остальном рекомендовалось ходить в белой блузке и тёмном низе — юбке или брюках. В старшей школе дресс-код слегка смягчался, и девушкам допускалась обычная офисная одежда — тёмное платье, сарафаны, брючные костюмы самого разного цвета и покроя. Парни щеголяли в ультрамодных коротких пиджаках с завёрнутыми рукавами и кожаными заплатками на локтях. В целом, несмотря на кажущееся соблюдение закона о школьной форме, школьники сильно отличались друг от друга. Впрочем, Арина уже несколько лет находилась на домашнем обучении и в школу ходила лишь писать контрольные, сдавать тесты и экзамены.
Перестала ходить в школу в 10 лет, когда получила первый спортивный разряд. Уже тогда, в 10 лет, пришлось делать выбор: либо школа, либо спорт. Иного не дано. Выбрали спорт. И вот теперь Арине надо будет посещать обычную школу, в которой свой уклад и свои законы. Да ещё и пионерия эта, о которой у неё было самое смутное понятие.
— Люся, как здоровье? — улыбнувшись, спросила Леночка. — Все ребята о тебе очень и очень переживают. Даже Максимов, и то спросил, как у тебя дела.
 
— Да как здоровье? Нормально, — осторожно ответила Арина. — Понемногу прихожу в себя. Дома тренируюсь понемногу, но подготовку не форсирую из-за возможных осложнений. В целом… эммм… всё хорошо. В большинстве. А вы как там? Как ребята?
Спросила, конечно же, из вежливости, ребят, она не знала, и как они там, было совершенно безразлично, что уж там греха таить… Тут бы со своими траблами разобраться… Но имиджмейкер говорил, что звезда должна быть участливой ко всем окружающим, всегда интересоваться, как их дела и здоровье, хоть до этого и было глубоко фиолетово. Звезда должна быть доброй и отзывчивой, пусть даже по натуре она мрачная социофобка и хамка. Арина не была социофобка и хамка. Она была холодно-равнодушна ко всему и всем, что не является объектом её ближнего круга и маленькой вселенной.
— Ребята… Прекрасно! — заразительно рассмеялась Леночка. — Как всегда. Митька приглашает в шахматный кружок, Витя Попов занят музыкой. Хочет группу свою создать, «Твой день» называется. Да! Вот это новость большущая! Мы же сейчас в честь будущего 27-го съезда КПСС взяли почин — собрать каждому пионеру по 27 килограммов макулатуры к началу съезда партии.
— Эмм… Чивооо? — недоумённо спросила Арина, думая про себя, что же это за шняга. Как это собрать? И где собрать?
— Макулатуру будем собирать! — повторила Леночка. — Общественно полезное дело! Но тебя, если будет трудно из-за тренировок, мы, конечно же, освободим от него.
— Ничего, ничего! Она поможет вам! Никаких освобождений, так ведь, Люся? — решительно возразила мама. — У нас договорённость, что спорт не мешает школе.
— Однако, извиняюсь, конечно, но макулатура это не школа! — возразила Арина. — Давайте будем честны!
— Люся совершенно права, Дарья Леонидовна! — Леночка неожиданно поддержала Арину. — Люся и так выполняет большой объём дополнительной общественной работы. Вообще об этом, конечно, рано говорить, пока ей не разрешены школа и тренировки.
— Но она… — что-то начала говорить Дарья Леонидовна, однако Арина перебила её, чувствуя, что мама скажет нечто нехорошее. Скорее всего, что вопреки указанию врачей, дочь ходит на тренировки. А это было совсем ни к чему.
— Там наверное, чай вскипел, — заявила Арина. — Ма! Посмотри пожалуйста, а то плитку зальёт.
— Точно! Ох, я! Забыла совсем! Люся! Ну что ты раньше не напомнила? — Мама убежала на кухню, где, похоже, действительно вскипел чайник и послышался резкий свисток. Пока мама хлопотала на кухне, разливая чай и раскладывая печенье с конфетами, Арина сидела и смотрела то в окно, то на Леночку и не знала, о чём говорить с ней. О чём можно говорить с человеком, которого увидела первый раз в жизни? Но приходилось. Как говорил имиджмейкер: «В ситуации со звёздами слово — золото, молчание — ржавое железо». А это значило, что не нужно допускать неловких пауз в общении, будь то интервью на телевидении или простой разговор с нужными людьми.
— Эммм… Красивые рисунки нарисовали детки, — вежливо-нейтрально сказала Арина. — Вот прям хот! Я чуть не прослезилась. Настолько глубокие чувства они во мне вызвали.
— Я рада, что понравились, — улыбнулась Леночка. — Они же просто обожают тебя! Ты — наша спортсменка, и мы всей школой болеем за тебя! Ты наша гордость, Люся!
— Да? — растерянно спросила Арина. — Прекрасно. Я точно восхищена… выражаю огромную благодарность… я…
И вдруг неожиданно Арина расплакалась. Расплакалась от внезапно охвативших её глубоких чувств. Вот ведь как бывает… Удивительное рядом. Люська — аутсайдер спортшколы и плохая фигуристка — здесь являлась объектом обожания детей. О ней переживали, беспокоились, рисовали рисунки, собирали подарки… В сеттинге Арины, в России 2022, на олимпийскую чемпионку, учащуюся в полуэлитной школе, всем было плевать. Ну, чемпионка, ну, хороша собой, ну, катается. И что??? Да плевать, омайгат! Пофиг. Зачем к ней лезть? Она же выскочка из каких-то там провинциальных рабочих. Тем более не пьёт, не курит, не шмаляет… Вот если бы папа у ней был министром или генералом, тогда бы да… Удивительно и достойно восхищения. И можно было стремиться набиться в друзья. Вместе чилить в элитных клубнячках.