Победитель

Я смотрю на фотографию:
– ПТ…
– Да?
– Я думаю, барахольщик был одним из «Шестерки с Джейн-стрит». – (ПТ кивает.) – Который?
– Рай Стросс.
Я морщу лоб:
– Стало быть, Лейк Дэвис вам соврала.
– Похоже, что так.
Я думаю над его словами.
– Значит, Рай Стросс, харизматичный лидер, икона «Шестерки с Джейн-стрит», оканчивает свои дни нелюдимым барахольщиком, живущим в одной из башен небоскреба на Сентрал-Парк-Вест.
– Вместе с бесценной картиной Вермеера, висящей у него над кроватью, – добавляет ПТ.
– Которую он украл у моей семьи.
– Перед тем как напал и похитил твою двоюродную сестру, а до этого убил твоего дядю.
На некоторое время мы умолкаем, позволяя логической цепочке осесть в нашем сознании. Затем я говорю:
– Вы же не рассчитываете на то, что ФБР будет держать личность барахольщика в секрете.
– Нет. Такое было бы невозможно. В нашем распоряжении день, от силы два, а потом все выплеснется наружу.
– И чего вы хотите от меня? – спрашиваю я, сцепляя пальцы.
– Разве ты не догадался? Я хочу, чтобы ты провел расследование.
– А как же Бюро?
– Для ФБР раскрытие личности Стросса вызовет поток неприятных воспоминаний. Ты, конечно, не можешь помнить доклад Комиссии Чёрча в семьдесят пятом году. Там были вскрыты множественные факты незаконной слежки ФБР за группами защитников гражданских прав, феминистками, пацифистами и прочей публикой, которую мы тогда называли новыми левыми.
– Не понимаю, каким образом это связано со мной.
– В расследовании этого дела ФБР придется играть строго по правилам, – говорит он и многозначительно смотрит на меня. – Надо мне добавлять, что ты от этого свободен?
– Кажется, вы уже добавили.
– Если ты простишь мне каламбур, это беспроигрышная ситуация, Вин [14].
– Не прощу.
– Не простишь?
– Не прощу каламбур.
Мои слова вызывают у него улыбку.
– Что ж, вполне честно и точно. Ты, со своей стороны, занимаешься расследованием и защищаешь интересы семьи, и прежде всего интересы двоюродной сестры.
– А с вашей стороны?
– Раскрытие крупного дела.
Я обдумываю его ответ и говорю:
– Я в это не верю. – (ПТ молчит.) – Меньше всего вам нужно пятно на вашем поясе чемпиона. Вы же окончили службу, не проиграв ни одного дела.
В голове теснится множество вопросов, но один так и рвется наружу. Я задаю его ПТ:
– Почему это дело так важно для вас?
– Из-за Патрика О’Мэлли.
– Агента, застреленного Шугарменом?
– Я был тем самым новичком, провалившим операцию.
 
Глава 7
 
Пока мой самолет заправляют горючим, ПТ вручает мне папку толщиной с телефонный справочник. Есть много такого, что мне нужно узнать и запомнить, но важнее всего сейчас время. Мы оба приходим к выводу: первым делом нужно встретиться и поговорить с Лейк Дэвис.
– После освобождения из тюрьмы она сменила имя, – говорит ПТ.
– Ничего удивительного.
– Ничего удивительного, но в данном случае подозрительно. Вначале она официально сменила имя. Ладно, сменила, и на здоровье. Однако через два года, решив, что мы перестали за ней следить, она обзавелась полностью фальшивыми документами.
ПТ, конечно же, не переставал за ней следить.
– Теперь ее зовут Джейн Дорчестер. Она живет в Западной Виргинии, в Льюисберге. Владелица собачьего пансионата на окраине города. Замужем. Ее муж – Росс Дорчестер – местный застройщик. Детей у них нет, что вполне объяснимо. Замуж она выходила двадцать лет назад, когда ей было сорок с хвостиком. У Росса две взрослые дочери от первого брака.
– А муж знает, кто она на самом деле?
– Не могу сказать.
Дальше терять время нет смысла. Мы уже находимся в аэропорту Тетерборо. Кабир быстро договаривается с аэропортом в Гринбрайер-Вэлли о посадке моего самолета. Я прощаюсь с ПТ. Не проходит и двух часов, как мой самолет приземляется в Западной Виргинии. У меня на борту есть целый гардероб, поэтому я переодеваюсь так, чтобы максимально соответствовать местным стандартам: выгоревшие облегающие джинсы от Адриано Гольдшмида, клетчатая фланелевая рубашка от Сен-Лорана. На ногах – туристские ботинки «Берениче» итальянской фирмы «Монклер».
 
Я смешиваюсь с местными мужчинами.
На летном поле меня ждет автомобиль с водителем – полноразмерный пикап «шевроле-сильверадо». Это добавляет местного колорита.
Спустя пятнадцать минут после посадки самолета «шеви-сильверадо» подкатывает к длинному фермерскому дому в конце тупика. Во дворе красуется тошнотворно-яркая вывеска, все буквы разного цвета:
Добро пожаловать в «Риц – Веселый лай».
 
Отель и курорт
 
Я громко вздыхаю.
Ниже, буквами помельче, написано:
Поиски окончены!
 
Вы в лучшем собачьем спа-салоне Западной Виргинии.
 
Я снова вздыхаю и прикидываю: сумею ли вывернуться, если разряжу в вывеску обойму.
Во время полета я внимательно просмотрел сайт, настойчиво зазывающий в собачий «пятилапный» отель и расписывающий все его достоинства. Заведение предлагает «свободное, внеклеточное содержание». Питомцев здесь можно оставлять как на несколько часов, так и на несколько дней. Хозяевам обещаются чудеса для их «роскошных питомцев». В глазах рябит от трескучих, напыщенных фраз. Здесь предлагают заботливый уход, повышенное внимание к состоянию шерсти, позитивный настрой и – честное слово, я это не придумал – дзеновское душевное спокойствие.
Для собак.
Этот, с позволения сказать, «отель» представляет собой типичный пригородный дом в стиле ранчо с протяженными карнизами и покатой крышей. Я иду к открытой входной двери, сопровождаемый разноголосым лаем. За столом сидит молодая женщина. Она награждает меня улыбкой во весь рот и с чрезмерным энтузиазмом произносит:
– Добро пожаловать в «Риц – Веселый лай»!
– Сколько раз в день вам приходится это повторять? – спрашиваю я.
– Что вы сказали?
– Вы чувствуете, как каждый раз эта фраза откалывает кусочек вашей души?
Женщина не перестает широко улыбаться, но улыбка – это ширма, за которой ничего нет.
– Я могу вам чем-нибудь помочь? – Она перегибается через стол и смотрит на пространство у моих ног. – А где ваша собака?
– Я хочу видеть Джейн Дорчестер.
– Я могу вас обслужить. – Женщина протягивает мне планшет с зажимом, в который вставлено нечто вроде анкеты. – Пожалуйста, заполните эту…
– Нет, сначала мне необходимо увидеть Джейн, – возражаю я. – Мой добрый друг Билли Боб (еще один элемент местного колорита) посоветовал: прежде чем заполнять какие-либо бумаги, обязательно повидаться с Джейн Дорчестер.
Женщина медленно откладывает планшет и встает:
– Ну хорошо. Сейчас узнаю, свободна ли она. Как вас представить?
– Меня зовут Вин.
Она смотрит на меня. Я подбадриваю ее улыбкой. Собачья администраторша уходит.
У меня звонит мобильник. Это Патриша. Вместо ответа отправляю ей эсэмэску:
Позже все расскажу.
 
Пока не знаю, какую часть услышанного от ПТ сообщу Патрише. Но это может обождать. «Не берись за все дела сразу», – всегда говорил отец, хотя сам редко следовал этому совету. Мне больше нравится высказывание матери Майрона, поданное так, что оно составило бы конкуренцию лучшим шоу Борщового пояса [15]: «Нельзя ехать на двух лошадях, когда одна из них плетется сзади». Тогда это касалось моих сексуальных похождений, и я не слишком понял смысла ее слов, но я все равно обожаю Эллен Болитар и ее мудрость.
Справа от себя я вижу нечто вроде разноцветной игровой комнаты с горками, туннелями, пандусами и игрушками, которые можно жевать. На стенах нарисованы радуги. Пол выстлан зелеными, желтыми, красными и оранжевыми резиновыми плитками. Яркостью и разноцветьем это место превосходит детский сад.