Ненормальная (СИ)
- Анют, ну что ты там задумалась? Иди сюда, замерзла совсем, наверное. - Теперь уже без всякого подтекста. Просто хочется прижать к себе, будем теплом отогревать, хотя бы таким - простым, без слов и рассуждений.
Вздохнула и безропотно пересела на колени. Головку на плечи положила, вздохнула тяжко, и начала теребить пуговицу на моей рубашке. А вот этого не нужно делать: благие мысли, это, конечно, замечательно. Но в такой близости мой мозг обычно перестает работать, сбоит и отключается. И любое неосторожное движение может завести в очень понятном направлении. Я бы туда, конечно, отправился, с превеликим удовольствием. Но сейчас не тот момент.
Накрыл ее ладошку своей, сжал бережно, погладил пальчики. Никогда не перестану удивляться их хрупкости - совсем детская ручка, маленькая такая, нежная... Расцеловал каждый пальчик по отдельности. Когда-то, видя подобные сцены в фильмах, морщился: слишком сопливыми мне казались, не бывает так в жизни, чтобы взрослый мужик телячьими нежностями занимался. Три "ха-ха". Еще как бывает. И не то, чтобы не стыдно такие вещи творить: их мало всегда, хочется всю ее затискать, затрогать, везде свой след оставить. Чтобы каждый, кто близко подойдет, сразу понимал: территория занята, не подходи, убьет.
Только в нашем случае, нет такой необходимости: она сама с охраной границ нормально так справляется, и зашибет любого, кто пересек границы дозволенного. Мне вот сейчас позволила - но надолго ли?
- Ань, ты как, спала вообще на этой неделе? Что-то видок у тебя слишком усталый. Может, еще поваляешься? Я никуда не собираюсь сегодня, так что квартира в твоем распоряжении, пока домой не соберешься.
И сегодня, и завтра, и всегда. Не выходи из нее вообще никогда, не забирай у меня воздух.
- Ну, да, можно. Все равно, мне одеть пока нечего, не поеду же я домой в туфлях и твоей рубашке? Хотя, можно попробовать - вот лица-то будут у соседей! - Как обычно, шутит, это уже хорошо.
- Может, фильм какой включить, чтобы быстрее уснула?
- Нет, лучше я почитаю что-нибудь.
Выдал электронную читалку, наложил на диван кучу подушек, сам рядом пристроился - куда ж ещё? Пока есть возможность, надо хватать счастье полными охапками. Включил телевизор, что там шло - одному Богу известно, больше для отвода глаз, чтобы не смущать ее пристальным вниманием.
За что досталось такое наказание? Эта вечная жажда и неудовлетворенность? Почему нельзя было встретить нормальную женщину, жениться, детей нарожать и жить спокойно, не заморачиваясь? Как все обычные семьи живут: пройти первый период влюбленности, а потом замкнуться - каждый на своих проблемах, пересекаться только в постели и обсуждая новый ремонт, кроссовки для ребенка и оценки в школе?
Ведь большинство мужиков так и живут, не заморачиваясь? Не видно, чтобы их терзали душевные муки и тоска по жене. Наоборот, радуются, вырвавшись на свободу - командировку, отпуск, рыбалку? Все ровесники переженились давно, некоторые - по два раза успели. И решают другие проблемы - как заработать побольше, как налево сходить незамеченным?
Остались еще только Славка и Сергей, но у тех - свои причины.
Может быть, потому, что не верил в эти нормальные семьи? Отец ушел, когда исполнилось пятнадцать. В один день - взял только пару рубашек и бритву. Что он там говорил матери - неизвестно, но она сломалась после этого. Заболела всерьез и надолго, слегла в больницу на несколько месяцев, пришлось решать все бытовые проблемы, да еще к матери бегать - кормить, стирать, ухаживать. Так и пришлось повзрослеть раньше времени. И потерять веру в то, что семья - это незыблемая опора, надежный тыл. Наверное, заботы о матери помогли тогда справиться с душевной болью и обидой на весь мир: некогда было горевать и плакать, пришлось выживать и справляться.
Обида на предательство отца? Да, была, и долго еще жила. Только повзрослев, понял: уходят не к другой женщине, такое редко бывает. Уходят от той, с кем жить стало невыносимо, и надежды на улучшение нет. Отец просто не вынес вечных придирок, упреков, невыносимого эгоизма, и ушел туда, где ему просто были рады. Там тоже не все было гладко, но что-то держало в новой семье, хотя и первую он никогда не забывал: всячески избегая встреч с женой, он продолжал общаться с сыновьями, младшего так вообще забрал с собой. И старшему предлагал жить вместе с ним, но получил жесткий отказ: как можно оставить мать одну?
Потом, оставшись единственным мужчиной в доме, понял, каково было отцу: пришлось отдать матери все внимание, все свое свободное время. Ссылаясь на свою болезнь и немощность, она изводила упреками и претензиями, всегда хотела знать - где сын, чем занят, почему еще не с ней? И всё то время, когда друзья гоняли на свидания, тренировались в навыках обольщения, развлекались на полную катушку, приходилось утешать и успокаивать родительницу.
Когда наступил момент, и вечное чувство долга притупилось, когда пропало желание утешить ее, пожалеть, успокоить? Сложно сейчас понять, но однажды это случилось. Зачерствел, похолодел. Просто устал все время чувствовать себя виноватым, и вдруг хорошо, очень ясно понял, почему не выдержал отец: невозможно так жить, без шанса на победу, на прощение, на то, что отпустит когда-то.
Решил, что пора заняться своей жизнью: учиться-то не переставал, и работать тоже, но вот в личной жизни был не то, чтобы штиль, но и волнения редко случались.
Начал появляться в компаниях, с неизменным женским обществом, и вдруг обнаружил, что очень даже во вкусе женщин: высокий, статный, темноволосый и сероглазый, привлекал внимание каждой. Да еще спокойный нрав, хорошие манеры, всегда уважительное отношение к женщине (спасибо отцу, это он успел привить еще с детства) - просто лакомый кусочек. Завышенной самооценкой не страдал, но Катька - новая "сестра", почти сводная - быстро все объяснила. И посоветовала не теряться, об одном попросила - ее подруг не трогать, чтобы не создавать поводов для разборок.
Катюха на тот момент оказалась единственной радостью: тепло приняла новых "братьев", радовалась всем встречам, а взрослея - открывала секреты женской души, консультировала, так сказать.
Теряться не получалось - рыбки сами плыли в руки, многие - с определенной целью: окрутить, захомутать, женить на себе. Только каждая допускала одну и ту же ошибку: почувствовав к себе интерес, начинала "тянуть одеяло", требовать все время и внимание, не получая - скандалила. И на этом занавес опускался. "Финита ля комедия". Возвращаться под душный гнет, только от него освободившись, совершенно не хотелось.
А история повторялась с каждой претенденткой на спутницу жизни. В какой-то момент бегать от них надоело, и выбор все чаще останавливался на красотках, которые шли по жизни легко: брали от кавалеров максимум того, что было позволено - подарки, походы по клубам и кабакам, хороший секс и минимум обязательств. Возможно, среди них тоже кто-то тешил себя надеждой на что-то большее, но они были умнее и качественно скрывали претензии. Такие пропадали быстрее: сразу понимали, что здесь не обломится ничего серьезного, и шли осваивать другие просторы.
Отсутствие серьезных отношений оказалось очень полезным для дела: никто не мешал и не отвлекал от проблем компании, которую только начали создавать с Серегой и еще парой надежных друзей. Все время было отдано бизнесу, все силы и мысли. Не приходилось отвлекаться на женские капризы и неурядицы в семье.
Даже мыслей не возникало, что в жизни что-то неправильно, наоборот, всегда считал себя умнее дурней, которые так рано попали в хомут, и не верил, что там можно быть счастливым.
Как-то на вечере встреч выпускников заметил старого приятеля с молодой женой и в душе посочувствовал: девчонка была моложе лет на пять и вовсю резвилась, почти не обращая внимания на мужа. Она развлекалась со своим бывшим классом, муж, соответственно, со своим. Парень практически не вступал в разговоры, молча слушал бурные рассказы и воспоминания, на вопросы отвечал односложно. Оживал только в моменты, когда супружница заглядывала в их бывший классный кабинет, что-то весело щебетала и снова упархивала. Пару раз сам куда-то срывался, пропадал минут на десять и возвращался с несчастным лицом.