Дао — путь без пути

слушайте музыку и наслаждайтесь, прикасайтесь к камням, листьям, людям, ощущайте тепло, фактуру и наслаждайтесь. Пользуйтесь всеми своими чувствами, пользуйтесь ими в полной мере — тогда вы будете жить в полной мере и жизнь ваша будет пламенна. Она не будет пресной, она будет воспламенена энергией и жизненностью. Я не сторонник тою, кто учит убивать свои чувства — он против тела.
И помните: тело — ваш храм, тело — божий дар. Оно так деликатно, так прекрасно, так восхитительно. Убивать его — значит быть неблагодарным Богу. Бог дал вам вкус, не вы создали его, он не имеет к вам ни малейшего отношения. Бог дал вам глаза, сделал этот наркотический мир таким цветистым, он дал вам глаза. Да будет великое общение между глазом и миром! Он сделал все, и все в такой потрясающей гармонии. Не нарушайте эту гармонию.
Эти «Махатмы» попались на удочку "я"; лучший способ чувствовать, что ты велик, — это быть против тела. Так делают дети. Ребёнок чувствует: хочется ему двинуться — он удерживается, он чувствует силу, потому что чувствует свою волю, он не подчиняется телу. Мочевой пузырь у него полный, а он сдерживается, хочет показать: я не раб твой, я господин, но это — разрушительные привычки.
Слушайте тело, тело — не враг вам; если тело говорит что-то, поступайте естественно, потому что у тела есть своя мудрость. Не мешайте ему, не попадайтесь на удочку "я", поэтому не рекомендую никакой диеты, я рекомендую только понимание, осознанность. Ешьте с полной осознанностью, ешьте медитативно, только тогда вы не съедите больше, чем вам нужно и меньше тоже. Меньше так же плохо, как и больше. Есть слишком много — плохо, так же как слишком много поститься — это крайности. Природа хочет, чтобы вы были в гармонии, в некоем равновесии, были посередине — не меньше и не больше. Не впадайте в крайности.
Впадать в крайность — значит, быть невротиком. В отношении к еде есть два типа невротиков: те, кто продолжают есть, не слушая тело, — тело плачет и стонет: «остановись», а они наворачивают. Это — один тип невротиков. И есть другая разновидность. Тело стонет:
«есть хочу!», а они все постятся. Ни тот, ни другой не религиозны, оба — невротики, это патология, их надо лечить, класть в больницу, потому что религиозен тот, кто уравновешен; что бы он ни делал, он всегда посередине, он никогда не доходит до крайностей. Любые крайности создают напряжение, тревогу. Если вы едите слишком много, возникает беспокойство: тело перегружено. Если вы едите недостаточно, тоже возникает беспокойство: тело хочет есть. Религиозен тот, кто знает, где остановиться. Это должно исходить из вашей осознанности, а не из некой дисциплины.
Г.Б. Шоу говорил: «Есть только одно золотое правило: нет золотых правил». Запомните это: нет золотых правил, не может быть; каждая индивидуальность так уникальна, что никто не может предписывать, поэтому я просто даю вам почувствовать…
И чувство это не относится к принципам, к законам, мой подход от понимания: сегодня вам может понадобиться больше еды, а завтра меньше. Дело не только в том, что вы отличаетесь от других, каждый день вашей жизни не похож на другой: вы целый день отдыхали, много еды вам не нужно; вы целый день копали в саду, вам нужно много. Нужно лишь быть чутким и нужно уметь слушать, что говорит ваше тело. Поступайте соответственно вашему телу.
Тело — не хозяин и не слуга, тело — ваш друг, относитесь к нему дружески. Тот, кто ест слишком много, и кто блюдёт строгую диету, — оба попались в одинаковую ловушку, оба они глупы, они не слушают, что говорит тело.
Ещё вы сказали: «Говорят, что еда ускоряет сперму, что еда — грех для языка. Её следует прежде предложить богам и т.д.»
Вы так плохо относитесь к богам? Если вы предлагаете пищу… Столько людей предлагают пищу богам, что же, она ускорит их спёрму? За что вы так относитесь к богам? Вы доведёте их до греха! Будьте добрее и оставьте богов в покое. На самом деле, когда вы едите с уважением, любовно, медитативно, — пища предлагается Богу, потому что Бог — в вас.
 
А это все ерунда, что «еда — грех для языка». Для чего же тогда есть? Тогда видеть — грех для глаз; для чего же тогда видеть? Тогда слышать — грех для ушей; для чего же тогда слышать? Тогда ничего не остаётся — кончайте с собой, ведь вся жизнь связана с чувствами. Что бы мы ни делали, примешиваются чувства. Именно с помощью чувств вы вникаете и сообщаетесь с жизнью. Когда вы едите со вкусом, Бог внутри вас доволен, удовлетворён; когда вы едите со вкусом, Богу и пище оказано понимание.
Но ваши Махатмы, вы и религиозные гуру учат вас мучить себя. Во имя религии они учат вас мазохизму: "Мучьте себя. Чем больше вы мучитесь, тем ценнее становитесь в глазах Бога. Чем вы несчастнее, тем достойнее. Если вы счастливы, вы грешите. Счастье
— грех, быть несчастным — добродетель." Такая у них логика. Мне это совершенно непонятно; это так абсурдно, так бессмысленно, это — чистый идиотизм. Бог счастлив, так что если вы хотите быть сонастроены с Богом, будьте счастливы, потому что когда вы счастливы, вы попадаете в ногу с Богом. Всегда, когда несчастливы, вы сбиваетесь с ноги, несчастный человек не может быть религиозен.
Так что, если спросить меня, что такое грех, я скажу, что есть только один грех: быть несчастным, это значит, — быть грешником. Быть счастливым, непомерно счастливым, — значит, быть святым. Пусть ваша религия учит, как петь, и как плясать, и как наслаждаться жизнью. Пусть ваша религия будет религией утверждения, религией, говорящей «да», религией счастья, благодати. Выбросьте всю чепуху, которую вы тащите за собой веками, она искалечила все человечество, она сделала людей уродливыми, столь несчастными, столь мизерными. И обращается она только к патологии, к тем, кто желает мучить себя, это снимает с них чувство вины.
Мучить себя или мучить других — и то и другое — болезнь, болезнь — сама мысль мучить. Один — Адольф Гитлер — мучает других; другой
— Махатма Ганди — мучает себя, но они оба — в одной лодке; может быть, спиной к спине, но в одной лодке. Гитлеру радостно мучить других, Ганди радостно мучить себя, но оба насильничают. Логика та же: их радость связана с мучением. Направление различно, но дело не в направлении, их ум ориентирован на одно — на мучение. Вы уважаете мучающего себя человека, потому что не понимаете его логики. Гитлера клянут во всем мире, Ганди благословляют во всем мире, а мне непонятно, как так? — ведь логика одна. «Не ешьте для вкуса, — говорит Ганди. — Не позволяйте вкуса, ешьте из долга, а не из радости. Ешьте, потому что надо есть, вот и все». Он сводит радость еды в мир обычной работы. «Еда — не игрушка». Помните, как едят животные. Они едят, чтобы есть, чтобы существовать, чтобы выжить. Видели вы животное, смакующее пищу? Никогда. У них нет празднеств и вечеринок, они не поют и не пляшут. Только человек сделал еду большим праздником.
И то же отношение ко всему прочему: «Спите с женщиной, только если хотите ребёнка, — иначе нельзя. Пусть любовь будет чисто биологической» — говорит Ганди. «Есть нужно только для того, чтобы выжить, а любить женщину нужно только для того, чтобы выжила раса. Никогда не превращайте любовь в удовольствие». Видели вы, как пёс занимается любовью? Взгляните на его морду: вы не увидите в ней никакого удовольствия… Чувство выполняемого долга. Ему приходится это делать, что-то заставляет его изнутри — биологическая потребность. Как только он кончает, он забывает о подруге, идёт по свои делам, даже «спасибо» никогда не скажет. Все, дело сделано! Только человек любит из удовольствия: для радости любви, для красоты любви, для её музыки и поэзии.
Вот почему я считаю, что противозачаточные средства — одна из вели-чайщих революций в мире, они совершенно изменили все понимания любви. Теперь можно любить только для радости, не нужно быть рабом биологии, не нужно делать любовь, только если хочешь ребёнка. Теперь секс и любовь совершенно отдельны. Противозачаточные средства совершили величайшую революцию: теперь секс — это секс, а любовь — это любовь. Секс — когда речь идёт о биологии; любовь — когда просто музыка, прекрасная музыка двух встречающихся тел, поглощающихся, теряющихся друг в друге, впадающих в совершенно иное измерение ритма, гармонии… переживание оргазма. Никаких проблем с детьми, никакого биологического импульса — ничего; теперь акт прекрасен сам по себе, он больше не средство ни для какой цели — в этом вся разница. Игра — когда цель и средства соединены, когда средство, само по себе — цель; никакой другой цели нет.