Песок

— Ну, если ты так настаиваешь…
Марко пожал плечами, наматывая канат вокруг причальной стойки, чтобы сарфер не унесло ветром. Они спустили парус, но оставили мачту поднятой, чтобы сразу же убраться отсюда, как только найдут Палмера. Вик завязала конец фала, чтобы он не болтался, и проверила дайверское снаряжение в багажнике, убеждаясь, что все надежно закреплено. Она сделала долгий глоток из фляжки, вдруг ощутив больший страх, чем перед любым глубоким нырком, и направилась к «Медовой норе». Марко пришлось бежать, чтобы ее догнать.
  
28. Не продохнуть
 
Вик
Бордель с его шумным генератором, яркими огнями и притаившимися под навесами из мятой жести балконами стоял между двумя раскопанными дюнами в промежутке между Шентитауном и Спрингстоном. Вик не могла решить, к какому из населенных пунктов относится это здание. Казалось, будто ни тот ни другой его не желали, но и не хотели терять. Чем-то он напоминал последний кусок тухлой змеятины, за которую без особой охоты дрались двое изголодавшихся, но несмелых мужчин, каждый из которых втайне надеялся на победу другого.
Днем солнце нагревало своими лучами заднюю стену борделя, раскаляя ее до полудня, а затем, медленно клонясь к западу, позволяло ему предстать во всей его мертвенно-бледной красе. Именно тогда незанятые женщины покидали свои незанятые постели и перегибались через перила балконов, соблазнительно свесив затянутые в огненно-красную шнуровку и черную как ночь тесьму груди, улыбаясь мужчинам, которые отправились за двенадцать дюн по пути домой с работы, чтобы поглазеть на то, чего они не могли себе позволить. Или все же протиснуться внутрь и заплатить за то, чего не могли себе позволить.
Вик избегала этого заведения, как никакого другого места посреди пустыни. Она скорее бы отправилась в Ничейную землю следом за отцом или проплыла бы через змеиное гнездо, чем ступила на этот порог. Подобное отвращение создавало ей определенные неудобства, когда она бывала в Спрингстоне, поскольку часть дайверского бизнеса велась за разномастными столами бара на первом этаже, где мужчины склонялись над дымящимися пепельницами, сверяясь с нацарапанными углем на салфетках картами. В каком-то смысле для нее стало благословением, что ее мать владела этим заведением и работала там, что давало Вик повод его избегать. Не будь этого повода, господствовавшие в мире дайвинга мужчины сочли бы ее робкой и недостойной.
— Зайди туда, — велела она Марко, останавливаясь перед входной дверью. — Спроси Розу и скажи ей, пусть встретится со мной у заднего входа.
— Почему бы тебе просто не зайти вместе со мной? — спросил Марко, насмешливо приподняв брови. — У тебя в самом деле такие проблемы из-за того, чем занимается твоя мамаша?
Вик поколебалась.
— Это плохо для бизнеса, — наконец ответила она. — Когда я туда захожу, всем тем пьяницам хватает одного взгляда, чтобы решить, что на ближайшую неделю им ничего больше не нужно. Плохо для бизнеса, а это бизнес моей мамы.
— Господи, — рассмеялся Марко. — Готов купить ради тебя час в обществе твоей мамочки.
— Да пошел ты…
Но Марко уже шагнул внутрь. Из-за на мгновение приоткрывшейся двери вырвался шум — утренняя толпа вела себя необычайно оживленно, вероятно из-за новостей о Данваре, а может, у них все еще оставались силы с прошлой ночи. Укрывшись от ветра за трехэтажным зданием, Вик достала кисет с табаком и свернула самокрутку. Табак заканчивался. Нужно как-нибудь смотаться в сады и потрясти поставщика…
— Почему бы тебе не покурить в постели, когда закончим, дорогуша? — С балкона над ней склонились лицо и пара грудей. — Для тебя — двадцать монет. Специальная цена. Что скажешь?
Щелкнув зажигалкой, Вик закурила и выпустила дым в сторону балкона.
— Отвали, — пробормотала она и, покинув укрытие от ветра, обошла вокруг здания между дюнами, которые ежедневно отгребали от этого наиболее священного и охраняемого из зданий. Она подумала о своем младшем брате Коннере, представив, как отсюда и из других живительных колодцев беспрестанно таскают песок.
 
Позади здания низкая стена окружала служебную дверь, из которой вышвыривали пьяниц и отбросы. Вик наслаждалась дымом, с каждым глубоким вдохом чувствуя, как успокаиваются натянутые от пребывания рядом с этим заведением нервы. Заскрипели забитые песком ржавые петли, и вышла ее мать с незажженной сигаретой во рту. Вокруг ее колен развевался белый халат, который отец Вик добыл в глубинах Лоу-Пэба.
— Огонька не найдется? — спросила мать.
То были первые слова, которыми они обменялись за год, и Вик почти не сомневалась, что в последний раз слышала от матери те же самые слова, стоя на том же самом месте. Она прикрыла ладонью серебристую зажигалку, и мать окунула в пламя сигарету, которая тут же вспыхнула и задымилась.
— Новая татуировка? — спросила мать, показывая зажженной сигаретой на руку Вик.
— Угу, — ответила Вик, борясь с желанием взглянуть на руку и увидеть, какую татуировку мать имеет в виду. Солнце только поднималось над самыми высокими пескоскребами, но уже было ясно, что день будет жарким. — Слушай, я с радостью готова поболтать, но мне нужно найти Палмера. Не видела его?
Мать вдохнула дым, кивнула, отвернулась и выдохнула в сторону исцарапанной песком двери.
— Видела твоего брата на прошлой неделе. Ему нужны были деньги на маску. Сказал, что на этот раз в самом деле отдаст.
— Не знаешь, куда он собирался?
Мать покачала головой:
— Нет. Меня как-то не интересовало. Не хочешь спросить, дала ли я ему денег?
— Нет, не хочу. Он что-нибудь говорил про работу, за которую взялся?
Мать пожала плечами:
— Он говорил, что заглянет на обратном пути, чтобы отдать деньги. И все. Он собирался пойти с твоими братьями в поход, но вчера заходил Коннер и искал его, так что, похоже, он в очередной раз нарушил свое обещание.
— Коннер не говорил, почему его ищет?
Глаза матери сузились.
— Потому что он должен был пойти с ними в поход. А что? У Палмера неприятности?
— Нет. Думаю, даже наоборот. Вся эта сегодняшняя утренняя суматоха из-за того, что кто-то нашел Данвар.
Мать шумно выдохнула:
— Кто-то постоянно находит Данвар. И всегда оказывается, что это какой-то безымянный, давно известный всем городок, полный полусгнившего мусора. Куда больше людей разоряются, чем что-то зарабатывают, знаешь ли. Несколько дней наш бизнес процветает — а потом оказывается, что это всего лишь очередной город-призрак.
— Думаю, на этот раз все иначе, — сказала Вик.
— Всегда кажется, что иначе. Слушай, если только не хочешь зайти поговорить — мне не стоит торчать тут среди песка. Я не могу позволить себе лишний раз принять сегодня душ только из-за того, что тебе не нравится, чем я тут занимаюсь.
— Ладно. Как хочешь. Рада была тебя повидать.
— Я тоже.
Она щелчком отправила сигарету в песок. Какая-то ворона спикировала вниз и тут же улетела прочь, разочарованно каркая.
— Эй, — сказала Вик, когда мать уже открыла дверь. — Так он получил свою маску?
Мать грустно вздохнула, и вокруг ее губ собрались морщинки.
— Угу, я дала ему денег.
— У кого он ее покупал? У Грэхема?
— Иди спроси Грэхема, — ответила мать. Она вошла внутрь, и ветер с песком помогли захлопнуть дверь.
  
29. Груз души
 
Вик
— Ну? — спросил Марко, ждавший Вик у входа.
— Данвар к северу отсюда, — сказала она. — Я так думаю.
— Ты так думаешь? Это тебе мамаша сообщила? Она знает, куда отправился твой брат?
— Не совсем. Но Палмер сказал, что зайдет к ней на обратном пути. К тому же вряд ли он бы тут побывал, если бы направлялся на юг или запад. Их путь из Лоу-Пэба лежал через Спрингстон, и он зашел попросить у нее денег. Нам нужно поскорее заглянуть в одну дайверскую лавку. Спросить еще кое-кого.
Схватив Марко за рубашку, она привлекла его к себе и крепко поцеловала. Одна из женщин на балконе засвистела.