Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка

Месопотамские писцы разработали подробную классификацию текстов, относимых ныне к разряду художественных, или литературных. Правда, принципы этой классификации не всегда ясны. Возможно, в основу ее была положена манера исполнения текстов или характер музыкального сопровождения («песнь под барабан», «плач под свирель» и т. п.). В отечественной науке предложено разделять памятники древнемесопотамской словесности на четыре большие группы: дидактика, лирика, космогонические и этиологические мифы, сказания о подвигах богов и героев.
Из текстов «непрагматического» характера ранее других, по-видимому, стали письменно фиксироваться пословицы и афоризмы житейской мудрости. Краткие, удобные для запоминания, они служили прописями в древней школе. Из архивов Фары и Лбу Салабиха (ок. 2500 до н. э.) дошли таблички с древнейшей версией «Поучений Шуруппака» — сборника наставлений в житейских делах, с которыми легендарный царь обращается к сыну. Известны и более поздние (I тыс. до н. э.) редакции этих «Поучений», весьма отличающиеся от первоначальной. Подобные сборники пользовались большим успехом и составлялись во многих школах во II–I тыс. до н. э. От старовавилонской эпохи (XIX–XVII вв. до н. э.) сохранилось несколько сборников притч. Писцы не ограничивались лишь записью расхожих «мудрых мыслей», но и сами стали сочинять нравоучительные тексты. В эдуббе возник и получил развитие специфический жанр месопотамской литературы — диалог-спор. Если ранние сочинения («Зима и лето», «Пальма и тамариск», «Плуг и мотыга») представляли собой довольно бесхитростные состязания в самовосхвалении, то в конце II тыс. до н. э. появились глубокие поэмы-диалоги «Вавилонская теодицея» и «Разговор господина с рабом», предвосхитившие библейские «Книгу Иова» и «Екклесиаст». В целом месопотамская литература «премудростей» оказала заметное воздействие на библейскую.
К разряду дидактических можно отнести сочинение «Писец и его непутевый сын», шумерский текст о школьнике и его учителе (XIX в. до н. э.), дающий живое представление о нравах эдуббы, и стихотворную сказку «Ниппурский бедняк» о проделках хитреца, трижды отомстившего своему могущественному обидчику. Наконец, укажем на очень интересные «Советы государю» (конец VIII в. до н. э.) В этом политическом сочинении, облеченном в форму сборника предсказаний («Если царь сделает то-то, то случится то-то»), проводится мысль о необходимости сохранить привилегии жителей священных городов Сиппара, Ниппура и Вавилона.
Древнейшие образцы месопотамской лирики (в записях XXI–XIX вв. до н. э.) — плачи о разрушении городов и храмов, гимны богам и царям, свадебные славословия. Эта поэзия теснейшим образом связана с общественным культом и обрядами. Писцы записывали старые тексты, долгое время передававшиеся изустно, и сочиняли новые. Известен поздний ассирийский «литературный каталог», в котором приведены начальные строки нескольких десятков любовных песен. Некоторые из них сохранились в отрывках или полностью; они весьма близки по духу, стилю и образности лирике библейской «Песни песней». Одни песни представляют собой диалоги влюбленных, в других описывается любовное томление или воспеваются прелести возлюбленной. Во II тыс. до н. э. в Вавилонии происходит подъем «личной» религии, появляется большое количество молитв, рассчитанных на индивидуальное обращение к божеству, а также покаянных псалмов. Некоторые из них написаны очень искусно и поражают глубиной религиозного чувства. От покаянных псалмов, по-видимому, идут поэмы о невинных страдальцах. В них лишь в начале добавлено несколько строк, в которых сообщается, что некоему человеку было плохо и он обратился к своему богу с жалобами и мольбой. В дальнейшем они разрастаются до нескольких сот строк, как уже упоминавшаяся выше поэма «Невинный страдалец».
В списках начала II тыс. до н. э. сохранилось десятка полтора шумерских поэм мифологического содержания: «Энлиль и Нинлиль», «Бог Энки и Нинхурсаг», «Энки и Шумер» и др., в которых рассказывается о происхождении Вселенной, сотворении человека и начале цивилизации в Шумере. Обломок клинописной таблички донес до нас отрывок шумерской версии предания о потопе. Более подробный рассказ о потопе мы находим в старовавилонской поэме об Атрахасисе.
 
Новую версию сотворения мира предлагает большая ученая и тяжеловесная поэма «Энума элиш» («Когда вверху»; начальные слова произведений служили названиями). В роли демиурга здесь выступает городской бог Вавилона Мардук, поразивший чудовище Тиамат и создавший из ее тела землю и небо. Современные исследователи называют «Энума элиш» культовым эпосом, так как чтение этой поэмы в храме Мардука входило в ритуал встречи Нового года.
 Эпос о Гильгамеше 
Однако славу и гордость древнемесопотамской литературы, как в древности, так и в наши дни, составляет другой эпос — «Эпос о Гильгамеше». С именем этого полулегендарного царя г. Урука связан цикл шумерских поэм: «Гильгамеш и Атта», «Гильгамеш и дерево хулуппу» и др. В старовавилонский период на их основе создается древнейшая аккадская версия эпоса. В середине II тыс. до н. э. ее переработал жрец-заклинатель Син-лики-уннинни. Поэма записана на 11 таблицах и содержит более 2500 стихов. Это самое пространное и совершенное произведение шумеро-аккадской словесности повествует о подвигах Гильгамеша и его друга Энкиду, о гибели последнего и отчаянных поисках Гильгамешем недостижимого бессмертия. Поэма открывается рассказом о буйствах царя Урука Гильгамеша, «на две трети бога, на одну — человека». Жители города, доведенные до отчаяния бесчинствами и притеснениями своего правителя, обращаются с жалобами на него к богам. Боги решают создать равного Гильгамешу героя — «пусть соревнуются, а Урук отдыхает». Богиня Аруру лепит из глины дикого богатыря Энкиду, который поселяется в степи. Охотник с помощью блудницы приручает Энкиду и приводит его в Урук. Герои встречаются, вступают в поединок, но не могут одолеть друг друга и становятся друзьями. Вместе они отправляются в горы и совершают свой первый подвиг — убивают хранителя кедрового леса чудовище Хумбабу.
«На красоту Гильгамеша подняла очи государыня Ииггар», однако герой отверг ее домогательства и оскорбил богиню, напомнив о печальной участи ее прежних возлюбленных. Обиженная Ииггар просит своего отца бога Ану создать свирепого быка, который разорил бы нивы урукитов и погубил Гильгамеша. Но Гильгамешу и Энкиду удается справиться и с этим страшилищем. Эго разгневало великих богов, и они насылают на Энкиду смертельную болезнь. Гильгамеш потрясен смертью друга и открывшейся ему мыслью о неизбежности собственной смерти. Он бежит в пустыню, а затем решает найти единственного человека, которому боги даровали бессмертие, и выведать его тайну. После долгого и утомительного пути он добирается до обиталища Утнапиштима (вавилонского Ноя) и узнает историю потопа и обстоятельства, при которых Утнапиштим получил бессмертие. Они более не могут повториться, и Гильгамешу, следовательно, суждено умереть. Правда, Утнапиштим дает герою «траву молодости», но на обратном пути ее похищает змея.
Тема смертности человека и поисков способов преодолеть конечность индивидуального бытия является центральной не только для этого эпоса, но и для всей шумеро-вавилонской словесности в целом.
 Издания текстов 
Крамер С. Н. Две элегии на табличке музея им. А. С. Пушкина. — М.: Изд-во вост, лит., 1960. — 73 с.
Лирическая поэзия Древнего Востока. — М.: Наука, 1984. — 230 с.
Литература Шумера и Вавилонии / Пер. В. Афанасьевой, И. Дьяконова // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1973.— С. 127–226.
Редер Д. Г. Мифы и легенды древнего Двуречья. — М.: Наука, 1965.— 119 с.
Всходы вечности: Ассиро-вавилонская поэзия / Пер. В. К. Шилейко; Сост. Т. И. Шилейко, В.В. Иванов. — М.: Книга, 1987.— 157 с.
Я открою тебе сокровенное слово: Литература Вавилонии и Ассирии. — М., 1981.— 350 с. Ancient Near East: In 2 vol. — Princeton: Princeton univ. press, 1973–1975.