Мужские сны
– Угу. А она в чем, в черной рясе?
– Нет, в рясе ходит священник. Она в обычной одежде. Ну, пошли!
Татьяна проводила их до флигеля и поспешила в администрацию.
В кабинете Симакова собралось около тридцати человек. Секретарша бегала по соседним комнатам в поисках дополнительных стульев. Наконец всем нашлось место. Открыли настежь окно, чтобы не задохнуться в такой тесноте. Симаков вполголоса сообщил Татьяне Михайловне, что прокурора вызвали в область и он не примет участия в совещании, затем постучал карандашом по кувшину с водой, призывая к тишине.
– Господа, – произнес он хрипло и закашлял, прочищая горло. – На повестке дня известный всем, как говорится, до боли финансовый вопрос реконструкции Благовещенского храма. Ему в этом году исполняется сто двадцать один год. К сожалению, реконструкция слишком затянулась по объективным причинам, и мы не успели открыть его к обещанному юбилею, стодвадцатилетию. Вот об этом и пойдет сегодняшний разговор.
Симаков говорил в таком духе минут десять. Люди уже начали шептаться, переговариваться о своих делах, ерзать на неудобных стульях. В дверь постучали, и вошел отец Алексей. Многие приподнялись с места, приветствуя священника. Он осенил присутствующих крестным знамением и сел на предложенный кем-то стул. Симаков снова прокашлялся и продолжил чересчур затянувшуюся преамбулу. Вдруг с места выкрикнули:
– Анатолий Григорьевич, пора бы к сути дела, как говорится!
Все одобрительно зашумели.
– Можно мне? – спросил Виталий.
– Пожалуйста, – взглянул на него Симаков, недовольный тем, что его прервали.
– Товарищи или господа! Кому как угодно. Предлагаю на этом торжественную часть закрыть и конкретно решить вопрос. Предварительно обсуждалось такое предложение: принять участие в спонсорстве всем, без исключения. Это раз. Второе: каждый будет считать за честь принять участие в таком благородном деле, поэтому будет воспринимать это не как обязаловку, а как добровольную заботу о духовной жизни своих земляков, детей, ну и себя, любимого. Ну и третье. Надо сделать финансовые потоки прозрачными и подотчетными. Выберем сейчас общественный контроль из трех человек.
Один обязательно должен иметь бухгалтерское образование.
Татьяна с интересом слушала своего брата и удивлялась стройности и безупречности его речи. Вот что жизнь делает с человеком! А Виталий тем временем остановился на главном – какие суммы и с какой периодичностью отчислять. Со своими предложениями выступили трое предпринимателей. Началось бурное обсуждение. В результате жарких дебатов приняли самый приемлемый для большинства вариант: перечислять ежеквартально фиксированную сумму в пределах пяти-шести процентов квартальной прибыли. Кроме того, особым пунктом записали, что такие предприятия, как кирпичный завод, деревообрабатывающий комбинат и стекольный завод, окажут помощь своей продукцией, «натурой», как выразился владелец кирпичного завода Хромов.
Отец Алексей горячо поблагодарил предпринимателей за их богоугодное дело и хотел было попрощаться, как встала молчавшая до сих пор Татьяна.
– Отец Алексей, не могли бы вы остаться еще ненадолго для обсуждения второго вопроса?
– Хорошо. Я остаюсь.
– Но… Татьяна Михайловна! – всполошился Симаков. – У нас сегодня всего один вопрос. По-моему, больше ничего не планировали…
– Считайте, что это чрезвычайный вопрос. Он не менее назревший и не менее острый, чем предыдущий. И касается всех, без исключения. Но прежде хочу представиться: Татьяна Михайловна Кармашева, управляющая департаментом культуры правительства области.
В кабинете наступила тишина. Стали слышны шум проезжающего транспорта и голоса с площади. Татьяна перевела дыхание и начала тяжелый разговор:
– Всем с детства, да и мне самой, известно название «Красный бор». Слово «красный» в старину означало «красивый, прекрасный». Посмотрите, вот что мы, потомки тех, кто дал такое название бору, сделали с ним!
Она протянула фотографии, сделанные пару часов назад, сидящему рядом молодому мужчине. Тот, быстро просмотрев, крякнул и передал снимки соседу. Вскоре фотографии посмотрели все. Татьяна ждала реакции Симакова. Он, багровый, потный, с беспокойно бегающими глазками, взял двумя пальцами фотографию, будто боясь обжечься, мельком взглянул на нее и отложил. Татьяна так и не дождалась, когда он поднимет глаза.
– Так вот, у меня такое предложение, – продолжила Татьяна. – Пока не наступила экологическая катастрофа и всем живущим по берегам Огневки не пришлось срочно эвакуироваться, считаю необходимым выявить нарушителей Основного Закона – Конституции Российской Федерации. Называть статью, я думаю, не надо. Ее все знают.
Все зашумели. Встал молодой мужчина, сосед Татьяны.
– Виновники в принципе известны. Я имею в виду основных «поставщиков» мусора. Это стекольный и лакокрасочный заводы, типография, консервные заводы, а также коммунальная служба Привалово.
– Погодите, Денис Васильевич, – поморщился молчавший до сих пор Вепрев, зам. главы муниципальной администрации. – Обвинять голословно мы все умеем. Надо по существу говорить. На днях мы в администрации ставим вопрос ребром. Я имею в виду как раз вывозку мусора. А за Огневкой будет проводиться расчистка. Одним днем, разумеется, такие проблемы не решаются.
– А что вы из нас крайних-то делаете? – закричал с места худой мужчина в бежевой тенниске. – Чем мы хуже других? Все везут, и мы везем. А куда, скажите, деваться с мусором? Его столько, что никаких официальных свалок не хватит!
– Скажите, вы с какого предприятия? – спросила Татьяна.
– Консервный завод, ООО «Приваловский урожай».
– А у вас есть официальное разрешение на вывозку мусора?
– У нас? – переспросил директор «Приваловского урожая» и метнул взгляд на вытирающего потное лицо Симакова. – Н-нет как будто. Но ведь все везут, а мы чем хуже?
– Господин Симаков, – обратилась Татьяна к явно перепугавшемуся чиновнику. – Здесь присутствуют директора перечисленных предприятий?
– Д-да, присутствуют. Вячеслав Антонович! – обратился Симаков к солидному мужчине, сидящему рядом с его столом. – Вот. Вячеслав Антонович Плужников, директор завода по производству масляных красок.
– Да, мы вывозим часть отходов за Огневку, – холодным тоном заговорил Плужников. – Но еще при бывшем председателе сельсовета была договоренность, что мы будем сбрасывать в карьер отходы для консервации. Они не представляют экологической опасности. К тому же наполненный мусором карьер собирались засыпать глиной. Но я один не могу отвечать за всех.
– Неужели отходы лакокрасочного производства могут быть безвредными? – удивилась Татьяна.
– Представьте! Свинец мы не используем. А остальное сырье – в пределах допустимых норм.
– Как-то расплывчато звучит – «в пределах норм», – с нескрываемой иронией произнесла Татьяна. – А если все-таки провести независимую экспертизу?
– Да пожалуйста! Сколько угодно! Если департаменту культуры больше заняться нечем, – со злостью парировал Плужников.
– А мы прямо сейчас выберем общественную экологическую комиссию, которая проведет расследование. Предлагаю председателем этой комиссии Кармашева Виталия Павловича. А своих помощников пусть он назовет сам. За каждую кандидатуру можно проголосовать.
Виталий поднялся и назвал четырех человек. Все они были из числа фермеров и к вывозке мусора отношения не имели. За них проголосовали единодушно.
– Я думаю, что мы начнем свою работу прямо завтра. А результаты доложим уже через месяц, – деловито сказал Виталий.
– Интересно, кому? – язвительно поинтересовался Плужников.
– Прокурору муниципального образования, – ответила за Виталия Татьяна.
На покрасневшем лице Плужникова заходили желваки. А Симаков, казалось, находился в полной прострации. Он тупо переводил взгляд поросячьих глазок с Плужникова на Татьяну и обратно, пока шел этот неприятный разговор. Татьяне пришлось самой заканчивать совещание:
– Итак, хочу от своего имени поблагодарить всех за два успешно решенных вопроса. Теперь от того, насколько эффективно эти решения будут претворяться в жизнь, будет зависеть дальнейшая жизнь и нас с вами, и всех наших земляков. До свидания!