Ванпанчмен не по канону. Книга вторая. Превыше богов (СИ)

— Он что-нибудь сказал⁈ — Фьюри вдруг схватил меня за костюм. — Имена, названия? Говорил, как его зовут⁈
— Нет, только просил побыстрее его прикончить, — отвечаю, слегка ошеломленный таким напором. — В чем дело? Твой знакомый?
— Теперь уже не узнать, — угрюмо отвечает тот. — Ты ж его растворил в кислоте.
— Мне надо было оставить его отрегениться? Лучше бы, чтобы по земле бегала безумная неубиваемая тварь⁈
— Нет, ты все сделал верно, — вздыхает полковник. — Ладно, оставим эту тему…
Мы как раз идем по коридору мимо комнат, защищенных пуленепробиваемыми стеклами. В одной из них вижу утыканное трубками тело Гамили, над которым суетятся врачи. Я приостанавливаюсь, прижимаясь к стеклу, чтобы понаблюдать за процессом, как вдруг чувствую — что-то не так! Уж слишком торопливо и встревоженно носятся люди в белых халатах. Слов не слышно, но их дерганые движение говорят сами за себя. Вдруг один из них поднимает голову и смотрит на меня через стекло. Нет, не на меня, а на Фьюри.
— Дерьмо! — вдруг восклицает тот. — Дьявол! Да что могло пойти не так⁈
Он проводит картой допуска по магнитной защелке и вбегает в комнату. Следую за ним, ловя фразы, которые врач бросает военному: «Слишком слаба… задет позвоночный столб… Требуется вмешательство Миры!»
Фьюри сдергивает с пояса передатчик и орет в него:
— Миру в медблок пятнадцать Бэ! Немедленно!
Через несколько секунд слышится топот и в коридор врывается женщина, которая от волнения не сразу попадает картой в приемник. Тогда я просто выламываю дверь.
— Спасибо! — бросает та на ходу, подбегая к девочке. — Что тут у нас?
— Осколок у восьмого позвонка! — торопливо объясняет тот врач, показывая на приборы. — Времени мало, мы ее теряем!
Девушка вдруг поднимает обе руки, поспешно стягивая перчатки. Отбросив их, она командует:
— В сторону!
Все быстро отходят от койки, даже не пытаясь спорить. Я изумленно смотрю на пальцы Миры — они вытягиваются, словно щупальца осьминога, а ногти превращаются в лезвия. Девушка аккуратно прикасается к Гамили, которая лежит на животе без сознания и вскрывает рану. Но прежде, чем она проникает измененными руками внутрь, я вспоминаю одну очень важную вещь… Поздно!
— Проклятье! — внезапно кричит Мира, резко отдергивая руки от Гамили. Она машет своими тентаклями, задевая столик с разложенными на нем инструментами, рассыпая их по полу. — Больно! Как больно! — вскрикивает она.
Я отчетливо вижу, как ее пальцы быстро уменьшаются в размерах, возвращаясь в обычный человеческий вид. Из правой руки хлещет кровь. Скорее всего, она поранилась, когда ударилась об столик. Мира хватает бинт, туго перевязывая рану, а я, пользуясь всеобщим замешательством, шагаю к девочке. Дотронувшись до ее голой спины, зажмуриваюсь и сосредотачиваюсь, изо всех сил пытаясь нащупать в себе ту жилку, вызвать то самое состояние, которое помогло мне исцелить раненую капитаншу Америку. И вдруг — чувствую. Вот оно!
«Давай же! Давай!» — кричу мысленно, почти погружая пальцы в рану девочки. Сзади раздаются судорожные вздохи, но я боюсь открыть глаза, чтобы не спугнуть это чудесное ощущение выделяемой Силы. Когда микромиллионная капелька меня переходит в ее тело, чувствую, как в ладонь изнутри ее тела мне в руку выталкивает металлический осколок. Хватаю его и, наконец, открываю глаза, глядя, как буквально за несколько секунд зарастает ее ужасная рана.
Отхожу назад, садясь на стул, чувствуя не усталость, но огромное облегчение. Доктора бросаются к приборам, изумленно подтверждая благополучное исцеление. Гамили будет жить.
— Не могу. Слышишь, я не могу! — доносится до меня шепот. Это Мира все еще пораженно трясет ладонями. Фьюри озабоченно смотрит на нее. — Я не могу им управлять! — вскрикивает девушка. — Его как будто нет!
Полковник переводит на меня взгляд.
— Ричард, ты ничего не хочешь объяснить насчет этой девочки?..
Через полчаса мы сидим в комнате отдыха и слушаем увлекательную историю о компании Сомбрелла моем исполнении. Ник хмурится.
— Никогда раньше не слышал про них, — говорит он. — Но как раз это неудивительно. Полно всяких уродов, возомнивших себя творцами сущего, особенно после Коллапса. То, что ты разгромил одну из них, только делает тебе честь. Но Гамили… Ты сказал, ее кровь аннигилирует способности?
 
— Она так сказала, — пожимаю плечами. — Но в реале не видел до сегодняшнего дня.
— Значит, я так и останусь обычным человеком⁈ — всхлипывает Мира. — Моя карьера! Моя жизнь⁈
Фьюри сочувственно вздыхает.
— Мира, девочка моя, ты уникальна сама по себе! — говорит он. — Да, твоя особенность помогала тебе лечить людей, но ведь ты сама по себе отличный хирург!..
— Нет! — кричит та сквозь слезы! — Одно дело — резать людей скальпелем, но совсем другое — собственными пальцами! Я чувствовала, понимаешь⁈ Я чувствовала все так, словно видела ими причину болезни! Я видела этот злосчастный осколок, за секунду до того, как лишилась квирка! Ни один хирург в мире так не сможет!
— Можно я попробую? — говорю, протягивая руку. Девушка неохотно принимает ее. Разматываю окровавленный бинт. На удивление кровь на ее ранке все еще не засохла, хотя прошло немало времени. Обхватываю ее ладошку, зажмуриваясь и сосредотачиваясь, пытаясь снова…
— А-а-а-ай! — кричит вдруг Мира. — Жжется! Больно!
Она пытается выдернуть руку, но я уже ощутил, как капля моей силы пробежала по моей руке и смешалась… с чем-то посторонним, перебравшись в ее тело. Отпускаю ее ладошку. Мира вскакивает, тряся рукой, как вдруг останавливается, удивленно глядя на нее.
— Ой, — уже спокойнее говорит она. — Уже не болит. Совсем не…
В ту же секунду пальцы ее раненой руки сами собой вытягиваются, касаясь ногтями-лезвиями пола. Девушка смотрит на них, не веря собственным глазам, потом пробует пошевелить, приподнять, сократить и удлинить и, наконец, визжит от восторга!
— Рич⁈ — восклицает Ник. — Как ты это сделал⁈
— Я-а-а, не уверен… — отвечаю, пытаясь понять процесс.
— Так, идем! — властно говорит полковник, хватая меня за плечо и Миру за другую руку, увлекая за собой. Он притаскивает нас в одну из лабораторий, где сотрудники берут у нас многочисленные анализы: кровь, мочу, волосы… Точнее, кровь берут только у Миры — ни одно лезвие не способно даже поцарапать меня…
— В общем, вырисовывается такая картина, — говорит Фьюри, нервно шагая взад-вперед по комнате отдыха. За ним наблюдает целая куча народу: я, Мира, Мария, женщина-ученая, которую я притащил из лаборатории Томаса, еще пара левых тел, которых я не знаю и один из врачей, колдовавших над Гамили.
— Как стало известно, девочка, лежащая в блоке пятнадцать Бэ — является единственной в своем роде обладательницей мутагенных тел, аннигилирующих квирки. Проще говоря, кровь Гамили — спасение для тех, кому достался нежелательный квирк!
— Нежелательный квирк? — удивленно повторяю за ним. — Это как?
Вместо ответа Ник прикладывает руку к виску и отдает короткую команду. Через несколько минут неловкого молчания и сочувствующих взглядов всех остальных, направленных на меня, в дверь робко стучат.
— Войдите! — говорит полковник.
Дверь открывается и внутрь заходит… незнакомец в скафандре! То есть, обычный человек в резиновом костюме, полностью скрывающим его от посторонних. На голове — противогаз.
— Лейтенант Гиро по вашему приказу прибыл! — отчеканивает он. — Жду приказаний!
— Ричард, — усталым голосом говорит командир. — Познакомься. Вот тебе живой пример нежелательной мутации. Гиро, один из моих лучших диверсантов.
Человек поворачивается ко мне, но я даже не могу рассмотреть его глаз через запотевшие стекла противогаза.
— Лейтенант, — обращается к подчиненному полковник. — Расскажите, пожалуйста, Ричарду, в чем заключаются сильные и слабые стороны вашего квирка?
Из герметичного костюма доносится слабый вздох.
— Я постоянно выделяю едкий газ, который дезориентирует, парализует, усыпляет или сводит с ума вероятного противника, сэр, — гундит он изнутри костюма. — Это моя сильная сторона, сэр. Если меня выбросить в стан предполагаемого противника, то через пятнадцать минут в радиусе пятисот метров всех можно брать тепленькими.