Флаг-офицер. Макс Вольф Книга 3 (СИ)
Техник пораженно покачала головой.
— Должно быть не слишком приятно.
— Это мягко сказано. Я отключилась на первой минуте. Остальные кадеты не лучше. Из всей группы не прошел никто. Со всего выпускного потока подходящими признали одиннадцать человек. До конца обучения дошло всего трое. Пятеро сошли с ума, трое покончили с собой, после того как отказались разрывать контакт и провели принудительное отключение. Как видите, не слишком хорошая статистика.
— Капитан Северин — линковод, — припомнил Мэл. — И вот этого я всегда не понимал. Он в одиночку может управлять крейсером, но кроме него на борту почему-то еще куча народа. Зачем они нужны, раз он может справиться сам?
Таким незамысловатым способом десантник попытался намекнуть на бесполезность флотских корабельных офицеров. Коих он иногда терпеть не мог из-за слишком вызывающего поведения.
Салли Сторм хмыкнула.
— А если с ним что-то случится? Кто тогда поведет корабль? А? Это же боевой межсистемник, тут всякое может произойти. Как существуют дублирующие системы, так существует и запасной вариант для пилотирования.
— Прямое подключение самое потрясающее изобретение, какое только человечество делало, — невпопад заметил Томми.
Наступила короткая пауза, затем беседа продолжилась, переключившись на преимущества и недостатки использования нейрошунтов.
Так получилось, что друзья совершенно забыли о первоначальных целях своего наблюдения.
О них сразу вспомнили, стоило широкоплечему сингарийцу облечься в новый бронескаф и начать разгуливать по ребристому полу грузового отсека…
* * *Тяжелый харанский крейсер «Злая Звезда». Система 33-11РЛ-83Д, близлежащее пространство планеты Камасати.
Путь до искомой точки занял восемь дней. Включая период разгона в системе Биржи Найма, откуда мы улетели настолько быстро, насколько это получилось.
Мастер-оружейник Старк успел почти вовремя, изготовив заказ в день нашего отбытия. Да, пришлось попросить капитана крейсера немного попридержать старт, иначе не выходило.
Комбинезон, винтовка, бластер и бронескаф, сделанные индивидуально под меня, с увеличенными характеристиками, намного обгоняющие стандартные образцы военного снаряжения стоили того, чтобы из-за них немножко нарушить правила…
— Вышли из гиперперехода, начинаем сближение с точкой назначения, — в рубке раздался безжизненный голос бортового искина.
Я посмотрел на капитана Северина, его закрытые глаза, расслабленная поза в откинутом назад кресле создавала впечатление сна, что, естественно совершенно не так.
Позади раздался шум открытия гермостворок, на мостик ступила Кэйтрин.
— Мы уже завершили прыжок? — спросила она, окидывая взглядом помещение с пультами, развернутыми экранами, вместе с людьми за ними.
Моя голова качнулась в подтверждении. Я не стал ее поправлять. Почему-то обычные люди обожали применять слово — «прыжок», относя его к путешествиям между звездами. На самом деле, так говорить неправильно. Все пилоты использовали понятие — «переход», из-за его более верного значения.
Что, впрочем, не обязательно, я и сам грешил этим.
— Когда подойдем к планете? — продолжила расспросы сингарийская ученая.
— Приблизительное время сближения — один час, — сказал я, взглянув на один из светящихся мягким оранжевым светом голографических дисплеев справа от себя.
К счастью вопросов насчет того, почему крейсер не появился сразу на орбите планеты не последовало. Об этих особенностях Кэйтрин знала.
Перед самым выходом в обычное пространство, за миллионные доли секунды, масс-детекторы корабля проверяли наличие поблизости от точки выхода посторонних объектов для предотвращения столкновения. Если что-то мешало, то гипердвигатель автоматически продолжал работать, унося межсистемник чуть дальше.
В звездных системах частого посещения для финиширования выбирали определенный кусок пустого пространства. Без специального маяка все гиперпереходы старались заканчивать несколько в стороне от любых планетойдов, во избежание катастроф.
Приходилось поработать маршевым двигателям, немного подождать, зато без риска оказаться внутри каменюки массой в миллионы тонн твердых пород.
Едва слышно пропищал сигнал от места оператора бортового вооружения, расположенный слева у самой стены.
— Запуск ракет дальнего радиуса действия с зондами доразведки, — прокомментировал я звук.
Начальник научного отдела оперативной базы «Инкар» лейтинант Норд не имела специализации пилота, слабо представляя, что сейчас происходит.
Так что я выступал в роли некого гида, объясняя действия экипажа. Точнее говоря, капитана Северина, в настоящий момент взявшего на себя контроль над всеми корабельными механизмами.
— Разве у нас плохие сканеры? — спросила Кэйтрин. — Зачем еще какие-то зонды? Всегда думала, что харанские корабли считаются самыми лучшими в галактике. Неужели пространственные локаторы не достают далеко?
— Достают. И на «Злой Звезде» превосходные сканеры. Конечно, у них существует определенный порог дальности идентификации объектов. Но сейчас проблема не в этом, а в самой планете. Своим телом, она создает мертвую зону, не видную нам. Там вполне можно спрятать целую ударную эскадру, разместив ее на орбите с обратной стороны. Плюс, у потенциальных врагов, есть возможность скрыться в плотных слоях атмосферы. Что тоже не слишком хорошо. Вот для этого и нужны зонды доразведки. С их помощью охват сканируемой территории значительно расширяется. Сейчас сверхскоростные ракеты долетят до определенных координат, зонды развернутся, два зависнут на полюсах, еще два расположатся чуть дальше, тем самым образовав форму неправильной трапеции, направленную от приближающегося крейсера в открытый космос, автоматически запустится единая сеть и начнет поступать информация.
Девушка с пониманием кивнула.
— Так надежнее, чем просто сканеры, — сказал я. — Чем дальше расстояние, тем сложнее становится получить точные данные.
Несколько прошло минут в тишине.
И как бы поддерживая меня в этом вопросе, один из корабельных офицеров, отвечающий за навигацию, сообщил вслух:
— Началась передача от зондов.
Кэйтрин с интересом наклонилась чуть вперед, вытянула шею в направлении пульта от которого прозвучал голос.
Она впервые находилась в рубке боевого межсистемника в момент почти боевой обстановки. Должность ученого, хоть и военного, не предполагала участия в подобных мероприятиях.
— Выведите на главный экран, — попросил я.
Оператор недоуменно оглянулся, не узнав говорившего, увидал две фигуры в строгих черных флотских мундирах неподалеку от капитанского кресла, немного подумал, видимо колеблясь, затем все же выполнил просьбу.
Изогнутая голографическая проекция в центре мигнула, расцвела сбоку бегущими столбиками данных.
— И что там? — спросила моя напарница, разглядывая целый ворох информационных показаний с микросканеров на борту ракет.
Я пригляделся, вчитываясь в экран.
— Ничего важного. Предварительные результаты. Главное — посторонних кораблей не обнаружено. Совсем никаких искусственных объектов в локальном пространстве планеты.
Обернувшись, на этот раз влево, к уже другому корабельному офицеру, сидящему к нам поближе, от меня послышалась еще одна просьба-приказ.
— Дайте информацию о Камасати из Единого Галактического Реестра.
Знаю, командовать в рубке чужого корабля, да еще военного, с моей стороны небывалая наглость. В обычных обстоятельствах, такого умника давно бы вышвырнули с мостика.
Однако, учитывая далеко не стандартный характер миссии, а также главенство в ней Управления научных исследований и разработок Флота, мне предоставлялась определенная свобода действий. В том числе и на мостике крейсера.
К тому же, капитан Северин в любо момент мог отменить мои распоряжения, если бы посчитал, что вмешательство слишком серьезно.
— Вывожу.