Салочки с демоном

Не хватало еще руку поцеловать!
И вот ректор склонился в церемонном поклоне, обрывая последние нити надежды.
— Я… я нужники драить буду! — выпалила Малица. — После занятий на допфизподготовку ходить, только не надо меня исключать, милорд!
И руки на всякий случай за спину спрятала, хотя лорд и не собирался целовать. Но мало ли? Поклонился ведь.
Ректор хмыкнул, но промолчал.
Тогда саламандра прибегла к самому верному женскому средству — слезам. Увы, ее представление самым наглым образом прервали, зажав рот ладонью. Сначала Малица возмутилась, но потом поняла, наглость лорда оправданна: он спасал ей жизнь.
Саламандра уловила движение периферийным зрением. Просто тень, может, даже от пролетавшей птицы, внимания бы не обратила, если бы ректор злобно не зашипел: «Допрыгались, Ирадос!» А потом отдал команду: «Взять!»
Призрачная гончая превратилась в серебристую точку и разрезала темноту. Вспышка. Утробное рычание, от которого холодеет кровь.
Лорд оттолкнул саламандру, и та, не удержавшись на ногах, плюхнулась на землю. Штаны тут же промокли насквозь, стало очень холодно. Но Малица не обращала внимания на неудобства: теперь и она видела лорда шан Теона. Тот окружил себя фиолетовой пеленой наподобие дождя, и гончая в бессильной злобе силилась ее преодолеть.
Ректор пропал. Сначала это насторожило, но потом саламандра успокоилась. Даже при всей натянутости отношений, лорд не бросит. Во-первых, это нарушение Кодекса магов, где черным по белому написано: нельзя оставлять погибать заведомо слабое существо. Во-вторых, не позволит дворянская честь. Демон демоном, а к женщинам такое же отношение, как у людей. Правда, за исключением одного «но»: только к уважаемым женщинам. То есть к тем, кого не считали пустым местом или существами, подлежащими уничтожению.
— Нет, право слово, не бросил он меня, заклинание невидимости применил, — убеждала себя Малица, вновь начав нервничать.
Некстати, ох некстати вспомнились факты, почерпнутые во время бдения в библиотеке с заданием ректора! С чего саламандра взяла, будто он ее уважает? Она ведь теперь не адептка. Неужели бросил?
Скорей бы уж особист объявился! Когда истекут эти несказанно долгие десять минут?
Малица облизала губы и, сосредоточившись, вызвала огненный меч. Сначала тот вышел полупрозрачным, но саламандра тут же сгустила пламя до нужной плотности. Не сводя взгляда с вампира, она встала, выпрямилась и прищурилась, давая понять: без боя не сдастся. Второкурсники Академии колдовских сил тоже кое-что умеют.
— Ну здравствуй, невестушка! — осклабился шан Теон. — Как видишь, я нашел способ обхитрить собачек.
— Ага, стоять на месте истуканом, — откровенно дерзила Малица, мысленно просчитывая варианты.
Вампир боится призрачных гончих, значит, они способны растерзать даже высшего кровососа. Он ограничен в подвижности, может только поворачиваться. А еще у вампиров чувствительные глаза. Именно поэтому ни один представитель этой расы не встречает рассвет и закат: слепнет и начинает плакать. К сожалению, на огонь это не распространяется, но можно попробовать сымитировать рассвет. А еще выяснить, умеет ли Малица метать ножи.
Хмыкнув, саламандра наклонилась, потянувшись к отвороту сапога. Она готовилась к ночной вылазке, сейчас и применит захваченный арсенал. Меч легкий — стихийный же, — его можно спокойно держать одной рукой.
— Решила-таки соединить наши судьбы? — Лорд шан Теон сделал вид, будто не заметил издевки. — Только вот за это, — он коснулся щеки, изуродованной огненной плетью, — как ответишь?
— Как-нибудь, — пожала плечами саламандра.
Ею вдруг овладел небывалый азарт, «выключивший» страх. Адреналин разлился по крови, мир сузился до Малицы и вампира. Она — охотник, он — добыча.
— Родителей моих не трогай, тварь! — разрушив сдерживавшие барьеры, саламандра отринула и вежливость. — Пожалеешь.
Вампир от души рассмеялся.
— И что же ты мне сделаешь? Даже интересно.
— Убью, — пожала плечами Малица.
Губы шан Теона тронула кривая усмешка.
В следующий момент магический шар, оставленный ректором, с громким хлопком погас. Поле накрыла кромешная тьма. Серебристая спина призрачной гончей превратилась в единственный источник света.
Малица подобралась, понимая: вампир приготовился к нападению.
Темнота — стихия подданных Закрытой империи. Поговаривают, будто ее обитатели даже умеют влиять на смену дня и ночи. Захочет император — и неделю везде будут стоять сумерки. Пожелает хозяин замка — и над башнями взойдет луна. Правда или нет, никто не знал: не отпускала Закрытая империя тех, кто туда попадал. Благополучно возвращались лишь посланники владыки Империи раздолья, но те беседовали на подобные темы лишь с императором, да и отправлялись на территорию темной магии редко, по особому заданию.
Малица выучила урок. В прошлый раз вампир попотчевал ее проклятием, значит, и в этот раз поступит так же. Почему? С места не сдвинуться, пока гончую не убьет. Может, конечно, и заклинание метнуть, только от него увернуться можно, а проклятие — это наверняка, оно при желании все поле накроет. Так, какие способы защиты существуют?
Саламандра напрягла память, восстанавливая скучные лекции. Жаль все же, что они только простейшие проклятия проходили. Простейшие проклятия! Малица проказливо улыбнулась. Иногда больших побед достигают малыми средствами.
Но сначала нужно обезопасить себя. Сказано — сделано.
На время убрав оружие, чтобы ненароком самой не пораниться, Малица перекатилась по траве по дуге, прижав колени к подбородку, уходя с линии поражения магией. Господин Ойгл научил делать это ловко и быстро, наглядно продемонстрировав, как кувырки способны спасти жизнь в бою. Голову и тело не подставляешь, вечно в движении — попробуй прицелься. Бегущего мага убить легче. В высокой траве же и вовсе не видно, куда ты там кувыркаешься, даже если враг — вампир и прекрасно ориентируется в ночи.
Дальше — вскочить на ноги и наслать проклятие.
Шан Теон смачно чихнул.
Малица довольно потерла руки.
Это не простая простуда, чихать целый день будешь, а во время этого процесса глаза закрыты, а руки трясутся. Не до проклятий.
Вампир чихнул снова. Затем еще и еще.
Малица понимала: шан Теон быстро справится с детской шалостью, времени в обрез. Эх, как бы пригодился сейчас дракон! Зайти бы сверху, с неба, и отрубить вампиру голову. Огненный меч разит нежить качественно, насмерть. Особенно если потом сжечь тело — для гарантии. На Малицу бы после объявил охоту весь род, темный император тоже бы не остался в стороне, зато родным ничего бы не угрожало. Пока дойдут вести, они уже успеют сбежать.
Подумаешь, наемный маг! Сколько людей и нелюдей так работают — и ничего. Подготовка в Академии колдовских сил хорошая, даже второкурсники многое умеют. Малица бы обратилась за защитой к императору Ангерду, сама бы зарабатывала на жизнь бытовой магией. В сложившихся обстоятельствах о замужестве не могло быть и речи, значит, родители бы не помешали. А дальше, глядишь, набралась бы опыта, стала настоящим стихийником. Или в другой Академии за деньги доучилась.
Волновала Малицу и гончая. Саламандра понятия не имела, отдал ли ректор приказ не трогать бывшую адептку до того, как исчез. Признаться, его длительное отсутствие напрягало. Малица начала подозревать, что лорд не наблюдал, а банально умыл руки. Попрощался ведь, обругал и велел самой выбирать свою дальнейшую судьбу. Тогда почему призрачную гончую оставил, а не посвистал в портал? И как успел уйти без единой вспышки? Хотя маги высокой степени посвящения наверняка и не такое умеют.
Задумавшись, саламандра не сразу сообразила, что произошло. А когда поняла, оказалось поздно.
Шан Теон больше не чихал, гончая хрипела, а прохладные пальцы сжимали горло.
— Находчивая! — с долей восхищения произнес вампир. — Даже на некроманта потрачусь. Сначала вы умрете, Малица тер Ирадос, — равнодушно поведал он дальнейшую судьбу саламандры, — я слово держу, а потом станете моей женой. И мы будем жить долго и счастливо целую вечность, потому как время для вас перестанет существовать.