Роковая одержимость

— Поппи, черт, – задыхаясь, произнес он, звуча как совершенно другой человек. Человек, охваченный необузданной потребностью.
 Удовлетворенная улыбка заиграла на моих губах, я наслаждалась тем, как из него исходило напряжение. В его взгляде горело отчаяние. Его член с силой вошел глубже, ударившись о заднюю стенку моего горла. Первоначальный рвотный рефлекс прошел, когда я расслабилась, приспосабливаясь к его размеру.
— Черт, о, черт, Поппи. Блядь, детка, это так приятно. – Он бормотал, используя «детка» и мое имя как синонимы.
 Моя рука, лежащая растопыренной на его животе, обхватила его пульсирующий ствол. Я сильно сжала его, ощущая каждый толчок своей ладонью. Его член болезненно пульсировал в моей хватке.
 В прошлом я была эгоистичной любовницей и никогда не задумывалась о том, что оральный секс может быть возбуждающим. Но его настойчивость заставила меня пожалеть, что я не могу кончить вместе с ним. Все в Дэймоне было извращенным и провокационным.
 Его голова откинулась назад, бессвязные слова вырывались наружу - что-то о необходимости остановиться, чтобы он мог кончить в меня.
 Я знала почему.
 Дэймон не хотел упускать возможность обрюхатить меня, позволив своей драгоценной сперме попасть мне в горло.
 Игра с моей грудью стала для него последней каплей. Дэймон погладил мою обнаженную правую грудь, проведя большим пальцем по соску. Пока я спала, он раздел меня. Трусики и смятая ночная рубашка валялись на полу возле моего колена. Он был такой задницей. Эта мысль подстегнула меня, и я стала сосать сильнее, вместо того чтобы остановиться.
— Хватит, детка. Убери свой ротик и оседлай мой член, как хорошая маленькая девочка. Мне нужно кончить в тебя.
 Я чувствовала его приближающийся оргазм и его намеренные усилия замедлить его. Я втянула его в рот еще глубже, давая ему все, что нужно, чтобы кончить. Годами я приучала свое тело бороться с природными инстинктами. Я обучила его, когда спать и просыпаться, работать, не жалея сил, и я научила его контролю. Разум важнее материи. Насколько мне было известно, рвотные рефлексы были порождением моего разума. Я еще больше расслабила мышцы, принимая его так глубоко, что в этот момент он уже трахал мое горло.
— Блядь, детка. – Стоны становились все громче, но Дэймон никогда не отступал от своей цели, даже в таком затруднительном положении. — Мне нужно наполнить тебя своей спермой прямо сейчас, Поппи. Эй! Я сказал хватит!
 Но я не остановилась. Более того, я продолжила с еще большим рвением.
 Дэймон схватил меня за волосы и с силой оторвал от себя. Слюна капала у меня изо рта, пока мы оба тяжело дышали в тишине комнате.
— Во что, черт возьми, ты играешь? Я сказал тебе остановиться.
 Последовала недолгая пауза, пока его глаза изучали мое лицо. Мое безэмоциональное выражение не соответствовало тому, насколько хорошо он меня знал, и я была уверена, что он уже понял это. До него дошло, что мое предложение было всего лишь отвлекающим маневром.
 Дэймон притянул меня ближе, его хватка усилилась.
— Скажи мне, Поппи. Почему на тебя вдруг снизошло вдохновение сделать мне минет?
 Ничто не ускользало от Дэймона. Его скептический взгляд ранее был вызван моей готовностью встать на колени перед врагом, что было вызвано желанием избежать большей катастрофы.
 Ответ застрял у меня в горле, когда мой взгляд упал на его руку. Костяшки пальцев были кроваво-красными. Я не замечала этого раньше, так как одна его рука была обмотана моими волосами, а другая скована наручниками. Я больше не верила, что у Дэймона были срочные дела на работе. Я схватила его за руку, осматривая распухшие костяшки, которые, вероятно, были вовлечены в ненужную драку.
— Что случилось с твоей рукой?
— Не меняй тему. Скажи мне, почему ты не хотела, чтобы я кончал в тебя?
— Чья это кровь? – это не могла быть кровь Дэймона. Его рука не была ранена. Также не было ни порезов, ни царапин.
 Какое-то время он молчал. Затем Дэймон объявил с оттенком гордости:
— Элайджи Данкворта.
 
 Я дернула головой вверх, отталкивая его руку.
— Ты не серьезно. – Стеклянный потолок в очередной раз разлетелся вдребезги там, где речь шла о здравомыслии Дэймона. Я считала его миролюбивым мужчиной, но Дэймон оказался полной противоположностью. — Ты выслеживаешь людей, с которыми я была, и избиваешь их?
— Чего еще ты от меня ожидала?
 Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего особенного, и потянулся к тумбочке, отпирая ее отпечатком большого пальца. Он достал свой телефон, который спрятал там, чтобы я не смогла добраться до него.
 Дэймон разблокировал мобильник и стал что-то искать в нем. Я могла видеть, как он собирает воедино кусочки головоломки в своей голове.
— Еще рано для овуляции. Если только твои последние месячные не были преждевременными.
 У меня бы отвисла челюсть, если бы этот засранец не понизил мою чувствительность к тому, как сильно он вторгался в мою личную жизнь на протяжении многих лет.
 Меня осенило, что он собирается сделать. Я инстинктивно отстранилась, когда он попытался меня поцеловать.
— Что ты делаешь?
— У тебя овуляция, Поппи. Это должно произойти сейчас, – ответил Дэймон, в его голосе не было ни намека на сомнение. Он наклонился вперед, его нос коснулся моих волос.
— Ты хорошо пахнешь. Каким шампунем ты пользовалась сегодня?
 Я хотела убежать от маньяка, но куда мне было бежать, будучи прикованной к нему наручниками? Я подозревала, что именно поэтому он и сделал это, заточив себя рядом со мной, потому что ему не нравилось, когда я убегала от него. Мои инстинкты сработали, и поскольку я не могла бежать, я выбрала следующий лучший вариант.
 Я попыталась ударить его коленом по яйцам, как в качестве мести, так и для того, чтобы вывести его из строя на ближайшие несколько часов.
 Дэймон схватил меня за волосы, чтобы удержать на месте. Я попыталась ударить его по лицу, но он легко перехватил мое запястье захватом, достаточно сильным, чтобы остались синяки.
— Хватит, Поппи, – прорычал он. — Это происходит.
 Его губы искали мои, но я ударила его головой, отодвигая свой рот подальше. У него вырвался рык разочарования.
— Перестань бороться со мной. – Он схватил меня за руку и грубо встряхнул. — Когда ты поймешь, что я для тебя единственный? Все остальные отвернулись от тебя, кроме меня. Мы созданы друг для друга. Самое неприятное, что ты тоже это знаешь. Назови хоть одного человека, с которым ты разделяешь эту связь.
 На мгновение мой разум опустел. Дэймон не дал мне времени на раздумья и набросился на меня.
 На этот раз он поцеловал меня с силой. Я не разжимала рта, не заботясь о том, что Дэймон прикусил мою нижнюю губу и из нее потекла кровь. Вкус меди опалил наш горький, кровавый поцелуй.
 Я извивалась и боролась, вырываясь из его хватки. Отвернувшись от него, я оказалась на четвереньках. Упираясь ладонями в пол, я попыталась подняться. Дэймон толкнул меня вперед, опускаясь на пол. Его вес накрыл мою спину, он вдавился в меня всем телом. Ковер царапнул мне щеку, когда он прижал меня к полу.
 Дэймон схватил меня сзади за колено и с силой раздвинул мои ноги. Его рука легла между моих ног, просунув два пальца внутрь. Большой палец терся о клитор, пока моя спина не выгнулась дугой. Жидкость вытекала из меня, создавая беспорядок между нами, даже когда я пыталась сомкнуть ноги, чтобы остановить его безжалостные пальцы. Его рот попеременно кусал мою шею и целовал ее, отвлекая меня разными ощущениями. Незаметно он убрал пальцы, и вместо них в меня вошел его член.
— Блядь, да, – выдохнул он мне в шею, его губы коснулись моих татуировок.
 Мой рот приоткрылся, хотя я должна была бороться. Я попыталась подползти вперед на коленях, но он схватил меня за бедра, крепко удерживая, пока трахал сзади.
— Не сопротивляйся мне, детка, – успокаивающе произнес он, трахая меня с грубостью, похожей на безумную одержимость.