Вечный. Тетралогия

— А что им стоит нагнать нас, после того как мы выйдем из пояса астероидов? — робко подал голос кардинал Дэзире.
Но команда уже лихорадочно работала, разворачивая корабль в сторону скопления масс. Кардинал, не дождавшись ответа на свой вопрос, тронул за плечо адмирала:
— Скажите, а что им…
Тот отмахнулся:
— Над этим будем думать после. Сейчас главное — не упустить этот шанс.
Корвет снова ощутимо тряхнуло. Капитан восторженно выставил кукиш в сторону экрана, на котором как будто еще оставались следы пугающе прекрасного лица, и заорал:
— Что, съел?
Через два часа они вошли в пояс астероидов.
Уже десять дней корабль шел внутри пояса. Трижды капитан предпринимал попытки вырваться, но всякий раз позади возникал черный, похожий на скорпиона корабль и приходилось поспешно возвращаться обратно. Последний раз они ушли слишком далеко и едва успели вернуться. На корабле царило уныние. Благородные доны толпами вваливались в каюту кардинала и просили его помолиться мощам святой Дагмар. Все жаждали чуда, но оно никак не приходило. Дон Диас ходил мрачнее тучи. Хотя в кладовых корабля еще имелись некоторые запасы пищи, но его раздражала пустая трата денег. Как и любой капитан, не брезговавший пиратством, он считал, что нечего кормить дармоедов; его принципом было: короткий налет и обратно, а в порту команда ест по кабакам за свой счет. И вот теперь неприкосновенный запас, который он погрузил скрепя сердце, вдруг оказался слишком мал: можно было рассчитывать не более чем на две недели отсрочки. Наконец капитан объявил Большой круг. Как и в прошлый раз, местом сбора стала орудийная палуба. Упрямый Бычок и Толстый Ансельм подошли к самому парапету галереи, а кардинал Дэзире затаился за их спинами. Доны были сумрачны и спокойны. Адмирал окинул их тяжелым взглядом и, вздохнув, начал:
— Господа благородные доны, я должен вам сообщить… — Тут он помедлил и, махнув рукой, закончил: — То, что вам и так ясно. — Он обвел взглядом суровые лица донов, поджал губы и горько произнес: — Мы в дерьме.
Над орудийной палубой повисло тяжелое молчание Потом из передних рядов раздался голос Сивого Уса:
— Есть ли у нас шанс уйти? Вперед выступил капитан:
— Всем нет, но если мы пойдем на «отрубленную руку», то, возможно, кто-то спасется. Но и в этом случае шанс будет один из ста, а то и меньше.
Доны переглянулись. Что ж, «отрубленная рука» была достойным поводом для Большого круга. Некоторое время все молчали, потом дон Киор вздохнул и проговорил:
— Что ж, это будет не самая худшая смерть, и, клянусь святым Феофаном, Вечному она бы понравилась. — Он выбрался из толпы и, тяжело ступая, двинулся к дальней стене, бросив на ходу: — За мной, агнцы Божий.
Доны сумрачно переминались с ноги на ногу, перебрасываясь короткими настороженными взглядами. Из толпы выбрался Сивый Ус:
— Что-то я зажился на этом свете. Думаю, Господь примет к себе столь невинную душу, как моя.
Шутка слегка разрядила гнетущую атмосферу. Благородные доны, сначала по одному, а потом и группами, потянулись к Пивному Бочонку. Кардинал робко прикоснулся к плечу адмирала:
— Не скажете ли, друг мои, что такое «отрубленная рука»?
Дон Ансельм повернулся к кардиналу и, тяжело вздохнув, объяснил:
— Нас с вами засунут в десантный бот, набитый жратвой, и оставят в поясе астероидов, а корвет уйдет на смерть, запустив в сторону обитаемых миров сигнальную ракету.
— Значит, они все умрут, а мы останемся живы? — Несмотря на все усилия кардинала, в его голосе кроме искренней печали зазвучали и нотки облегчения.
Адмирал усмехнулся:
— Да, если нам повезет и они успеют взорвать корвет до того, как он будет захвачен. Если Алый князь поверит, что там были все, и уйдет из системы. Если сигнальная ракета доберется до миров людей и передаст наш призыв о помощи. Если мы сумеем выжить, пока не придет помощь. Если, если, если… их слишком много, чтобы у нас был реальный шанс.
— Но что же делать? — растерянно спросил кардинал.
Толстый Ансельм усмехнулся:
— Вам остается одно — молиться.
Они вышли из пояса астероидов через сорок часов после Большого круга. Где-то в глубине пояса остался прилепленный к одной из скал десантный бот с шестью пассажирами. Упрямый Бычок, как обычно, сидел в командном кресле и напряженно вглядывался в экран. Через пятьдесят два часа появился скорпион. Все мыслимые возможности прорваться обратно развеялись как дым еще часов двенадцать назад. Скорпион неумолимо рос на экранах. Через девять часов корвет снова вздрогнул от тяжелого залпа. Потом еще и еще. Ив, как и раньше, держал на защитных полях треть мощности. Доны абордажной группы, вынужденно запертые в своих кубриках, валялись на койках, стиснув зубы и вцепившись в колеблющиеся стойки. После очередного залпа Ив вдруг заорал:
— Капитан!
Тот повернулся к Счастливчику, который быстро переключил что-то на консоли.
— Смотри! Это запись последнего залпа. На большом экране вспыхнуло изображение вражеского корабля. Похожие на скорпионьи ножки усики двух последних антенн, расположенных у самого основания толстого, изогнутого хвоста, вздрогнули и окрасились в переливчатый голубой цвет. Капитан стиснул подлокотники кресла и пробормотал:
— Сенсорные ускорители! — Он откинулся на кресле. — Так вот почему он такой шустрый. — Упрямый Бычок замысловато выругался сразу на трех языках. — Дерьмо, если бы я понял это раньше!
Ив слегка изменил конфигурацию полей. Корвет вздрогнул, на пол посыпались стаканчики из-под кофе, но защита выдержала и на этот раз. Когда возмущения силового поля вернулись в штатный режим, Ив расслабился и закричал капитану:
— Не поздно и сейчас!
— Чего? — не понял тот.
— У нас в кубриках сидят сорок головорезов и покорно ждут смерти.
Лицо капитана исказила гримаса, и он схватил микрофон:
— Командира абордажной группы — ко мне! — Дон Диас сузившимися глазами вгляделся в изображение вражеского корабля, потом вывел на экран характеристики скорости сближения и расстояние до скорпиона и пробормотал: — Может, и успеем… Еще один залп на трети выдержим? — спросил он, повернувшись к Иву.
Тот пожал плечами:
— Может, выдержим, а может, и не выдержим.
Упрямый Бычок дернул головой:
— Ладно, все одно помирать. Держи на трети, а потом — аварийный сброс поля.
По БИЦу пронесся изумленный вздох.
— Нас же разломит как спичку! — удивленно произнес Ив.
Дон Диас на мгновение задумался:
— Тогда в момент залпа поднимешь до половины, а потом скинешь мощность вдоль залпа. Ив смотрел непонимающе.
— Ну, Счастливчик, врубайся быстрее, мне надо, чтобы поле слезло с корабля, как кожура с банана! — рявкнул капитан.
Тот наконец понял, просиял и, повернувшись к своей консоли, лихорадочно застучал пальцами по клавиатуре пульта. Капитан повернулся к экрану и скомандовал во весь голос:
— Быть в готовности, в момент залпа отключить гравистабилизацию! — Он начал судорожно что-то набирать на своей консоли, бормоча: — Пусть думают, что достали нас.
В этот момент в БИЦ ввалился дон Киор. Капитан бросил на него лихорадочный взгляд, развернув небольшой подвижный экран, включил запись последнего залпа и прорычал:
— Смотри и разбирайся, но пока не мешай!
И тут Ив заорал:
— Залп!
Капитан по громкой связи рявкнул:
— Всем держаться! — и сам вцепился в подлокотники.
Корвет будто пнула гигантская нога. Корабль вздыбился, потом его повело в сторону, крутануло вокруг оси, раздался ужасающий скрип, а потом дикий грохот лопающихся от смещения переборок, треск шпангоутов. Основное освещение погасло, вспыхнули плафоны аварийного и погасли тоже, дико зазвенели баззеры боевой тревоги, корабль содрогнулся и замер. В БИЦе воцарилась мертвая тишина и полная темнота. Несколько мгновений не раздавалось ни звука, потом кто-то испуганно произнес:
— Эй, есть тут кто-нибудь живой?
В ответ раздался голос Упрямого Бычка, который после длинной фразы по-русски спросил неожиданно спокойно: