Я стала женой злодея (СИ)
И пока я доставала из печи новый противень с печеньем, бросила взгляд в сторону девушки и едва подавила удовлетворенную улыбку, заметив задумчиво-нервное выражение на ее лице. Так-то, милочка. Подумай хорошенько, на правильной ли ты стороне.
— Слуги говорят, что сейр Абенаж вернется скорее всего после ужина, — поделилась со мной информацией Несси. — В городе опять беспорядки. Завтра устраивается публичная казнь. Вы пойдете?
Я молча кивнула, уже заканчивая раскладывать печенье на тарелке. На завоеванных территориях публичная казнь никогда не была делом обычного правосудия или наоборот бесцельной жестокости. Любые поощрения совершались с целью увеличить лояльность новых подданных к империи, а любые наказания - для того, чтобы доказать людям, что старый режим рухнул.
«Если вы поддерживаете прошлое правительство, то можете оказаться на месте смертников», — это первое, что говорила публичная казнь. А второе: «Вас подстрекают к бунту, но не могут защитить от страшной участи. Идти за сбежавшим принцем Адэйном бессмысленно».
Помнится, в книге Кементина по-началу ненавидела Ридриха именно за такие показательные «порки». Она считала их бесчеловечно жестокими, а методы злодея - кощунственными. По ее мнению лояльности народа можно было добиться и без устрашения.
«Люди и так напуганы! Они и без того в ужасе перед вами и вашим демоном!» — однажды сказала она Ридриху.
На что он цинично ответил: «Если им хватает смелости бунтовать против меня, тогда пусть их парализует страх».
А после этого разговора эрцгерцог отправился на казнь вместе с Кементиной и вынудил ее зачитать приговор, а потом еще и запрещал отворачиваться. Чем не мужчина мечты, а?
В любом случае, я упрекать Ридриха в его методах точно не собиралась. Требовалось время, чтобы в умах людей закрепилась мысль о том, что теперь они подданные империи, и брыкаться им бессмысленно. Хотя, если честно, меня в целом поражал их настрой и пустая надежда на то, что все еще могло измениться.
Если так подумать… Я покрутила в руке кружочек печенья и положила его к остальным. Со стороны Адэйна разумнее было бы призвать народ к повиновению, тем самым сократив количество бунтовщиков и жертв до минимума. Это был бы поступок настоящего лидера, который в первую очередь думал о благе страны, а не о том, как снова уместить свою задницу на трон. Но… Адэйн, даром, что главный герой, был до безобразия тщеславен.
— И ты тоже пойдешь, Несси, — твердо сказал я, посмотрев на горничную. — Как и все сейры империи, приехавшие в Иргейс. Мы должны показать, что полностью одобряем действия досточтимого сейра Абенаж. Империя едина в своем мнении. Нельзя давать поводов для сомнения.
Женщина кивнула. Она была слишком стара и слишком умна, чтобы не понять моих слов.
— Сейру Абенаж с вами очень повезло, Святая Азалия, — улыбнулась она, видимо решив переменить тему. — И уверена, он будет рад получить ваше печенье после столь долгого перерыва.
Я усмехнулась.
— Ты преувеличиваешь, Несси. Надеюсь, он хотя бы его не выкинет.
— Не скромничайте, — хитро посмотрела на меня пожилая служанка. — Сейр Абенаж обожает печенье, приготовленное вашими руками. Пока вас не было, он несколько раз велел кондитерам испечь ему партию, но в итоге выкидывал, надкусив лишь один раз. А ваше всегда съедал до последней крошки.
Совру, если не скажу, что внутри у меня после этих слов все не затрепетало. Казалось бы, мелочь… Но для меня это не было пустяком. В итоге, я так и не смогла подавить широкую довольную улыбку.
— Куда теперь, Святая Азалия? — поинтересовалась Несси, семеня за мной, когда мы покинули кухню.
Рядом показался Шу, который, словно предугадывая мои мысли, довольно закружился в воздухе. Я подняла руку и позволила маленькому духу ткнуться в нее носиком.
— Выполнять свои прямы обязанности, — подмигнула я женщине.
Я и так отложила их слишком надолго.
— Святая, только не говорите, что… — испуганно произнесла она.
— Именно, — кивнула я, с преувеличенной бодростью шагая по коридору.
— Сейр Абенаж будет недоволен, — заметила Несси осторожно.
— Вероятно, так и будет. Но я не могу просто сидеть на месте. Иначе сойду с ума, — усмехнулась я.
Это правда. А еще я верила в то, что раз уже мне была дарована сила, я обязана была использовать ее во благо. Дар Святых исцелял людей. Изначально мы с отцом после моего небольшого обучения должны были отправиться на юг и по пути помогать рыцарям, пострадавшим во время войны. Но приезд Ридриха нарушил наши планы.
Отец теперь и вовсе был заточен где-то в тюрьме, а я вот оказалась не у дел в королевском дворце Иргейса. И такая ситуация меня не слишком-то устраивала. В конце концов, здесь был целый лазарет, переполненный раненными рыцарями империи. А значит, у меня было прекрасное поле для тренировки своего дара и помощи пострадавшим.
Оставалась только маленькая проблемка.
Эрцгерцог не очень-то одобрял прикосновения других мужчин. Его слова я помнила кристально ясно.
«Отныне любой мужчина, кто коснется тебя, в тот же момент лишится руки».
А для того, чтобы исцелять, мне необходимо было дотронуться кожи человека. Как бы мой жест доброй воли не превратился в кровавую резню… Это на некоторое время остановило меня.
Я задумчиво замерла посреди коридора, но решила, что хотя бы попробую воздействовать на раны без прямого контакта. Мало ли, а вдруг получится?
Шу посмотрел на меня, будто разделяя мои думы, и радостно перевернулся вверх ногами, будто говоря, что у нашего тандема все получится. Что ж… После такой-то поддержки грех было не поверить!
***
На удивление, все шло неплохо! Но при этом стоило мне немалых усилий…
— Вы настоящая посланница Небес, — со слезами на глазах поблагодарил меня молодой рыцарь.
Его взгляд бегал с заживающей на глазах ноги к моему лицу, словно он был не уверен, на чем сейчас стоило сконцентрировать внимание. Я в ответ выдала ему короткую улыбку и, напряженно сдув с лица прядь волос, сосредоточилась на ужасной ране, которую мы с Шу пытались исцелить.
Молодого паренька ранили мечом в ногу. Все могло бы обойтись, но началось заражение, и лекари хотели уже ампутировать его ногу. Этот случай был тяжелым и требовал немалого количества духовных сил. К тому же, рыцарь был уже третьим пациентом за сегодня, и признаться честно, я начинала сильно уставать, а на Шу уже и вовсе было жалко смотреть. Обычно радостный и полный энергии дух сейчас еле-еле кружился вокруг зараженной области, делясь со мной духовными силами.
Наконец, все было кончено…
Я устало откинулась на спинку стула, стерев пот прямо краем рукава. Кто-то тут же протянул мне платок, но честно говоря, мне было сейчас не до приличий. Мои пальцы привычно стали холодеть, и это ощущение распространилось на руки и плечи, заставляя меня поежиться.
— О, спасибо! Вы моя спасительница! — воскликнул вылеченный паренек и совершил страшное.
В порыве чувств он подхватил мою руку и приложил ее к губам.
Я остолбенела. Разум, прикрываясь листочком, побежал искать безопасное укрытие, сердце подскочило в страхе и вынудило меня оглянуться на дежурившего рядом со мной Брайана.
На лице его не дрогнула ни один мускул, когда он одним красиво отточенным движением вынул меч из ножен.
— Приказом досточтимого сейра Абенаж… — начал он.
— Погоди-погоди! — остановила я его, поспешно вырвала у испуганно застывшего паренька свою ладонь и от греха подальше спрятала ее за спину. — Давай не буем рубить с плеча, — в прямом смысле этого слова.
А для верности поднялась с места, хотя эта прыткость далась мне с трудом, и прикрыла своим телом нерадивого рыцаря, мешая оттяпать ему руку.
Атмосфера в лазарете изменилось мгновенно. Замолкли что-то весело обсуждавшие мужчины на соседней койке и дико посмотрели на юного камикадзе. Стоящий за спиной стула командир отряда едва слышно выругался. Ближайшие к нам рыцари в целом как-то напряглись, а с дальних кроватей стали раздаваться вопросы: «Что случилось?», «Что там?».