Стражи Сердца. Единственная для пустынников (СИ)

По виду солдат можно было подумать, что страдала только я: спешившись, мужчины сразу же занялись обустройством ночлега, пока я страдальчески разминала спину.
— Иди, посиди у вещей, — шепнул Тайпан, подкравшись сзади. — Я пока поставлю шатер.
— Эй! А ваша супруга, может, хочет приготовить нам пожрать? — улыбающийся подгнивающими зубами мужик весело хрюкнул, стреляя лукавыми взглядами в мою сторону. — Или чем другим угостит? Мы голодные, но неприхотливые!
Рывок, смазанные тени, и у горла храбреца замирают два вытянутых из наручей лезвия, угрожая скреститься и отделить голову от шеи.
— Еще слово, и ты труп, — прорычал красноволосый, гневно фыркнув в лицо опешившего солдата. — Следи за языком, или я отрежу его — моргнуть не успеешь.
— Райтон, дубина! — сурово рявкнул Сиборг, отвлекшись от конской упряжи. — Тебя не учили, что эйша пустынников — как святыня?! Яйца между ног стали мешать? Так они исправят!
Храбрец только коротко кивнул и, сдаваясь, поднял ладони в воздух, медленно сглатывая вязкую слюну.
Повисшая на поляне тишина гремела неслышными громовыми раскатами. Храмовники молчали, пытаясь понять, как мои охранники так быстро переместились в воздухе, буквально материализуясь в пространстве. Никто не понимал, но все прониклись, плавно возвращаясь к своим делам и вспоминая, почему пустынники считались непревзойденными воинами.
— Только дай мне повод, — напоследок процедил Тайпан, и лезвия с хлестким щелчком исчезли в глубине наручей, будто бы их и не было.
— Испугалась?..
Вернувшись обратно, он осторожно опустил ладонь на мой живот, согревая теплом. Немного виноватый взгляд сквозил заботой, и даже мне самой поверилось в правдивость этой бережливости.
Они были такими большими и сильными рядом со мной, отгораживая от любого посягательства. Словно стены нерушимой крепости, которые даже времени не позволят себя иссушить.
Неожиданно сильно захотелось уткнуться вспотевшим от испуга лбом в мужскую грудь. Напомнив себе, что должна выглядеть правдоподобно, я не стала противиться, обхватывая пояс Ворона рукой, а щекой прижимаясь к телу красноволосого.
— Тише, эйше, мы рядом.
  
Глава 41
 
— Ну морда у него была! — широко разведя ладони, вещал солдат. — Вытаращил на меня глаза, ну я и…
Разожженный костер грел танцующим желто-красным пламенем, рисуя на лицах оранжевые пятна. Ночь выпустила звезды на небосвод, делая разговоры более простыми и расслабленными, сопровождая ими небогатый ужин из жареного мяса и лепешек.
Я сидела на мешке между Тайпаном и Вороном и уже начинала клевать носом, разрешив себе завалиться на мужское плечо, лишь изредка лениво поднимая веки.
— Убил?
— Да куда там! — продолжал рассказчик. — Жирный попался, гад. Крепкий боров. Я никогда в жизни так не бежал! Хорошо хоть задницу мне на клыки не насадил!
— Эй, — позвал Сиборг, передав нам флягу с разбавленным вином. — Не появилось дельных мыслей?
— Наметки. В Бел-рите скажу, прав я или нет.
— Поделишься?
— Это не слишком интересная история, — напомнив храмовнику о скрытности, улыбнулся Тайпан. — Мы пойдем, эйше уже почти спит.
— Идите, — сразу же потеряв интерес, Сиборг уставился в костер, глядя на него пусто и слепо. Было в нем что-то надломленное, ощущавшееся стеклянными осколками на душе. — Завтра к полудню будем на месте. И я очень надеюсь, что услышу от тебя хоть что-то полезное.
— Надейся.
Пустынники мягко потянули меня к расставленному шатру под излишне любопытные взгляды. Но я чувствовала себя такой измотанной, что проигнорировала сальное внимание, забираясь под ткань и падая на тонкую подстилку, со стоном вытягивая ноги.
— Устала? — рухнув рядом, Тайпан оперся на локоть.
Я только кивнула.
Губы уже отказывались шевелиться, а глаза все сильнее слипались, но боковым зрением я успела заметить, как Ворон, избавившись от туники, устраивается около нас.
— Раздевайся, а то опять замерзнешь.
Крыть было нечем.
Горький опыт наповал убивал сопротивление, и я потянулась к поясу и пуговицам, с помощью пустынников избавляясь от всего, кроме белья и платка. Его решено было оставить на месте, чтобы лишний раз не пачкать волосы и не показывать их цвет, а также пресекая лишние вопросы и возможные неприятности.
 
Неожиданно Тайпан замер, словно зверь, услышавший шорох в ночном лесу, и устремил взгляд в ту сторону, где был костер. Ворон тоже напрягся, вытягивая голову, а мне оставалось только гадать, что они могли там расслышать, когда голоса превратились в один негромкий и неразборчивый гул.
— Что? Что там? — понимая, что молчание затянулось, а брови пустынников съехались к переносице, спросила я.
— Есть сомнения. Насчет нас.
— Парочка солдат нам не доверяют, — добавил Ворон. — Это нехорошо.
— Так, значит, вы тоже поняли, что они ни какие не храмовники?
— Конечно, — отвлекшись от подслушивания, улыбнулся Тайпан. — Это матерые боевые волки, видимо, уже давно отошедшие от службы. И это странно… Особенно их маскарад под служителей церкви Черной Крови.
— У меня нет ни одной догадки, что им на самом деле от меня нужно.
— Сперва развеем их сомнения. Выдержишь небольшую скачку?
— Что?
Вместо конкретики Тайпан ловко перехватил меня под ребрами и забросил на свои бедра, заставив прижаться к паху.
— Стони, принцесса. И погромче. Поубедительнее.
— Боги, что?.. Ах!
Толчок бедрами невольно вырвал из горла звук, похожий на стон.
— Продолжай.
— Да зачем? — шепотом прошипела я.
— Спектакль, — просто пояснил пустынник, вновь толкнув меня бедрами. — Вспомни, как мы первый раз поцеловались.
В памяти закрутились хлесткие воспоминания о слишком затянувшемся поцелуе, ставшем спонтанным, но спасительным прикрытием. Они перемешались с ощущением угрозы от приближающихся храмовников, для которых и была разыграна эта сцена страсти, бесстыдно настигнувшей парочку под фонарем постоялого двора.
— Ах! — распознав задумку пустынника, сама качнула бедрами, вскрикнув чуть громче. — М-м…
— Отлично… Отлично, принцесса, — прошептал Тайпан, сжимая пальцы у меня на талии.
Откровенная игра с каждой минутой забавляла меня все больше. Улыбаясь все шире, я игриво закатывала глаза, запрокидывая голову к крыше шатра.
Возможно, со стороны и можно было подумать о неподдельной близости, но изнутри происходящее казалось мне забавным — ровно до момента, пока я не почувствовала затвердевший пах под собой.
— Тайпан…
Но пустынник не собирался отвечать, подбрасывая меня бедрами все выше и жестче. Упершись руками ему в грудь, я покачнулась от силы толчков, и тут же расставила пальцы, замирая от удивления и растерянности.
  
Глава 42
 
Мирно лежавший все это время Ворон, казалось, не желавший участвовать в нашей сценке, слишком быстро оказался рядом. На шее сжалась хваткая пятерня, слегка вытягивая меня вверх и фиксируя, а губы со страстью смяли, обжигая тираническим поцелуем.
Низ живота опалило огнем.
Смерч из раскаленного воздуха взметнулся к небу и рухнул вниз, ударяя под ребра, лишая дыхания. Растерянно отвечая на поцелуй, в коротких промежутках на вдох я вскрикивала все чаще и жарче, позволяя пустыннику продолжать держать мое горло в ладони, остро лишая воздуха.
— Тебе нужно насытиться, — прошептал он мне в губы, спускаясь поцелуями ниже. — Мы слышим твой голод.
Слова звучали убедительней, чем мои лениво сопротивляющиеся мысли.
Соблазн был насколько велик, что я даже не сразу сообразила, как сбитые с плеч лямки белья потянулись к земле, вздрагивая от новой череды толчков.
Хотелось свести бедра сильнее, сдавить их так, чтобы жар прошел, но лежавший меж ними пустынник не позволял, раз за разом имитируя близость, которая только усугубляла мое положение.
Хотелось… насытиться.
В голове зароились противоречивые мысли, что я заслужила хоть раз позволить себе сделать что-то безрассудное. Они спорили с чопорным разумом, который упрямо боролся, но очередная сладкая судорога окончательно его победила, размазывая по земле.