Тот, кто утопил мир
— Соли, — закончила Чжу. Она расстроилась, но не удивилась. Со стороны Мадам Чжан совершенно логичный шаг — отрезать противника от жизненно важных ресурсов, благодаря которым ее города полнятся народом, крестьяне выживают, войска — сражаются.
— Учитывая, как она взвинтила цены на соль, прежде чем обрезать нам поставки, в многомесячном походе нам не хватит запасов на всю армию. Чего она и добивалась, очевидно. Но теперь у нас еще и войско евнуха. Сумеем ли мы победить быстро, так, чтобы нехватка соли не успела сказаться?
— Даже если на поле боя нам удастся одержать стремительную победу над генералом Чжаном, Пинцзян еще надо взять. Если мы завязнем в осаде на много месяцев, а запасы кончатся раньше, чем город падет, при этом соль кончится во всех моих городах… — Будет катастрофа. И, возможно, от нее уже не оправиться. Однако были и другие выходы из тупика, куда Мадам Чжан пыталась их загнать. Главное, чтобы Чжу хватило отваги не упустить их.
— Я это обдумаю, — с волнением ответила она. — Но прежде… мне нужно вернуться к жене.
* * *— Ну, — Чжу заглянула в каюту плавучего дома удовольствий, потом вошла и подсела к общему столу, — разве не здорово!
Вдали, над озером, сияло несколько фонариков — зажглись на других праздничных лодках, — но мало. Чжу так больше нравилось. У нее вызывала трепет эта картина: черная озерная гладь раскинулась под звездами, открывая таинственный серо-голубой мир островов, между которыми пролегли лунные дорожки. Далекая музыка разносилась над водой — казалось, звучит сама вселенная.
Игроки за столом прервались. Все четверо раскраснелись и были явно навеселе. Перед каждым громоздились выигрыши: заколки для волос, серебряные таэли, резные нефритовые безделушки. Сюй Да глянул на Чжу весело и вопросительно, а три куртизанки окинули откровенно оценивающими взглядами ее простой наряд, потертый кошель, прическу без украшений — и сочли бедняком. Сами девушки, судя по нарядам, были очень высокого ранга, но с них уже слетел весь лоск: рукава небрежно подколоты повыше, позы расслабленные. Несомненно, Сюй Да в их заведении был постоянным гостем.
Одна игриво протянула:
— Старший брат!
И Сюй Да, рассмеявшись, обошел стол, раздал кости. Пододвинул одну стопочку Чжу.
— Смотри, как раскомандовались, — сказал он. — Тебе нужны деньги на игру.
— Я все до монетки отдал тебе — разумеется, именно для того, чтобы ты водил дружбу с дорогими женщинами, — ответила Чжу. Она выудила из кошелька пару таэлей и бросила их на стол.
— Старший брат, кто это? — спросила одна из женщин.
— Его настоящий брат, — ответила Чжу, наслаждаясь их досадой. — Что? Неужто не видите сходства?
— Небеса были жестоки, даровав такую красоту только одному из двух сыновей, — надменно произнес Сюй Да и дал женщинам знак начинать. — Я, наверное, заработал чуток удачи в прошлой жизни.
— Учитывая, как ты ею разбрасываешься в этой, в следующей уродишься страшненьким коротышкой вроде меня, — заметила Чжу.
Сюй Да очень шло темно-синее дворянское одеяние — а может, просто непривычно было видеть его без доспехов. Подумать только, а начинали они как двое монахов.
— Хотя… а ты точно удачу тратишь? — Она подняла брови. — Столько женщин, старший брат! Генерал, выплеснувший всю энергию ян, на поле боя никуда не годится.
Игра возобновилась, и Чжу выложила свои кости, стараясь не показывать деревянную руку, надежно закрытую рукавом. Не так-то много вокруг одноруких мужчин. Ее забавляло быть неузнанной даже в своем собственном городе.
— Мне нравится верить, что мужское семя неисчерпаемо, — ответил Сюй Да, подмигнув женщинам так, что в памяти Чжу моментально воскресли его жизнерадостные возгласы вслед всем девушкам в радиусе пяти ли вокруг монастыря. — Да и посмотрите на нашего евнуха: у него по мужской части все печально, зато в битве он стоит нас всех. Поэтому я не уверен, так ли это важно, как говорят.
— Ну, если у тебя такие запасы… — Чжу окинула его шутливо-испытующим взглядом. — Жаль, что ты не во вкусе моей жены. Мне бы пригодился отпрыск. — Она увидела просвет в раскладе и, опередив Сюй Да и еще двух женщин, шваркнула туда свои кости. Засмеялась над озадаченными лицами.
— Если тебе нужны красивые сыновья, я к твоим услугам, — с готовностью отозвался Сюй Да. — Правда, твоя жена предпочитает женоподобных коротышек, — он откинулся на стуле и звонко расхохотался. — Кажись, по описанию это наш евнух? Точно, он в ее вкусе!
— А толку! — сердито воскликнула Чжу. — От него в этом вопросе не больше пользы, чем от меня. И еще одна маленькая сложность: он нас ненавидит.
Сюй Да ухмыльнулся:
— Тебя. Тебя он ненавидит. Поскольку все относительно, можно сказать, что ко мне он питает вполне теплые чувства.
— Да, все относительно. Ты всегда можешь испытать его ненависть в абсолютном выражении — нанеси ему визит и проверь, четвертует он тебя или нет.
Она швырнула кости на стол и с победным воплем сгребла выигрыш, пока проигравшие качали головами и выкладывали оставшиеся кости на стол.
Чжу и Сюй Да оставили женщин и вышли на открытую палубу. На борт поднялся лодочник и принялся сматывать швартовы, готовясь к отплытию.
— Ты слыхал? — спросила Чжу. — Мадам Чжан обрезала нам поставки соли. Генерал Чжан и без того обещал стать достаточно серьезным противником, а если он узнает, что у нас кончаются запасы, то начнет затягивать каждую стычку. Если мы хотим победить, надо найти другой источник. Я намереваюсь пополнить запасы в Тайчжоу.
Этот город, один из последних оставшихся форпостов Великой Юани на юге, был ближайшим местом добычи соли: три сотни ли к востоку от самого южного города из принадлежавших Чжу.
Простоватая жизнерадостность Сюй Да сбивала с толку большую часть посторонних, но Чжу знала друга как саму себя. Даже в темноте она почувствовала, как он насторожился:
— Ты откроешь второй фронт на юге, только чтобы захватить Тайчжу?
— Я не потяну войну на два фронта, — без обиняков сказала Чжу. — Нет, юаньскую соль я собираюсь добыть набегом. А там, глядишь, мы разобьем Чжанов, и у нас появятся свои собственные постоянные запасы. Поедем вместе. Сможешь собрать отряд сопровождения? Дюжину лучших ребят.
— Договорились, — ответил Сюй Да и залихватски улыбнулся. — Утром!
* * *После визита дочери генерала Ма гостей у Оюана больше не было. Комната, где его держали, оказалась просторней камеры в Бяньляне, и, по крайней мере, ему давали пить. Однако во всех смыслах, которые имели значение, — а значение, по сути, имела только одна вещь — никакой разницы не было. У него забрали армию. Выяснилось, что можно бесконечно задыхаться от гнева и боли, но так и не сдохнуть. Впрочем, умирать Оюану было нельзя. Предстояло выбраться на волю и вернуть себе войско. Причем сделать это до того, как чертов монах столкнется с генералом Чжаном и проиграет.
Сколько времени понадобится Чжу, чтобы мобилизовать две армии для крупной кампании? Вероятно, около месяца. Много это или мало, а ему должно хватить. Обязано. В голове Оюана вспыхнуло видение: изумленный Шао глотает ртом воздух, как карп, узнав, что евнух вернул себе свое. Его пронзило такое беспримесное отчаяние, что он ощутил даже не боль, а обреченность: один раз я это сделал — сделаю и второй.
Однако сохранять спокойствие оказалось трудно. Дни шли, а он не мог найти ни единого уязвимого места ни в самой комнате, ни у многочисленных стражников, назначенных его стеречь. Иногда, в свои худшие моменты, он гадал, не увел ли уже Чжу войско из Интяня, забыв сообщить ему. Что, если его судьба уже решилась в какой-нибудь далекой битве, потерпев крах вместе с тщетными амбициями Чжу? И одновременно Оюан был убежден: если бы такое произошло — он бы знал.
Ведь даже в самом страшном сне не вообразить, что с ним станет, если все окажется зря.
Оюан сидел, прислонившись к стене. Вдруг, за миг до того, как отворилась дверь, странноватая — знакомая — дрожь пронзила его. Словно кто-то протянул руку и тронул какую-то внутреннюю струну. Не задумываясь, он взвился на ноги и прыгнул через всю комнату. Осекся, когда перед носом ощетинились мечи. Замер, тяжело дыша, точно гончая, готовая сорваться с цепи и растерзать добычу.