Невольница. Книга 2

Киара… Ну конечно!
— Иди сюда, — холодно приказал я.
Она подошла, хихикнув над побледневшим Беном. Я оттащил ее подальше от входа в особняк, не в силах скрыть, что меня потряхивает. Бешенство скручивало внутренности. Я должен все узнать.
Я сейчас взорвусь к чертям собачьим.
Киара точно была в курсе. Она вроде совсем не удивилась, увидев Эллу.
Эта паршивка Киара… Еще бы!
— Ты знала, — заключил я, уничтожая ее взглядом.
В ответ она отвела глаза. Я клокотал, сжимая кулаки. Еще бы она не знала, мерзавка!
— И давно?
Киара насупилась. Я повторил более резко:
— ДАВНО, КИАРА? И КАК?
Я не знал, что думать. Мне нужны ответы, иначе меня сейчас хватит удар.
Шон и Элла.
Этот паскудный Шон и моя Элла.
— До прошлой недели я ничего не знала, — залепетала она тихо. — И она тоже ничего не знала, пока он ее не пригласил…
У меня не получалось собраться с мыслями. Здравый смысл покинул мозг, которым теперь рулили токсичная ревность и собственнический инстинкт. Я уже готов был развернуться и броситься в особняк, но меня твердо удержала рука Киары.
— Эш… остановись! Ты прекрасно понимаешь, что так ты ему покажешь, насколько она для тебя важна!
Ее слова остановили мой порыв. Она права. Она охренеть как права.
Если Шон узнает, что я влюбился в нее, он из кожи вон вылезет, чтобы ее завоевать. Он хитрый и любит побеждать. Точно так же, как и я.
Это наше нездоровое соперничество было врожденным. Шон стал единственным и неповторимым главой «Компании Скотт Холдинг». Он тяготился нашим родством, потому что отучился в престижном университете. Пока этот господин терпеливо выжидал, когда его назначат руководителем «легальной» части семейного бизнеса, я каждый день терял частицу человечности в сетевых разборках.
Мы были ровесниками. Оба руководили делами сети, но по разным направлениям. Я не был создан для таблоидов и международных переговоров. Зато умел убивать людей просто за то, что они не так на меня посмотрели. А он не был создан для кровавых разборок моего мира, там его бы прикончили через пару минут.
Но кое-что общее у нас было, а именно дух соперничества. Особенно если кто-то покушался на то, что мы считали своим.
А Элла — моя.
Мой ангел принадлежит мне. И только мне. Другими словами, ему запрещено быть с ней.
Во всех смыслах.
Зарычав, я грубо высвободился из хватки Киары. Срань господня.
Шумно дыша, я запустил руку в волосы. Голова шла кругом. Мало того что на нее претендует другой, что само по себе невыносимо, так это еще и Шон! Еще немного, и я расчленю гаденыша прямо на глазах у его отца.
К тому же, черт возьми, она на меня даже не взглянула, будто я пустое место. Будто меня вообще нет.
От этой мысли я заскрежетал зубами. Ярость разлилась по венам. Кровь вскипела, руки затряслись от бешенства.
Он никогда ее не получит.
Запрещено, и точка.
— Ужин подан! За стол! — донесся издалека голос сестры, от которого мне стало только хуже.
Я достал новую сигарету и выкурил ее в несколько затяжек. Нужно было на чем-то выместить злость.
Или на ком-то. Желательно на Шоне.
— Успокойся, — мягко проговорила Киара.
— Не успокаивай меня, — прорычал я. — Ты от меня все скрыла, к херам!
И припечатал ее взглядом.
— Я знала, что ты так это и воспримешь. Ты был на нервах всю неделю, я не хотела подливать масла в огонь.
— Главное, ты знала, что она здесь будет. Поэтому вы и остановились у нее.
Киара и Элли были в курсе. Наверняка Элли помогла ей подкраситься и одеться. Срань господня, я умудрился все прошляпить. И это только распаляло мой гнев.
Элла здесь. С Шоном.
А в прошлом году она была со мной.
Я же запретил ее приглашать, черт вас всех дери!
— Ты по-прежнему хочешь ее отпустить?..
Я судорожно вцепился в сигарету. Отпустить ее? Отпустить ее к Шону?
Губы скривились в яростном оскале. Сомнений не осталось. Мне было мучительно трудно отпустить ее и раньше, но теперь я передумал отпускать. Инстинкт собственника все решил в тот миг, когда она ступила на землю, вылезая из сраной колымаги Шона.
 
Да, у этого гаденыша работа, которая мне нравится, но я не позволю ему отнять женщину, которую я хочу.
Она вернется ко мне.
Я все для этого сделаю.
Это не игра…
Хотя теперь это стало именно игрой. И я твердо намеревался выиграть.
Я раздавил окурок, прочистил горло, похрустел пальцами и повертел шеей.
— Идем, Эшик! — проговорила Киара, беря меня за руку. — Нас ждет чудесный вечер, верно?
— Ну еще бы, — ответил я, оглядывая особняк отца. — Просто чудесный…
Элла
Я молча ела, слушая хвалебные оды, которые члены семейства распевали Шону, а в голове крутилась одна картина: как застыло его лицо, когда он увидел меня под руку с кузеном. И то, как остановилось время.
Я сумела избежать его пронзительного взгляда, который он не отрывал от меня ни на секунду. У меня жутко свело живот, задрожали руки и ноги, но я не подала виду. Моя походка оставалась уверенной, потому что я знала, что он это заметит.
Он был слишком наблюдательным.
Бен удивился, но был рад меня видеть, Кайл тоже. А он… Он ничего не сказал. И ничего не сделал, только не спускал с меня глаз.
Как сейчас.
Киара подошла к нему, потом вернулась и прошептала мне, что он очень зол. Когда мы расселись за столом, я ожидала, что он будет меня игнорировать, но не тут-то было. Он смотрел на меня так, словно мое присутствие его раздражало. Нет, хуже: в его настойчивом взгляде читалась ненависть и ярость.
Враждебность, очень похожая на ту, которая переполняла его в самом начале нашей совместной жизни.
И сейчас я избегала взгляда его серых глаз, которые неотступно следили за мной. Они ощупывали каждый миллиметр моей кожи и ловили каждое движение, очень меня нервируя.
Он откашлялся, встал, и за столом повисло неловкое молчание. Краем глаза я заметила, что он вышел, пробормотав:
— Пойду покурю.
Элли весело улыбнулась мне, Киара тоже. А вот Бен, не стесняясь, издал смешок и продолжил беседу с одним из кузенов.
Шон прошептал мне на ухо:
— Я не знал, что ты знакома и с Киарой.
— Это подруга… с которой мы вместе отдыхали. А через нее я познакомилась с Беном и Кайлом… и Элли.
Не совсем вранье… но и не совсем правда.
Он кивнул и переключился на разговор со своим отцом и дядей, Гектором Скоттом. Я помнила и Гектора, и его дочь Сиенну. Что до отца Шона, Ричарда, я никогда его раньше не видела, поскольку их не было на вечере в Лондоне в прошлом году.
Кстати, я отметила, что не было и многих других. Явный перебор незнакомых лиц за столом.
Через несколько минут он вернулся. Не знаю, обратили ли внимание остальные гости на его настроение, но в зале повисла тишина. Повернувшись, я заметила, что Шон рассматривает его с насмешливым видом. Бен еле сдержал очередной язвительный смешок и заработал убийственный взгляд кузена.
Тишина стала тяжелой, в воздухе витали недомолвки.
Он кашлянул, уставившись на тарелку, к которой так и не притронулся. Интересно, о чем он думает? Что говорит себе, видя меня прямо перед собой после года молчания? Что чувствует, узнав, что я вполне жива и решительно настроена его игнорировать?
— Скажи, Элла, как давно ты живешь на Манхэттене? — спросила Джемма.
Внезапно все посмотрели на меня. Ну все, вот он, допрос, которого я опасалась. И любопытство, от которого я мечтала укрыться.
Нога нервно задергалась. Я терпеть не могла оказываться в центре внимания, а тут еще и его внимание, что отнюдь не помогало делу. Он сверлил меня взглядом, словно пронзал насквозь, добираясь до души, он изучал меня без всякого смущения, с каким-то нездоровым удовольствием.
Но пока я пыталась откашляться, чтобы ответить, меня опередил хриплый голос: