Я – вор в законе
ГЛАВА 8
Теперь Варяг понимал, что Медведь ничего не говорит зря, – все было именно так, как он задумал: Варяг изменил свою внешность, поступил в университет. Следующей его задачей было вжиться в новую жизнь и не затеряться в ней.
Неожиданно для себя Варяг почувствовал вкус к учебе, которая давалась ему невероятно легко. Может быть, потому, что он был в свои 30 лет старше остальных студентов, а может быть, потому, что, имея немалые деньги, не был, в отличие от остальных, озабочен необходимостью подрабатывать себе на жизнь. А скорее всего – потому, что ему было достаточно один раз просто прочесть учебник, чтобы не только прочно усвоить прочитанное, но и выучить его практически наизусть.
Когда-то он удивлял своей памятью только воров, коротавших с ним время на нарах, теперь его феноменальные способности вызывали радость у преподавателей и зависть – у однокурсников. А проучившись два года и сдав экстерном все экзамены за третий и четвертый курс, он вообще попал в число лучших студентов.
Варяг вел замкнутый образ жизни и почти ни с кем не общался. Иногда он связывался с Ангелом, который старался теперь называть его Владиком и, выслушав бывшего вора, удовлетворенно гудел в трубку:
– Молодец, Владик, видим, что дело твое движется. О тебе ходят легенды. Кто бы мог подумать, что ты такой способный. Вот скоро среди нас появится юрист, занимающийся международным правом. Это как раз то, что нам нужно. Кому, как не нам, осваивать западные рынки. Нужны будут деньги, дай знать.
Медведь оградил Варяга от всех дел, опасаясь потерять его. За все это время они встречались только дважды, и 'патриарх довольно точно пересказывал ему все университетские новости. Оказалось, что он был знаком со многими профессорами, однако причину короткого знакомства с университетской элитой раскрывать не стал. Было ясно, что этот престижный вуз – еще одна ниточка, которую Медведь уверенно держал в своих крепких пальцах. Медведь обладал редким качеством – видеть перспективу, понимая, что средства, вложенные сейчас, обернутся многократной выгодой. Варяг для него был неким банком, акции которого год от года должны только подниматься. Он был в курсе того, что Варяг занимается по индивидуальной программе, по окончании вуза свою дипломную доработанную и дополненную работу должен будет представить в виде кандидатской диссертации; знал и о том, что на него претендуют три университетские кафедры и еще две из других вузов предложили место с перспективой возглавить кафедру. А академик Нестеренко зван к себе продолжать занятия наукой в перспективном направлении.
– Вот бы они попадали со своих профессорских стульев, когда узнали, кто ты есть на самом деле.
– Да, я тоже об этом часто думаю.
– Ладно, пожалеем их профессорские задницы.
– Академик Нестеренко все спрашивает у меня: «Молодой человек, где же вы были раньше? С вашими-то способностями!» И меня всякий раз подмывает сказать правду.
– Лучше не надо. Оставим все так, как есть. Дело выходит даже лучше, чем я предполагал. Мы, конечно, знали, что ты способный, но ты сумел превзойти даже лучшие наши ожидания. Теперь я уже подумываю о том, что тебе, возможно, и не стоит уже так ярко выделяться. В этом случае ты всегда будешь на виду, а это может быть чревато осложнениями.
Однако по-другому Варяг уже просто не мог. Если он стал первым среди воров, то почему ему не сделаться первым среди студентов? Уже на следующий год он планировал экстерном закончить вуз с предоставлением дипломной работы. В принципе работа уже была готова, и он показывал ее Нестеренко. Полистав ее, академик серьезно сказал:
– Молодой человек, у вас светлая голова. Мне думается, что пройдет десяток лет и вы будете не менее известны, чем некий академик Нестеренко. Вы словно родились для науки. А этот ваш проект о Европейском союзе заслуживает самого пристального внимания. Молодой человек, я могу сказать вам вот что. – Он прикрыл папку, и темная сухая ладонь академика осторожно опустилась на белый картон. Варягу подумалось о том, что совсем недавно точно в такой же папке, скрепленное скоросшивателем, лежало его дело под номером 7314, дело об известном воре в законе, а сейчас перед ним лежал проект его научной работы. – Эта работа может вполне сойти за конспект будущей диссертации, вам просто нужно будет кое-что расширить, проставить кое-где акценты, и работа будет считаться выполненной. У вас светлый ум, цепкий взгляд, из вас получится настоящий ученый. И только, ради Бога, не останавливайтесь на достигнутом, не затягивайте со сдачей государственных экзаменов, защищайте диплом и сразу же переходите к кандидатской диссертации. Вы вполне созрели для больших дел. – Варяг посмел улыбнуться. Такими же словами его напутствует и Медведь. – Вы говорите, что никогда не пробовали поступать в университет?
– Никогда.
– И кем же вы тогда работали?
– У меня было очень много специальностей. Работал грузчиком, одно время шофером, приходилось и старателем на Севере, золото намывал. Всего и не перечислишь!
– Парень с такой светлой головой работал грузчиком! Это по меньшей мере безрассудно, если не сказать преступно, молодой человек. И то, что вы пришли сюда, в наш вуз, это вполне закономерно, вы просто ощутили в себе потребность совершенствоваться. Конечно, это могло произойти и пораньше, но и сейчас не поздно, вы как раз подходите к расцвету своего мышления, а оно происходит у вас весьма бурно. Такое бывает только у самых одаренных личностей. А эта ваша работа о Европейском союзе, – опять покачал головой профессор, – для меня вообще откровение. Хотя этой тематикой я занимаюсь всю жизнь. Вы раньше никогда не интересовались этим вопросом?
– Никогда. Раньше думалось о другом.
– Это тем более странно. Вы так прочно входите в науку, как будто работаете в этой области по крайней мере с десяток лет. Откройте же мне секрет, как вам все это удается?
– Секрета особого нет, Егор Сергеевич. Сижу в библиотеке, конспектирую. Перечитал сотни две книг, которые относятся к этой проблематике. Еще, может быть, и потому получается, что в свое время не умел ценить время, вот наращиваю упущенное сейчас.