Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22 (СИ)
Он видел перед собой жалкий профиль бандита, плоский маленький нос, изрытую шрамами от фурункулов щеку, скошенный подбородок, подернутый редкой светлой щетиной. Вообще сам факт, что он, дипломат, образованный человек, старый опытный разведчик, вынужден общаться с такой жалкой скучной тварью, вызывал у него легкую, но настойчивую тошноту, словно он съел что-то несвежее.
— Да я-то, допустим, понял, — процедил бандит задумчиво, — а как насчет вас?
— В каком смысле?
— Ну, заказ-то сделан.
От группы бомжей отделилась сгорбленная черная фигура и направилась к ним. Бандит встрепенулся, распрямил сутулую спину, напряженно прищурился и на миг перестал казаться таким жалким. Что-то внутри у него включилось, будто лампочка вспыхнула в темной комнате. Он окинул бомжа острым внимательным взглядом и тут же расслабился, погас, стал опять тупым и скучным.
Бомж выглядел вполне натурально: рваный, грязный, вонючий и с такой рожей, что Ловуда слегка передернуло. Тяжелые, низкие надбровные дуги, раздутые синюшные губы, нос не правдоподобных размеров, пористый, бугристый, как гигантская перезрелая клубничина.
— Мужики, сигаретки не найдется? — спросил он грубым гулким голосом.
— Акромегалия, — прошептал Ловуд, ежась от омерзения.
— Чего? — покосился на него бандит, приветливо кивнул бомжу и дал ему пару сигарет из своей пачки.
Бомж, с трудом растягивая вздутые губы в чудовищной улыбке, забормотал "вот спасибочки!" и поспешно вернулся к своим собратьям.
— Хорош мужик, да? — подмигнув Ловуду, заметил бандит. — Ну, так чего, как решаем с заказом?
Ловуд закрыл глаза и потряс головой. Он окончательно перестал понимать своего собеседника. Он знал, что теперь ему еще долго будет мерещиться чудовищная рожа бомжа.
Стивен Ловуд был ипохондриком. Случайный чих он воспринимал как начало тяжелого гриппа с последующими смертельными осложнениями. Если болела голова, сразу возникали мысли об инсульте, изжога и боль в желудке заставляли думать о раке. Но более всего пугали его болезни редкие, загадочные, возникающие непонятно почему и не поддающиеся лечению. Именно к ним относилась акромегалия, которой страдал этот несчастный бомж.
Она начинается незаметно, вкрадчиво. Легкая слабость, онемение конечностей, бессонница, потливость, тупая головная боль в области лба. С кем не бывает? Ловуд в последнее время дурно спал, по утрам был вялым, обильно потел, страдал тупой головной болью и каждый раз чрезвычайно внимательно разглядывал себя в зеркале.
При акромегалии меняется внешность, очень медленно, каждый день по чуть-чуть. Сам человек сначала вообще ничего не замечает. Черты лица грубеют. Выпячиваются надбровные дуги, расширяются скулы и нижняя челюсть. Происходит разрастание мягких тканей лица, разбухает нос, вздуваются губы. Усиленно растут волосы на туловище и конечностях, кисти рук и ступни расширяются, как лапы животного, сипнет голос, потому что распухают голосовые связки. Человек постепенно превращается в сказочного монстра, в оборотня, окружающие шарахаются от него. А все дело в маленькой, размером с фасолинку, железке, которая называется гипофиз. Просто она вдруг начинает вырабатывать больше гормона роста, чем необходимо.
Грипп — это лишь инфекция, если быть осторожным, можно не заразиться. Инсульт в большинстве случаев — результат гипертонии и сильного нервного перенапряжения. Риск заболеть раком существенно снижается, если следить за своим питанием, не курить, не нервничать и повышать общую сопротивляемость организма. Но есть хвори настолько таинственные, что поневоле приходит в голову всякая мистическая дрянь о дурном глазе, проклятии, каре Божьей.
Как материалист и здравомыслящий человек, Стивен Ловуд не верил во всю эту дребедень. Но если бы кто-нибудь мог внятно объяснить, почему вдруг крошечная железка гипофиз, ни с того ни с сего, так жестоко шутит? Как можно застраховаться от этих шуток? Почему и зачем такое происходит с человеком и существует ли реальный способ остановить процесс превращения приятного джентльмена в сказочное чудовище?
Сидя на лавочке в тихом пустом дворе неподалеку от Ленинградского проспекта, Ловуд прилип взглядом к стае бомжей и все искал среди темных фигур несчастного с акромегалией. Он знал, что нельзя смотреть в ту сторону, нельзя застревать на дурных впечатлениях, но ничего с собой поделать не мог.
Между тем его собеседник явно заспешил, то и дело поглядывал на часы, кстати, весьма серьезные часы, настоящий золотой "Харвуд", и повторял все более настойчиво:
— Так чего с заказом решаем?
Вопрос сам по себе был настолько нелеп, что Ловуд, вникнув, наконец, в его суть, успокоился и снисходительно усмехнулся:
— Ну вы же взрослый человек, занимаетесь серьезным бизнесом. Неужели вам не ясно, что в таких случаях просто расторгают соглашение и возвращают заказчику аванс?
— Это как это? Я чего-то не понял, — нахмурился бандит.
— Да очень просто. Вы отдаете мне мои четыре тысячи, и мы расстаемся. Вы свободны от своих обязательств.
— Ага, конечно, — кивнул бандит и уставился на Ловуда маленькими острыми глазами.
Повисла долгая пауза, стал слышен дальний гул проспекта и хриплый, тихий смех бомжей.
Бандит смотрел на Лову да, не моргая. Смотрел и молчал.
— Ладно, — вздохнул Стивен, — мне пора. Сейчас у вас с собой, разумеется, этой суммы нет. Давайте условимся, где и когда мы встретимся. Мне удобно завтра, часов в одиннадцать утра, можно здесь же.
— Пять кусков, — тихо, внятно произнес бандит, продолжая сверлить Ловуда своим невозможным взглядом.
— Ну что вы, — удивился Ловуд, — четырех вполне достаточно…
— Я сказал пять! — повторил бандит и сунул Стивену в нос растопыренную тощую пятерню. — Вы нам должны еще пять тысяч. Срок три дня. Потом включаем счетчик.
— Погодите, — Ловуд недоуменно потряс головой, достал бумажный платок, вытер мокрый лоб, — если я вас правильно понял, вы не только не собираетесь возвращать мой аванс, но и хотите, чтобы я вам заплатил еще пять тысяч?
— Угу, — кивнул бандит и улыбнулся, показывая идеально ровные фарфоровые зубы, совсем не бомжовские.
— Вы с ума сошли? — сочувственно спросил Ловуд, внимательней вглядываясь в его глаза. — За что я вам должен платить, интересно?
— За моральный ущерб, — невозмутимо объяснил бандит и сплюнул. — Срок три дня. Потом включаем счетчик.
— Да вы в своем уме? — Ловуд тоже встал, схватил портфель и преградил ему путь. — Вы мне должны, а не я вам.
— Короче, вы платить неустойки отказываетесь? — уточнил бандит, опять сплюнул и посмотрел на часы.
— Разумеется, отказываюсь! Я же нормальный человек! Неустойки, моральный ущерб! Нет, это бред какой-то! Вы думаете, так можно заниматься бизнесом? Это не бизнес, а черт знает что! Так нельзя, дорогой мой, так невозможно!
— Ясненько, ясненько, — задумчиво пробормотал бандит, глядя уже не на Ловуда, а сквозь него, и зашагал прочь, не оглядываясь.
Стивен стоял посреди дорожки, смотрел вслед тощей нелепой фигуре в трикотажных штанах, стоял долго, до тех пор пока не подошел к нему давешний больной бомж и не приблизил к его лицу свою кошмарную раздутую рожу:
— Слышь, мужик, у тебя рубликов трех не найдется? Очень надо, тут видишь, какое дело, как раз трех рубликов не хватает.
Глава 10
Уснуть в самолете было невозможно. По радио без конца что-то объявляли. После зон гранулентности и товаров "Аэрошопа" опять стали разносить напитки. Толстый сосед перегнулся через Машу и принялся на ломаном английском умолять католическую монахиню, чтобы она взяла ему пива.
— Вы же сами можете взять, — ответила монахиня по-русски.
— В одни руки мало дают.
— Вам вполне достаточно. Вы перед этим водку пили. Нельзя смешивать.
— А ты откуда знаешь? — оскалился толстый и выругался в очередной раз, негромко, но отчетливо и совсем уж грязно. Монахиня вспыхнула, но сделала вид, что ничего не слышала.