На осколках прошлого
— Не идет, — шмыгнула носом я. — Испачкаешь кофту моими соплями. Да и не хочу я никого видеть…
— Ты права. Нет смысла сидеть дома и тонуть в слезах. Я знаю, где ты точно плакать не будешь.
— И где же?
— На людях! Железная Ники Кросс не позволит людям увидеть ни слезинки. Через час жду тебя в нашей любимой кафешке. Носовые платки все так же с тебя, а тортик и еще что-нибудь суперкалорийное — с меня. До встречи, крошка!
Черт… Но через час я послушно сидела в кафе «Бигги», пряча глаза за солнцезащитными очками. Надеюсь, никто не решил по моему лицу, что я разведенка или брошенка… Ни или что-то, типа этого.
— Господи, Кросс! Что это за видок? А не рваных джинсов не было?
— Мел, это специально сделанные дырки, так, на минуточку.
— Да-а уж, вернулась старая Кросс. Леди забилась в угол и боится пикнуть о красоте и ухоженности.
— А для кого мне быть красивой и ухоженной? Для Цезаря? Ему плевать. Вискас дала, и я — красотка.
— Для себя, черт тебя дери! Почему ты вечно ищешь кого-то, чтобы стать красивой и счастливой?!
— Мне все равно…
Что это в меня прилетело? Упаковка бумажных платков?
— Я сейчас начну кидать в тебя все, что тут есть. Сколько можно, Ник? Откуда столько комплексов? Знаешь, сколько таких мудаков встречается каждой девушке? Стадо! И что теперь?
— Может, пойти пастухом поработать? — хихикнула я.
— Ну, слава Богу, хоть шутить не разучилась. Сними очки.
— Макияж не получился…
— Очки, — потребовала Мел.
Я фыркнула и сняла их. Она присвистнула.
— Ничего себе, не получился. Эти синие круги под глазами… да, очень профессионально выполнены. И веки так опухли…
— Очень смешно.
— Ничуть не смешно. Что ты делаешь с собой? Надо было переспать с ним, чтобы он дважды локти кусал! Больше у него такого секса не будет никогда.
— Мел, хватит. Переспала бы с ним, ага. После того, как он меня унизил. Еще и девственность ему свою отдала! Думай, о чем говоришь.
— Окей. Как думаешь, чего он к тебе пристал?
— Я не знаю… Я не знаю! И знать не хочу о мотивах его свинского поступка.
Больше мы не говорили. Я только ела и пила. Мел оказалась отличным лекарством. И конфеты с чаем тоже. Или всё дело в роме, который добавили в чай? Неважно. Наевшись до отвала, я решила взять себя в руки и начать думать трезво.
— Ну, и к чёрту этого козла! Все они одинаковые. Им нужен только секс, — подвела итог я, когда съеденные сладости почти лишили меня возможности дышать.
— Разве ты не знала, Ник?
— Знала, но позволила себе поверить во что-то большее. Иногда начинает тошнить от этой суровой реальности, в которой ты никому и никогда не нужна. И, да, ты права. Он — козёл.
Мел хотела сказать что-то еще, наверное, про то, что я все же кому-то да нужна, но я не дала ей этого сделать. Захотелось домой, в объятия до боли любимого одиночества. Оно всегда рядом, всегда со мной. Его не нужно звать, оно само приходит. Не нужно ему ничего объяснять, оно и так все знает. Оно, конечно, доставляет боль, но без него, как выяснилось, тоже плохо…
Однако, планам моим было не суждено осуществиться. У входа в дом стоял тот самый мудак, который пустил мою жизнь под откос. Эндорфины, полученные от кексов, забурлили в крови, превращаясь в гормоны вселенской злости. Ему хватило смелости и наглости прийти ко мне домой! Я прошла мимо него, но Майкл загородил собой проход.
— Отвали, придурок, — прошипела я.
— Ники, дай объясниться, пожалуйста.
— Еще слово, и я завершу начатое вчера. — Опустила взгляд в очках на его пах. — Или кину камень в машину. А еще лучше — в тебя!
Оттолкнув этого чмо-мачо, я двинулась к двери, но опять застыла на месте. Все пространство было заставлено ящиками с разноцветными тюльпанами.
— Это тебе, Ники. Никаких роз и банальности. Прости меня.
Решил купить меня… Дважды придурок!
— О боже, мистер Митчелл… — пропела я. — Майкл, как это приятно! Спасибо тебе большое.
— Не за что, Ники. Все для тебя, — довольный собой, произнес он.
— У Цезаря теперь есть собственная клумба.
Я развернулась и с равнодушным видом отпихнула ногой один ящик, освобождая проход. Дверь за мной не успела закрыться, и Майкл проследовал внутрь. Черт! Придется пробежаться. Я рванула наверх, примеряя роль лестничного спринтера и воображая, что за мной гонится Джек Потрошитель. Хотя, Майкл был хуже.
— Ники! — Он просунул руку во входную дверь моей квартиры, и я сильно придавила ее дверью. Но он свою руку не убрал.
— Проваливайте из моей квартиры! Или мне вызвать полицию? Ах, да, деньги, я забыла. Меня же и арестуют.
Майкл прошел в квартиру, захлопнув за собой дверь. Я встала напротив него, руки в боки. Суровости мне было не занимать. И нога начала чесаться…Ой, не к добру это. Не к добру для его яиц…
— Ники, дело не в деньгах. Все гораздо сложнее. Возможно, прозвучит, как бред, но…
— Уже звучит. Вон отсюда!
— Выслушай меня.
— Вон! Или я буду драться.
Из комнаты вышел Цезарь и противно замяукал. Подошел к Майклу и вцепился зубами в штанину его дорогих брюк.
— Что с твоим котом? Уберите его!
— С ним все отлично. Он так разговаривает. Говорит, что Вы — полный урод, и обидели его хозяйку.
— Ники, дай мне сказать. И убери этого кота! — Он тряхнул ногой, отгоняя Цезаря, тот зашипел, выгнулся дугой, но отошел.
— Хороший мальчик. Мой любимый Цези.
— Ники…
— Да что Вы заладили?! Ники, Ники! Я свое имя помню, хотя Вы и считаете меня полной дурой!
— Ни… То есть… Выслушай меня, черт возьми! Я хочу сказать важные вещи, — почти орал он на меня.
— Еще раз повысишь на меня голос — вырву голосовые связки, понял? А теперь, вон из моей квартиры! Иди, делай вложения в кого хочешь! Вдруг окупятся.
— Ты на это обиделась. Я ляпнул про деньги, прости. Это глупо. Это мне ничего не стоило.
— А мне стоило, мистер Митчелл. Я не охреневшая, зажравшаяся богачка, которая может позволить себе играть живыми куклами! Все эти салоны, шмотки, вся эта хрень обошлась мне в кругленькую сумму.
— Сколько, Ники? — спросил Майкл, доставая свернутые купюры.
— Столько хватит, — ответила я и забрала все, хотя там было раз в десять, а то и в двадцать больше, чем я потратила. — Мистер Митчелл, я не хочу Вас слушать. В принципе, я хотела с Вами только переспать, но это был искренний порыв, а не гнусный, мотивированный непонятными вещами, как у Вас. Я не хочу ничего знать. Просто уйдите из этой квартиры, и из моей жизни, заодно. Дверь я за Вами закрою.
— Почему ты в очках?
— Мне так хочется.
— Сними их, посмотри на меня.
— Идите Вы уже к черту, мистер Митчелл. Какого хрена Вы даете мне указания?
Майкл, вконец охренев, подошел ко мне и снял с меня очки.
— Что Вы делаете?!
— Твои глаза… Ты плакала?
— Вы — редкостный идиот. Я лук резала всю ночь и половину этого дня. Захотелось остренького, — язвила я, снова надевая очки. — Полюбовались куклой с разбитым сердцем? Адьос!
— Ты не станешь меня слушать?
— Мы снова на "Вы", и снова — незнакомые люди. И, да, не стану. Не имею привычки слушать козлов. С животными не разговариваю! До свидания!
Я буквально силой заставила его уйти. Черт, черт, черт! Сукин сын, подонок. Опять стало больно. Опять слезы грозили превратить мои глаза в щелки. А Цезаря я все же свожу на новую клумбу.
К вечеру страсти утихли. Он прошёл тихо и спокойно. Я смотрела фильмы, дорисовывала портрет этого урода и залечивала раны. Прям, как побитый пёс. Потом я вспомнила, что у меня осталось кольцо, подаренное Майклом. Жаль, не успела бросить ему в лицо. Точнее, у меня остались вложенные в меня деньги. Первым порывом было вернуть ему это кольцо, с презрением швырнуть ему в лицо. Но подумав, я решила оставить кольцо на память, как и портрет. Хреновая память, но она всегда такая.
Когда готовилась ко сну, получила смс от Майкла.