Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)
Этот момент небожители просчитали, надо сказать, довольно слаженно. Ошиблись лишь в одном: провести Хуа Чэна оказалось не так просто.
Не можете исполнить обещанное? Прекрасно, он не откажет в помощи.
Так и вышло, что Хуа Чэн сжёг дотла все храмы и монастыри, построенные людьми в честь тридцати трёх небожителей.
Это и был самый страшный кошмар, при одном упоминании о котором лица всех бессмертных божеств слегка подёргивались — «Демон в красном сжигает храмы тридцати трёх Богов Войны и Литературы».
Самый мощный источник магической силы небожителя — его монастыри и последователи, верующие в него. Если не станет храмов, где же последователи станут возносить свои молитвы? И где они станут возжигать благовония? Разрушение храмов стало огромным ударом для каждого небожителя, ведь чтобы построить новые, потребуется по меньшей мере сотня лет, и ещё неизвестно, удастся ли достичь прежнего величия. В действительности подобное являлось катастрофой более страшной, чем провал во время столкновения с Небесной карой. У более сильных божеств имелось свыше тысячи монастырей, у более слабых — свыше сотни, всего получалось не менее десятка тысяч. Хуа Чэн сжёг их все за одну ночь. Никому не известно, каким образом ему удалось сотворить подобное, но всё же удалось.
Казалось, он не остановится ни перед каким злодейством.
Небожители стали плакаться Цзюнь У, но только и Владыка ничего не мог поделать. Ведь небожители сами приняли вызов, и обещание принесли тоже сами, к тому же, Хуа Чэн оказался весьма хитёр: он лишь сжигал храмы, не трогая людей, можно сказать, вырыл бессмертным яму, предлагая в неё спрыгнуть. А небожители сами выкопали себе яму ещё глубже, а затем прыгнули в неё, и предпринимать что-либо было уже поздно.
Изначально тридцать три небожителя пожелали одолеть зарвавшегося демона на глазах у всех смертных Поднебесной, поэтому в качестве места сражения были избраны сновидения множества представителей правящей элиты мира людей. Целью являлась демонстрация собственной божественной мощи перед высокопоставленными верующими, однако всё повернулось иначе: князья, чиновники и аристократы узрели, как Хуа Чэн разгромил армию божеств. Пробудившись ото сна, многие знатные чины перестали поклоняться богам и начали возносить молитвы демону. А тридцать три небожителя, потеряв свои монастыри и последователей, постепенно канули в забытье, лишь вознесением следующего поколения удалось восполнить эту огромную потерю.
С тех пор множество обитателей Небесных чертогов приходят в ужас лишь при упоминании имени «Хуа Чэн», даже от слов о красных одеждах и серебристых бабочках у них волосы встают дыбом от страха. Некоторые боятся навлечь на себя его гнев, в ужасе представляя, что он придёт бросить им вызов, а затем сожжёт дотла их храмы; некоторые не могут пойти против него, поскольку в его руках находятся кое-какие неприятные сведения о них; многим также приходится нередко обращаться за помощью к Хуа Чэну, просить его о содействии кое в каких делах, поскольку в мире людей тот обладает немалым влиянием. Спустя время это привело к тому, что многие небожители стали испытывать к Хуа Чэну неоднозначные чувства, в какой-то степени даже преклоняться перед ним.
Поэтому среди Небесных чертогов его и ненавидели, и боялись, и уважали.
А теми двумя Богами Войны из тридцати пяти, кто не принял вызов Хуа Чэна, оказались генерал Сюаньчжэнь, Му Цин и генерал Наньян, Фэн Синь.
Тогда они не приняли вызов вовсе не потому, что испугались, а всего лишь по той причине, что совершенно не признавали его своим противником. Им показалось бессмысленным принимать подобный вызов, потому оба отказались, не представляя, что всё обернётся большой удачей для них самих. Однако не получив от них согласия на бой, Хуа Чэн не забыл этих двоих, множество раз он задирал их во время патрулей на Празднике призраков[26], и после нескольких существенных стычек у обоих генералов остались глубочайшие тёмные воспоминания о свирепых и яростных серебристых бабочках.
Когда рассказ дошёл до этого момента, голова Се Ляня заполнилась пронизанными светом серебристыми бабочками, радостно кружащимися вокруг него. Не в силах связать их с угрожающей картиной, которую рисовали слухи, он не удержался от мысли: «Неужели эти серебристые малютки настолько ужасны? Вовсе нет… очень даже милые».
Наряд краснее клёна, кожа белее снега
Разумеется, Се Лянь ни за что не посмел бы произнести эти мысли вслух. Но теперь разительная перемена в лице Нань Фэна и Фу Яо при упоминании серебристых бабочек перестала удивлять его. По всей видимости, младшие небожители вместе со своими генералами хлебнули лиха в битве с теми самыми бабочками.
Один из небожителей спросил:
— Ваше Высочество, когда вы встретились с Хуа Чэном, он… он… он с вами что-то сделал?
Судя по тону, вопрос более походил на «У вас теперь не хватает руки или ноги?»
Се Лянь ответил:
— Ровным счётом ничего, он лишь… — Здесь принц запнулся, не в силах подобрать нужные слова, про себя рассуждая: «Лишь — что? Не могу же я рассказать, что он помог мне выбраться из паланкина и всю дорогу держал меня за руку». Помолчав, Се Лянь всё же продолжил: — Лишь разломал сигнальный артефакт магической ловушки, выставленной Сюань Цзи на горе Юйцзюнь, и провёл меня к храму Мингуана.
Небожители довольно долгое время молчали, обуреваемые сомнениями, размышляя каждый о своём, затем всё-таки кто-то из них молвил:
— Уважаемые господа, есть ли у вас какие-либо измышления на этот счёт?
Даже по голосу Се Лянь мог представить, как небожители один за другим качают головой и разводят руками:
— Никаких измышлений, совершенно никаких!
— Понятия не имею, что он собирался сделать, это до невозможности странное поведение!
— Никогда и никто не мог постичь истинный смысл поступков Хуа Чэна…
Несмотря на то, что теперь Се Лянь получил полное представление о Хуа Чэне как о Князе Демонов, несущем хаос миру, он вовсе не казался принцу настолько ужасным. По правде говоря, Се Лянь даже считал, что Хуа Чэн в какой-то степени помог ему. В целом, обобщая факты, ему удалось вполне успешно исполнить первое задание возносящих молитвы, которое он получил по возвращении в Небесные чертоги.
Принцу заранее обещали, что все благодарности божествам за улаженное дело на горе Юйцзюнь пойдут на его алтарь. И поскольку тот чиновник из-за смерти дочери вспомнил о вознесении благодарностей довольно поздно, а благодарность его была окрашена печалью, количество собранных добродетелей неизбежно уменьшилось, но если кое-как, капля за каплей, собирать добродетели понемногу, то и до восьмисот восьмидесяти восьми десятков тысяч не так уж далеко. Се Лянь ощутил лёгкость в теле, словно только что рассчитался с долгами, его сердце стало чище безоблачного неба, а в душе он почувствовал себя так приятно, непринуждённо и спокойно, что решил и впредь стараться быть хорошим божеством.
И конечно, было бы очень кстати подружиться с другими небожителями. Обычно в духовной сети Верхних Небес царило спокойствие, но если появлялось какое-то срочное дело, даже здесь весь день наперебой шумели голоса. И если небожители пребывали в приятном расположении духа, либо находили что-либо заслуживающим интереса, они могли также поговорить об этом в духовной сети, обменяться парой в меру шуточных фраз. Даже не различая говорящих по голосу, принц мог молча слушать их разговоры. Но ведь не пристало вечно просто молчать, поэтому, наслушавшись вдоволь, он тоже принялся время от времени вставлять безобидные фразы:
— И в самом деле, весьма интересно.
— Сегодня прочитал прекрасное четверостишие, спешу поделиться им с господами.
— Спешу поделиться с господами очень действенным приёмом от боли в пояснице и в ногах.
Однако, к его огромному сожалению, каждый раз, когда он делился со всеми столь тщательно подобранной и весьма полезной для души и тела информацией, в духовной сети сразу же воцарялась мертвая тишина.