Ванпанчмен не по канону. Книга вторая. Превыше богов (СИ)

— Спокойно, спокойно! — успокаивающе поднимаю руки, ладонями вперед. — Юри, Юри, это я! Ричард! Герой, с которым ты… ну это…
Мои разговоры с ней не достигают нужного результата. Зайка бьется в истерике, едва не ломая руки. Тогда я просто разрываю решетку и как горячий пластилин снимаю с нее ужасные цепи. Она прижимается к стене, и тут я чувствую ладошку Мирко на своем плече.
— Давай я попробую, — говорит она, обходя меня и садясь перед так похожей на нее девушкой. Пара секунд, и Юри заходится облегченным плачем на груди у более взрослой зайчихи. Я же вдруг чувствую, как на двери нашей комнаты сгущается поток чужого внимания. Не иначе, как кавалерия подоспела. Сейчас начнется настоящее развлечение…
 Глава 12 
 Государственный переворот 
Я выхожу из комнатки, поднимая левой рукой бесчувственную тушу президента, удивляясь тому, с какой легкостью мы сюда проникли. Как он мог прийти сюда без охраны? Или нам тупо повезло? Но не успеваю додумать мысль до конца, как дверь выносят, окончательно разбивая ее вдребезги, и помещение наполняется солдатами в тяжелой броне с оружием далеко не простого типа.
— Отпусти президента! Руки за голову! На землю лицом вниз!
Они орут, перебивая друг друга до тех пор. Я же напротив, выращиваю из ладони длинное лезвие, держа его у горла толстяка. Само собой никто из них даже не думает дергаться, не говоря уже о том, чтобы стрелять. Когда первые секунды горячки проходят, бойцы невольно начинают осматриваться, шепотом ужасаясь увиденному зрелищу. Кого-то тошнит прямо внутрь гермошлема, и более крепкие товарищи пропускают его назад. Вперед проталкивается парень повыше, весь закованный в броню, словно средневековый рыцарь. Его сопровождают два стража, лица которых мне кого-то напоминают. Точно! Такие же парни были на шоссе, когда я помог ДедПейт! Правительственные войска не гнушаются управлять универсальными зомби? Командир, повертев по сторонам головой в цельном шлеме, вздыхает и поворачивается ко мне.
— Вы понимаете, что в данный момент совершаете государственную измену?
Его голос низко гудит из-за непрозрачного бронестекла. Я в ответ только усмехаюсь.
— Это вы называете изменой? — переспрашиваю, обводя рукой помещение. — Его следует посадить на электрический стул, а не на трон управляющего!
— Тем не менее, это наш президент, которому мы обязаны повиноваться, — отвечает тот. — Отпустите его, и мы выполним все ваши условия…
«Ага, как же, выполните!» — с раздражением подумал я. — «Вы тут же превратите любого, кто вам противостоит в решето, а потом сделаете вид, что ничего не было». А вслух отвечаю:
— А что потом? Вы позволите ему и дальше заниматься расчлененкой молодых девушек? Только не говорите, что не знали, чем он тут занимается!
— Несколько жертв во имя защиты страны — это позволительные потери! — пафосно восклицает командир. Тем временем, его сопровождение «незаметно» пытается рассредоточиться по комнате, чтобы обойти меня с боков.
— Стоит кому-либо дернуться, и я проткну его шею! — говорю, угрожающим жестом поводя лезвием. Братья близнецы тут же замирают на месте. Патовая ситуация. Они не могут ничего сделать, пока я угрожаю Тодороки, а я не могу выйти, не пробив себе дорогу. Конечно, для меня это не составляет проблем.
— Парень! — угрожающе говорит командир. — Не ломай себе жизнь! Даю слово, что мы не будем преследовать тебя! Отдай президента! Забирай своих подружек и убирайся отсюда!
В этот момент из комнатки показываются крольчишки. Едва главный замечает их, как воодушевленно добавляет:
— Ты же не хочешь, чтобы кто-то из твоих подружек пострадал?
Ох, зря это он.
— Стоит только кому-либо из вас хоть пальцем их тронуть! — говорю, слегка отпуская ауру. Большинство солдат приседает, некоторые даже опускаются на колено. — Я обещаю, что никто из вас не умрет своей смертью! Я приду за вашими семьями и уничтожу весь род! Вы поддерживаете монстра у власти? Значит, вы сами ничем не отличаетесь от чудовищ! Пара жертв, говоришь⁈ Давно ли эта страна стала поддерживать маньяков и убийц? А если бы на их месте оказались твои дочери?!!
 
Вперед выходит еще один странный тип в плаще и шляпе, скрывающей его лицо, напоминающий нуар-детектива. В отличие от остальных на нем нет брони, Он поднимает руку, но через несколько секунд бессильно ее опускает и также молча уходит. Менталист⁈ Очень похоже. В этот момент Тодороки приходит в себя. Он визжит, как резаный, хотя я ничего ему не сделал. Пока. Солдаты дергаются, взводя курки винтовок. Одна искра, и комната превратится в персональный ад! И в этот момент за спинами солдат раздается долгожданный крик!
— Новости шестого канала! Дайте пройти!
Гвардия ошеломлена настолько, что невольно расступается. Через них тут же протискивается Эйприл О’Лень с микрофоном в руках. Позади нее тащится ее напарник с включенной камерой. Прямой эфир, все дела, съемка с места событий. Девушка улыбается, глядя на меня. Потом ее взгляд падает на обстановку любимой комнаты президента, и она отбегает в угол, где начинает некрасиво и громко блевать. Пухлому парню с камерой надо отдать должное. Он стоит зеленый, но держится, видимо бывал в переделках. Хотя свисающие с потолка изуродованные женские тела кого угодно вывернут наизнанку.
— П-простите меня, — говорит Эйприл. — Но картины, которые мы показываем, могут повлиять на психику несовершеннолетних. Просьба убрать детей от экрана!
Немного запоздало, но это издержки прямой трансляции. Думаю, после выхода этого в эфир, рейтинги шестого канала взлетят до небес. Командир делают слабую попытку взять ситуацию под контроль, но я отрицательно качаю головой, прижимая лезвие к пищащему непристойности и угрозы президенту. Тогда он отступает, тихо рыча от беспомощности.
Журналистка начинает быстро и громко нести всякую чушь о том, как смелый герой Капеллан (это я) проник в тайное логово работорговцев, где наткнулся на спрятанные ВИП комнаты для высокопоставленных лиц, созданные для претворения их самых глубоких фантазий в реальность. Наконец, она добирается до сути.
— Как видите, — кричит она в камеру, обводя микрофоном комнату, — здесь, в подвалах Пэрэдайза, наш уважаемый президент Юсуда Тодороки, избранник народа, претворял в жизнь то, о чем мы бы никогда не узнали, если бы не наш герой Капеллан и его помощница Мирко Усагияма!
Крольчиха смущенно выползает из-за меня и робко улыбается на камеру. Оператор берет крупным планом ее и Юри, а потом разворачивается в сторону солдат, зацепляя висящие туши. Думаю, в тот момент большую часть зрителей снова стошнило. Эйприл тоже зеленеет, но справляется.
— Господин президент! — кричит она, тыкая микрофон едва ли не в лицо Юсуде. — Что вы скажете в свое оправдание⁈
Тот начинает визжать и оправдываться, что его подставили, что это не его рук дело. Но тогда я делаю знак Эйприл. Она тут же разворачивает камеру в сторону опешивших солдат и набрасывается на командира, а я смотрю в упор в остекленевшие от ужаса глаза Тодороки.
— Сейчас у тебя есть шанс выжить, — говорю я ему. — Если ты во всем признаешься. Но стоит тебе хоть солгать хоть в одном слове, я достану тебя, где бы ты ни был, и мы вернемся в эту комнату. Только теперь я буду в халате, а ты — лежать на столе. И поверь, обезболивающего не будет!
С его штанов капает вонючая жидкость. Дело не только в моих словах и угрожающем голосе, но и ауре, которую я подпустил для устрашения. Тогда я отпускаю его, предусмотрительно тыча лезвием в спину, и он становится очередной жертвой Эйприл, которая практически выбивает из него признание. Тодороки пытается уклониться от вопросов, но отступать ему некуда. Каждый раз, когда он хочет перевести тему, то чувствует между лопаток холодную сталь. Наконец, он сбрасывает кожу и кричит в камеру: