Euphoria (СИ)
— Да, было даже интересно, — Раэлль улыбается и выводит узоры на чуть приоткрытом животе Сциллы.
— Вот и здорово, значит, из нас с тобой выйдет отличная команда, — Сцилла тянется вперёд и оставляет едва ощутимый поцелуй на искусанных губах.
— А ты сомневалась? — Коллар чуть приподнимается на локтях и с любопытством заглядывает в лавандовые глаза.
— Нет, конечно нет, все, что касается тебя, не вызывает во мне никаких сомнений, — шепчет Рамсхорн и чувствует вдруг, как под кожей разливается яд. Это не может быть взаимно. Она сама сплошное сомнение, от которого надо бы бежать куда подальше, потому что непонятно, что может случиться в следующий момент. Сцилла — осколочная граната, и чем ты ближе к ней, тем сильнее тебя зацепит. Ей больно, ведь она не может дать Раэлль того, что получает от неё, и чувство обострённой несправедливости сжирает ее изнутри. Коллар заслуживает лучшего, но что будет, если в один момент она это осознает и бросит Сциллу один на один с собственными демонами? Что будет, если в один момент она вдруг уйдёт? Сможет ли Рамсхорн справиться с этим самостоятельно?
От того ли, что мысли отчаянно бьются в голове, или от того, что все внутри разваривается на куски без привычной дозы таблеток, но Рамсхорн понимает, что для собственного успокоения ей нужно «лекарство». Чувство стыда сковывает руки, но зависимость сильнее ее во много раз, так что она убирает руку с талии Коллар, садится на кровати и чуть потирает глаза.
— Сцил, может не надо? — Осторожно, даже с какой-то долей опасения в голосе шепчет Раэлль и осторожно кладёт ладонь девушке на руку. Первый шаг в правильную сторону, которого она так дико боялась, но, признавшись самой себе в том, что обе они летят в пропасть, она, наконец, поняла, что бездействовать дальше нельзя.
— Почему? — Ответ выходит более резким, чем Рамсхорн хотелось бы, и она тут же чувствует, как ладонь Коллар пропадает и дико винит себя за это.
— Тебе становится хуже, Сцил, ты таешь на глазах, это ни до чего хорошего не доведёт, — ей безумно страшно, она не знает, какой реакции ждать, и от этого все внутри сковывает колючими проволоками.
— Я сама разберусь, ладно? — Рамсхорн отвечает грубо, но достаточно спокойно, а внутри у неё буря эмоций, и каждая из них требует новой дозы. Ей сложно терпеть, но девушка сжимает руки до боли, чтобы не сорваться. Настоящая Сцилла, спрятанная где-то глубоко внутри, отчаянно пытается сражаться с тем человеком, которым она стала.
— Не разберёшься, ты подсела, и если не перестанешь, станет только хуже, и непонятно, чем все это может закончиться! — Раэлль не сдерживается, повышает голос, и это срабатывает, как детонатор — Рамсхорн резко встаёт на ноги, разворачивается и почти чёрными глазами смотрит на испуганную блондинку.
— Ты сказала, что будешь принимать меня такой, какая я есть. Ты же не понимаешь, да и откуда тебе знать? Нормальная девочка из нормальной семьи, откуда тебе знать, что я переживаю? Ты сказала, что не будешь осуждать, а занимаешься именно этим. Что изменилось, Раэлль? Такая я тебе уже не нужна? — Сцилла кричит и машет руками, в ее глазах такая ярость, что Коллар хочется сжаться в клубок, сбежать или просто раствориться в темноте. Ее и без того расшатанную сейчас просто стирают в порошок тот единственный человек, ради которого она готова была пожертвовать всем. — Если я тебя не устраиваю, уходи, убегай, оставь меня в покое, я сама разберусь, я знаю, что мне нужно! — Сцилла срывается с места и уходит в ванную, пока Раэлль накрывает бешеная истерика. Рамсхорн знала, что она граната, но даже не представляла, как глубоко ее осколки задели Коллар.
Брюнетка быстро закидывает в рот пару таблеток, запивает водой и опирается на раковину, дожидаясь, пока они подействуют.
Что она сделала? Тело сводит муками совести, и из-под пушистых ресниц вниз скатываются капли слез от осознания собственной ущербности. Она сорвалась на единственного человека, которому действительно была небезразлична.
Хаос в голове кое-как приходит в порядок, и она делает глубокий вдох перед тем, как выйти из ванной и сделать все, что только можно, лишь бы хоть немного загладить свою вину. Но за секунду до того, как она дёрнет ручку, девушка слышит оглушающий звук закрывающейся входной двери…
========== Все не для нас ==========
— Ну и что опять с ней происходит? — Спрашивает Эби, сидя на кровати и прижимая к себе Крейвен, которая выглядела крайне подавленной.
— Не знаю, она весь день трубку не берет, никуда не заходит, как будто испарилась. Ненавижу, когда кто-то так делает. Я все понимаю — и личное пространство, и нежелание говорить с кем либо, но почему бы просто не сказать «Тал, со мной все нормально, отцепись на ближайшие пару дней»? Тогда и вопросов возникать не будет, а так, черт его знает, где носит эту белобрысую, а я должна сидеть и волноваться, — рыжая скрещивает руки на груди и кое-как сдерживает внутреннюю злость, рьяно рвущуюся наружу. Она не просто зла, девушка в ярости только лишь от того, что Коллар может позволить себе такое поведение.
— А ты не пробовала связаться со Сциллой? Они же вместе живут, она-то точно должна знать, — Белвезер осторожно проводит кончиками пальцев по предплечью рыжей и оставляет легкий поцелуй, который теряется в волосах.
— Звонила, но она на работе, сказала быстро, что занята, и все на этом, обещала позже перезвонить, вот сижу жду, — Крейвен кивает на телефон, лежащий на столе, за которым она неотрывно наблюдает.
— Да ладно тебе, расслабься, найдется твоя блондинка, никуда не денется, не надумывай всякую дрянь. Она могла телефон дома оставить, могла просто его потерять, а вообще, если ты не в курсе, то они работают вместе со Сциллой, и скорее всего Раэлль в кофейне и просто не может подойти к телефону, ну или не видит его, — Эби говорит тихо и монотонно, осторожно поглаживая длинные волосы цвета рассветного солнца.
— Блин, точно, детка, ты гений, я и забыла, что она теперь работает. Тогда нужно просто взять и прямо сейчас пойти туда, а заодно и кофе взять можно, — Крейвен тут же подрывается с места, натягивает кофту и роется в шкафу в поисках куртки, в то время как расслабленная Эби кое-как поднимается с кровати и мотает головой, широко улыбаясь и понимая, что с этой рыжей она точно никогда не соскучится.
***
Как только Раэлль выскочила на улицу, она тут же почувствовала на себе ледяное дыхание зимнего ветра, забирающегося под кожу и вонзающегося миллиардами крошечных иголок в каждый сантиметр кожи. Первое движение, привычное, заученное наизусть годами тренировок — выудить из пачки чуть смятую сигарету и подкурить.
Больше всего она боялась подобной реакции, что в их, пусть и омраченной наркотиками, идиллии вдруг случится взрыв, оставляющий позади все то, к чему они так долго шли.
Раэлль больно, она чувствует, будто бы на нее ледяную воду вылили, чувствует, что ее предали, и после всего того, что она сделала, было очень больно поймать на себе такую отдачу, будто бы ее выжали, как тряпку, скрутили и связали. Она не чувствовала себя полноценным человеком, и от этого хотелось кричать так громко, чтобы все вокруг услышали, но вместо этого девушка тихо плакала и втягивала табачный дым, который, к сожалению, совсем не помогал справиться с чувством разочарования в самой себе и в том, что ее окружает.
В такие моменты все кажется катастрофой, через боль, через слезы, через эмоции, и только переспав со всем этим дерьмом можно делать хоть какие-то выводы, вот только Коллар было не до сна, и стоя прямо под общежитием с сигаретой в зубах она чувствовала только одно. Она больше не нужна Сцилле.
— Опять ты по ночам курить бегаешь? Что тебе не спится после такого тяжелого дня? — Возле девушки останавливается машина, и из открывшегося окна высовывается голова Айзека, который выглядит жутко уставшим.
— Привет, так вышло, само, — кое-как проговаривает Коллар, стараясь не выдавать эмоций, но заплаканные глаза и дрожащий голос говорили гораздо громче ее самой.