Где прячется невеста?

Тедди смотрела на него все еще не верящими глазами.
— Мне понадобилась неделя, чтобы тебя найти, — горячее прежнего продолжал убеждать ее Мэк. — И только я знал, где ты обосновалась. И это я навел Вагнера, не подозревая о том и не желая тебе зла. А единственный, кто был в курсе моего задания, — Алан Сомертон.
Мэк представлял, какая буря бушует в душе Тедди, и у него сердце обливалось кровью от ее страданий, но надо было, чтобы она узнала всю правду, какой бы горькой эта правда ни была. И, кажется, Тедди начинает ему верить…
— Но почему?! — спросила она сдавленным шепотом.
— Не знаю, Тедди. И нам обоим предстоит это выяснить.
Она судорожно вздохнула и тяжело поднялась с дивана. Прижимая ладонь к желудку — как при приступе дурноты, — несколько раз прошла из угла в угол гостиной. Остановилась, глядя на огонь в камине, и долго молчала — так долго, что Мэк забеспокоился, не плачет ли она.
Однако, когда Тедди наконец повернулась к нему, в синих глазах не было ни слезинки.
— Тедди, ради Бога, верь мне: от этого зависит твоя жизнь, а если с тобой что-нибудь случится… — Мэк не договорил. Он дал себе слово молчать о своих чувствах — и сдержит его!
— Что будем делать? — На лице Тедди не было растерянности, оно выражало непреклонную решимость и волю — действовать...
— Первым делом мы должны вернуться в Денвер. Постараемся раздобыть хоть что-нибудь против Алана. Мне понадобится твоя помощь, Тедди.
Мэк заметил, как омрачилось ее лицо, но продолжалось это недолго — уже через секунду перед ним была новая, незнакомая Тедди: жесткий взгляд — будто впиваются в сердце холодные синие льдинки, сурово сдвинутые брови, горькая складочка у губ.
Он надеялся, что когда-нибудь горечь и боль пройдут и время — этот признанный лекарь — вернет ему прежнюю Тедди.
Оставив Мэка в гостиной (Холли со свойственным ей гостеприимством настояла, чтобы он и думать забыл о ночевке в местном отеле), Тедди почти сразу ушла в спальню — не потому, что так уж хотела спать (время было «детское»), а потому, что ей требовалось остаться одной и привести хотя бы в относительный порядок мысли и… чувства.
Она была благодарна Холли за понимание и за нелюбопытство.
С наслаждением ощущая разгоряченным телом желанную прохладу простыней, Тедди мечтала поскорее заснуть, но, как назло, этой ночью сон никак не шел к ней, и она то ворочалась с боку на бок в ставшей вдруг неуютной постели, то принималась считать проезжавшие за окном редкие в это время машины — свет от их фар проплывал по потолку, расходился по нему оранжевыми и желтыми кругами и таял бесследно…
Ей показалось, что прошла целая вечность, но часы в гостиной глухо пробили полночь — оказывается, бессонница терзала ее не дольше трех часов.
Тедди, уже взбившая тончайшее постельное белье в шелковую пену, решила прекратить эту пытку — перешла в кресло, накрылась пледом, и снова потекли мысли об Алане, о Мэке и опять об Алане… Невероятно, что он и впрямь задумал убийство. Ведь они были помолвлены; она знала этого мужчину два года — они вместе работали, делили постель и планировали общую жизнь.
И все же интуиция подсказывала Тедди, что Мэку можно и нужно верить.
Допустим, он сказал правду. Возникает вопрос: почему Алан сделал это? Она убеждена, что причиной тому — их ссора тогда, осенью, в «Логан Паблишинг»; следовательно, в офисе и надо искать ключ к разгадке. Алан испугался, что она видела на экране компьютера то, что не должна была видеть, — счета… Значит, все-таки счета!..
Все равно непонятно, с чего вдруг он так запаниковал: по распоряжению отца Алану был предоставлен допуск к закрытым счетам компании.
Мэк прав в одном — надо проверить, в чем тут дело. По крайней мере она докажет ему, что Алану незачем было кого-то там нанимать, чтобы… Да нет, дикость какая-то: ее — убить?
Тедди встала с кресла. Сегодня ей точно не уснуть. Она закуталась в просторный фланелевый халат, предусмотрительно оставленный для нее подругой, затянула потуже широкий пояс и вышла в освещенный мягким светом ночника холл. Может, в кухне найдется стакан молока? Для нее это с детства лучшее снотворное.
 
Надо было пройти через гостиную, и Тедди, поколебавшись немного, сделала первый осторожный шаг. Комнату заливал бледный лунный свет — вполне достаточно, чтобы не бояться наткнуться на что-нибудь в темноте, и Тедди ясно видела диван и спящего на нем Мэка.
Неодолимая сила толкала ее вперед — подойти как можно ближе, заглянуть в дорогое лицо.
Небритый, осунувшийся, под глазами залегли усталые тени…
Тедди не сдержала улыбки (больше напоминающей страдальческую гримасу), вспоминая, как впервые его увидела и как, по выражению Марианны, сразу «положила на него глаз», безошибочным женским чутьем угадав в нем своего Мужчину.
Безошибочным, как бы не так! Раньше она считала, что достаточно знает Алана, но проглядела в нем что-то главное, раз есть хотя бы один-единственный шанс, что он хочет ее смерти и пытается эту смерть организовать. Полагала, что может доверять Мэку, а на поверку вышло, что в нем так перемешались правда и ложь, что не понять, чего в нем больше и какой он настоящий…
Ей захотелось коснуться его и ощутить его прикосновение; ей казалось, что занятие любовью верней и надежней любого детектора лжи подскажет, достоин ли Мэк доверия. Она тотчас выругала себя за безумную идею: они уже занимались любовью, и к чему это привело?..
Господи, она не знает, чему и кому верить!
Сердясь на себя, Тедди нетерпеливо откинула волосы со лба и решительно направилась к двери в кухню.
— Пожалуйста, не уходи. — Шепот Мэка заставил ее вздрогнуть и замереть на месте. — Тедди, прошу тебя.
И что-то в ней, помимо ее воли, откликалось на эту мольбу.
— Извини, я не хотела тебя будить. — Тедди изо всех сил пыталась взять себя в руки.
— Тебе не за что извиняться, я не спал. — Он повернулся, и диванные пружины жалобно скрипнули под могучим телом. — Мне надо сказать тебе кое-что.
— Мэк, я…
— Выслушай меня, Тедди. Я должен объяснить все, что случилось в Бердси.
— Я уже говорила, ты ничего мне не должен.
— Должен! Ты имеешь право знать все.
Тедди вернулась к дивану и только тут заметила на кофейном столике, придвинутом вплотную к изголовью, тускло поблескивающий револьвер — как напоминание о реальности кошмара и как гарантия защиты.
Мэк слегка подвинулся, освобождая ей место рядом с собой, чтобы она могла сесть.
— Алан поручил мне отыскать твой след, и больше от меня ничего не требовалось, — заговорил он вполголоса, когда она присела на краешек дивана, стараясь даже ненароком не коснуться Мэка, чтобы не разбудить дремавший внутри жар. — Наконец через неделю я нашел тебя в баре «У Слая» и с первой минуты, как увидел, точно знал, что не стану ему ничего сообщать, пока не разберусь, что к чему.
Мэк взял ее руку в свои горячие ладони, и это прикосновение обожгло Тедди, напоминая, как его руки нежны и умелы…
— Извини, но Алан Сомертон мне сразу не понравился. Я решил не звонить ему до той поры, пока не пойму, чем это грозит тебе.
Говоря так, он не переставал поглаживать ее руку, уверенный, должно быть, в успокаивающей силе этой невинной ласки. Знал бы он, что творит с Тедди на самом деле!..
— Я не хотел лгать тебе, Тедди, просто не знал, как сказать правду и не потерять тебя. Я не жду прощения, но…
— Мэк…
— Нет, Тедди, дай мне сказать. — Он поднял руку и бережно дотронулся до бледной щеки, вытирая большим пальцем серебристую дорожку, оставленную непрошеной слезой. — Что бы ни случилось и что бы ты обо мне ни думала, ты должна знать: я люблю тебя.
Мэк был так близко, а ей так хотелось верить ему, быть с ним и душой и телом; и его власть над ней была так велика…
Поцелуй был неизбежен. И Тедди потрясла его бесконечная нежность, целиком предназначенная ей и не требующая ничего взамен.
Он оставляет выбор за ней. Так поняла Тедди значение этой нежности. Предоставляет самой решить, как далеко они могут зайти на этот раз, готова ли она снова поверить ему, поверить в них двоих…