Братство меча. Компиляция. Книги 1-3 (СИ)

А ведь это была весьма здравая мысль…
— Пошли к мэру, — распорядился Мареев, вставая из кресла.
Правда, в кабинете мэра мысль перестала казаться Марееву такой уж здравой, в особенности когда вызванный туда же директор Тульского оружейного музея начал оперировать стоимостью экспонатов и размерами неустойки, которую придется заплатить при их повреждении. Выслушивая расчеты, не задерживавшиеся в голове по причине наличия в них астрономического количества нулей, генерал-майор угрюмо подумал, что, кажется, им будет дешевле похоронить еще нескольких ликвидаторов, а еще лучше и дешевле — похоронить самого директора-барыгу. Судя по перехваченному взгляду Шебанова, мысли полковника развивались аналогично. Положение неожиданно спасла мэр.
— Станислав Олегович, — с поистине детской непосредственностью спросила она, — а вам непременно нужны старинные экспонаты? Может быть, подойдут современные аналоги?
— А у вас, Анна Игоревна, есть современные аналоги? — уточнил Мареев, подавляя желание выругаться. Нервы становились совсем ни к черту.
— Наверное, есть, если их еще не выбросили, — мэр смутилась. — Об этом лучше Виктора Васильевича спросить. Понимаете, мы реализовали ваше предложение о воздействии на общественные организации. В том числе среди прочих у нас имеются несколько военно-исторических центров, и у них для предотвращения эксцессов было изъято вооружение. Думаю, вам стоит взглянуть на конфискат, если он еще сохранился.
— Думаю, стоит, — согласился Мареев. — Надеюсь, вы организуете нам встречу с достопочтенным Виктором Васильевичем?
  
Глава 5. О пользе мозгов, а временами и их отсутствия
 
Загадочный Виктор Васильевич оказался уже знакомым Марееву начальником Управления внутренних дел по Тульской области. Что же касается конфиската, то после долгих поисков выяснилось, что каким-то чудом он все-таки уцелел. Глядя на кучу сваленного в самом дальнем углу подсобного помещения железа, уже тронутого ржавчиной, Мареев подумал о том, что либо в тульских военных центрах действительно состоят такие звери, что их боятся даже с подобными вот ломиками в руках, либо, что куда вероятнее, мэр и компания малость перестарались.
Шебанов порылся в куче и отобрал то, что выглядело более-менее прилично.
— Все равно мало, — подытожил он, окидывая оценивающим взглядом разложенное на брезенте оружие. — На шестнадцать человек, ладно, хоть что-то будет. А остальным?
— Лиха беда начало, — отозвался Мареев. У него уже полдня в голове крутились какие-то ассоциации, вызванные упоминанием тульским мэром военных центров, и, наконец, все встало на свои места. — Сдашь ребятам, пускай облагораживают и затачивают, а сам бери Марата за шкирку и завтра с утра дуйте обратно в Москву, на ВДНХ.
— Это еще зачем?
— Где-то с полгода назад я там видел магазинчики, где такая же ерунда продавалась. Если повезет, может, удастся чем-нибудь разжиться.
— А финансы на закупку выделишь? — деловито поинтересовался Шебанов.
— Выделю. Ты, главное, товарные чеки взять не забудь.
В итоге вылазка прошла удачно. Шебанов, по его собственному утверждению не только смел все, что было на прилавках — а было не так уж много, — но и, когда офонаревшие продавцы даже под дулом автоматов отказались выдать адрес мастерской, где оружие производилось, опустошил соседние отделы, скупив там весь садовый инвентарь, по накладным проходивший как топоры АО в сборке, производства Ижсталь.
— На кой ляд тебе топоры сдались? — поинтересовался Мареев, изучая предоставленные ему для отчета документы. — Сам же говорил, что в средневековье возвращаться не собираешься.
— Ну… — начал Шебанов, — я вот так подумал — дороговато они, эти твои сабли, обходятся. Топоры вон насколько дешевле получаются. А по эффекту ничуть не хуже.
— Ты уверен?
— Еще бы. Мне на даче дрова колоть приходилось, а тут то же самое. Берешь и бьешь.
Сраженный весомостью аргумента, генерал-майор предпочел не разводить дальнейшие споры по уже свершившемуся факту, решив, что Шебанову, как практику, польза от приобретенного инвентаря виднее. Оставалось только решить, что со всем этим добром делать. Примечательно, что теперь настроения в комиссии поменялись на прямо противоположные. Если Мареев был настроен скептически, то Шебанов наоборот пребывал в благостном настроении, по-прежнему утверждая, что для того, чтобы обращаться с пережитками средневековья, особого таланта не нужно. Справедливости ради следует отметить, что первый же проведенный в полевых, а точнее, городских условиях, эксперимент показал, что не все так просто. «Легче пристрелить» — таков был вердикт ликвидаторов, минут пять рубивших в гуляш никак не желавшего упокаиваться живого мертвеца.
 
— Легче, — философски заметил Мареев, выслушивая в своем кабинете сетования Шебанова, снова переметнувшегося в лагерь скептиков, — но, как уже замечено, не всегда реализуемо. Так что осваивайте: это же просто — берешь и бьешь.
Шебанов ликвидировался из кабинета, напоследок пообещав в порядке освоения вооружения прихлопнуть одного генерала, считающего себя гением черного юмора.
В этот и последующий дни жизнь, как ни странно это звучит, начала входить в накатанную колею. Вахлюев определился-таки с координатами перемещений тульских экспедиционных групп и выехал на ближние шахты. Гнацко с пугающей пунктуальностью звонил ежедневно по два раза — ровно в десять утра и в четыре вечера. Построенные по схеме «вопрос-ответ» диалоги настолько походили один на другой, что Мареев начал всерьез подумывать — не передоверить ли миссию общения с высшим руководством Александре, поскольку никакой новой информации генерал-майор все равно сообщить пока не мог. Мечи, топоры и прочие колюще-режуще-рубящие предметы были в приказном порядке назначены альтернативным вооружением ликвидаторских патрулей. Рецепт пошел в массы, и сразу же вслед за ними заткнутыми за пояс топориками стали щеголять представители правоохранительных органов и патрульные из оперативной дивизии. Освоение новых видов оружия шло ни шатко, ни валко на сооруженных на скорую руку манекенах и подвижных объектах типа зомби и шакалов. Эти, отдаленно похожие на тощих запаршивевших псов, твари в последнее время что-то слишком активно стали распространяться по городу. Согласие на их отлов Мареев давал с опаской, поскольку еще по прошлым разам помнил, что на этом этапе в развитие событий любят активно включаться общества защиты животных, которым, как правило, бывает глубоко фиолетово, что защищаемое ими животное само представляет опасность для общества. Однако то ли в Туле таких обществ не имелось, то ли они предпочли благоразумно промолчать в тряпочку, предоставляя ликвидаторам полную свободу действий. В общем, на протяжении упомянутых двух дней обстановка была слишком уж спокойной, и Мареев не мог отделаться от ощущения, что все это есть не более чем затишье перед бурей.
Ситуация резко изменилась во вторник. К тому времени «дивизионщики», вроде, убедились, что близость «гостеевской плеши», как окрестили пространственную аномалию по поселку, возле которого она расположилась, угрозы для здоровья не представляет, и несколько переменили трассы патрулирования, заглядывая теперь и в соседствующий с «плешью» поселок. Что они там рассчитывали найти, трудно было даже предположить. Ликвидаторы досконально изучили опустелое поселение еще в первый день обнаружения аномалии. Брошено оно, похоже, было недавно, возможно, что как раз после взрыва. Большая часть вещей оставалась в домах, следов мародерства не наблюдалось. Поиски сбежавших жильцов для обеспечения содействия в эвакуации оставленного имущества результатов не дали. Население двух десятков домов сельского типа словно сквозь землю провалилось.
С точки зрения ликвидаторов поселок угрозы не представлял. С аномалией было несколько хуже. Активности она не проявляла, расширяться, как это иногда бывало, не торопилась, зато по ту сторону «плеши» затаился неприветливый мир номер три — пустыня, границ которой до сих пор не было обнаружено. С точки зрения теории вероятности шанс того, что кто-то из странных тварей, населяющих эту иноземную пустыню, сумеет обнаружить крохотный пятачок аномалии и переместиться через него в наш мир, стремился к нулю, и, тем не менее, нуля не достигал. Из предыдущего опыта было точно известно, что иногда это происходит. Если честно, происходит куда чаще, чем хотелось бы, словно возникающие между мирами червоточины осознанно притягивают к себе зверей… Поэтому Мареев особо настоял на том, чтобы взятая в ограждение аномалия находилась под постоянным наблюдением. Позже возглавлявший прибывшее ликвидаторское подкрепление майор Пименов, на которого были возложены обязанности по организации городских патрулей, клялся и божился, что наблюдение за аномалией действительно велось денно и нощно, что никаких эксцессов не было, и, возможно, даже не привирал. Зато эксцесс резко возник, когда вошедшая в поселок патрульная группа «дивизионщиков» спугнула невесть откуда там взявшуюся стаю летучих обезьян. Дальнейшее развитие событий можно было реконструировать только приблизительно. Трое из патруля, видимо, быстрее сориентировавшиеся, сбежали с места происшествия, побросав оружие. Четвертый остался в поселке и был заочно списан в расход поднятыми по тревоге ликвидаторами. Собственно говоря, зная о наличии в поселке крылатых хищников, иной исход мог предположить только закоренелый оптимист, да и то вряд ли. Каково же было удивление выдвинувшейся на боевую разведку группы, когда они обнаружили в Гостеевке полную противоположность своих ожиданий, а именно — изрядно потрепанного, залитого кровью, но определенно живого «дивизионщика» в количестве одной штуки и трупы летучих обезьян в количестве десяти штук. Предположений о том, что расправу над тварями следует приписать чудом уцелевшему патрульному, ни у кого даже не возникло — все наличествующие трупы имели ярко выраженные резанные и колотые раны, из одного к тому же извлекли арбалетный болт. Изобразить такое при помощи топора не представлялось возможным. Скомканный допрос потенциального свидетеля выявил полную кратковременную амнезию, сильно смахивающую на результат микроинсульта или осознанное и упорное замалчивание информации, впрочем, и без того было уже ясно — в поселке успел побывать кто-то еще. И весьма удачно побывать.