Пусть этот дождь идёт вечно (СИ)

― Тебя тоже многое не устраивает. Хочешь взглянуть на транспорт, которым придётся пользоваться?
― Хочу.
― Тогда пошли. Кстати, как я понимаю, в обычной жизни ты Ким Чонин, значит, называть тебя Каем…
― Можно и нужно, ― отрезал Кай. ― Это имя мне досталось не по прихоти владельца “Театра”, оно появилось раньше.
В ангар они отправились молча. Хань опасался продолжать беседу в таком ключе. Каю нужны деньги, но гордости у него в сто раз больше. Не хотелось бы, чтобы Кай передумал работать телохранителем. Хань приложил немало усилий, дабы заполучить эту упрямую скотину. Знать бы ещё, зачем он это сделал…
В ангаре стояли роскошные автомобили, небольшой самолёт и аккуратный курьерский вертолёт. Именно к вертолёту и устремился Кай первым же делом. Обошёл вокруг, выдерживая почтительную дистанцию, приблизился вплотную и побрёл вдоль борта, едва касаясь обшивки кончиками пальцев, погладил лопасти малого винта на хвосте и юркнул в кабину.
Хань внимательно наблюдал, как Кай крутится на сиденье, трогает панель управления, заглядывает под неё, оглаживает пластиковые детали и кнопки. Кай выглядел спокойным и холодным, как и всегда, но не мог спрятать восторженный блеск глаз и не мог контролировать руки. Хань сказал бы, что Кай просто влюбился в вертолёт. Наверное, в документах что-то было не так ― трудно поверить, что подобный пилот мог наплевательски относиться к технике. И это предположение подтвердилось, когда у Кая почти что слюнки потекли после осмотра самолёта. Машины он изучал с меньшим энтузиазмом, но тоже восторженно.
― Всё-таки предпочитаешь аэробайки? ― не выдержал Хань.
― Предпочитаю всё, что летает. На машинах трудно танцевать.
― Прости?
― Я люблю танцевать. В небе это проще, ― коротко пояснил Кай и сунул нос под капот серебристого “Тандера”, предназначенного для парадных выездов, а через минуту вынес приговор: ― Будуар на колёсиках. Для поездок в ближайшее время не годится.
― Почему?
― Потому что тебя убить хотят, поэтому нужно что-то менее богемное и с хорошей бронёй. Танк, например, подошёл бы.
― Очень смешно!
― После прямого попадания ракеты тебе станет не до смеха.
― Откуда ракете взяться посреди Соуля? ― возмутился Хань.
― Если у тебя есть лишние тридцать кусков, то достать ракету не проблема. Для людей при деньгах вообще не проблема достать хоть демона из ада. Оружие ― это тоже товар. У тебя есть связи с полицией?
― Тебе зачем? ― Хань прислонился к “Тандеру” и сунул руки в карманы.
― Хочу взглянуть на отчёт по поводу взрыва у больницы. Ещё лучше ― взглянуть на останки твоей машинки. Хотелось бы узнать, что именно использовали для твоего устранения.
― И что это тебе даст?
Кай оставил в покое машину, отступил в сторону и осмотрел перепачканные чёрным руки, только после этого соизволил объяснить:
― Это даст очень многое. Обычно взрывами занимается кто-то один, специалист в своём деле. Их не так уж и много.
― Да ладно, чтобы подложить мину или бомбу, много ума не надо.
― Стандартную мину или бомбу, а они работают иначе ― по заданным заводским параметрам. И выбор их невелик. Чтобы сделать “умную” мину или бомбу, запрещённую Международным Оружейным Реестром, либо же заставить стандартные вести себя так, как кому-то надо, нужен профессионал. Привязка бомбы к ключу автомобиля ― это уже не стандарт, а работа профи.
Хань задумчиво посмотрел на царапину, оставшуюся на носке левого ботинка, досадливо поморщился и вздохнул.
― И что тебе даст отчёт и останки моей машины? В документах не сказано, что ты пиротехник. В Академии ты проходил общий курс, отличившись как пилот, значит, вряд ли ты знаешь так уж много о бомбах.
Смешок со стороны Кая заставил Ханя вскинуть голову и в недоумении округлить глаза.
― Ты действительно думаешь, что в Академии на общий курс набирают бездарностей? А если я тебе скажу, что ежегодно на общий курс попадает не больше пяти человек? На общий курс берут тех, кто показал одинаково хорошие способности на всех узкоспециальных тестах. Ты прав, я не пиротехник и не минёр, но я всегда интересовался сложными конструкциями. Кроме того, у меня был свободный год, и я мог делать всё, что пожелаю. Как выпускник Академии я сохраняю право на допуск в библиотеку Академии в течение трёх лет после завершения обучения. Можешь не рассчитывать на меня, если хочешь, но мне нужно взглянуть на полицейский отчёт и останки твоей машины.
 
Кай крутанулся на пятках и зашагал к выходу из ангара. Хань спохватился и поспешил следом.
― Что ещё тебе нужно?
― Знать, каким по счёту было это покушение.
― Первым.
― Ты уверен?
― Конечно. До этого моя жизнь была прекрасна и безмятежна, ― огрызнулся Хань, обиженный подобным недоверием.
― Так что с полицией? ― Кай остановился и оглянулся на Ханя.
========== Глава 8 ==========
В полиции к визиту Лу Ханя и Кая отнеслись без восторга. Руководитель следственного отдела, в который попало дело о взрыве у больницы, рвал и метал, даже счёл возможным повысить голос на Ханя. Дескать, по территориальному признаку и в соответствии с законодательством дело переходило в отдел, и занимались им именно сотрудники полиции, а частные лица не имели права вмешиваться.
― Я не собираюсь ни во что вмешиваться, я просто желаю быть в курсе расследования! ― рычал Хань на полковника.
― А у вас нет такого права! ― выразительно тряс уголовным кодексом в мягкой обложке тот самый полковник и поправлял свободной рукой галстук на покрасневшей от возмущения шее.
Кай закинул ногу на ногу и сложил пальцы “домиком” над коленом, наслаждаясь бесплатным спектаклем. Небось, до сего знаменательного момента книжка в мягкой обложке выполняла исключительно декоративную функцию на массивном столе.
― Да где такое написано? ― потребовал доказательств Хань и похлопал ладонью по столешнице. Мол, аргументы на бочку, сейчас посмотрим, что и как там написано. Но полковник не стушевался и проворно раскрыл несчастный встрёпанный кодекс на первых страницах. Ага, стало быть, в кодекс он иногда заглядывал-таки…
― А вот! Вот! Чёрным по белому! Частные лица не имеют права вмешиваться в расследование, начатое полицией! И не имеют права мешать следствию ― за это полагается наказание, между прочим!
― Меня не интересует ваше расследование, сколько повторять? Меня интересует информация! И вообще, мне всего-то надо взглянуть на мою машину и на отчёт эксперта! Это что, конец света?
― Именно! ― заорал полковник так, будто его резали. ― Это прямое вмешательство! Нет у вас такого права!
В кабинет бочком протиснулся секретарь с нашивками капитана на форме. Осторожно поставив на столик поднос с чашками, сахарницей, вазочкой со сладостями и кувшином сливок, он стремительно ретировался. Полковник и Хань продолжали выяснять нюансы законодательства, а Кай невозмутимо взял с подноса чашечку с ароматным напитком и, прикрыв глаза, сделал маленький глоток. Кофе тут варили отличный.
Кай выудил из вазочки печенье и приступил к еде. Пока ел, лениво размышлял о странностях. Полковник был альфой, а Хань ― омегой, тем не менее, в кабинете до сих пор вопили и орали, метали громы и молнии и не могли прийти к общему решению, устроившему бы всех.
Кай мог всякое думать о нынешнем обществе и царящих в нём порядках, но даже он признавал, что разделение силовой и управляющей деятельности между двумя биовидами являлось мудрым. Альфы по природе своей агрессивны и не выносят компромиссов, омеги же шире смотрят на проблемы, миролюбивы и предпочитают решать вопросы с максимальной эффективностью и наименьшими затратами. Когда возникала сложная ситуация, касающаяся армии или полиции и управляющих структур, альфы и омеги договаривались без проблем. Кай сам был альфой, поэтому знал это наверняка, да и видел не раз. Хоть те же визиты государственных комиссий в Академию. Агрессивность начальства Академии мгновенно меняла русло, когда дело доходило до переговоров с комиссиями, состоявшими из омег. Феромоны там или нет, но генерал-альфа старался произвести впечатление на омег своими талантами, хотя не забывал ограничивать поползновения тех самых омег и не позволял перехватить львиную долю управляющих функций. Омеги в свою очередь смягчали альфа-агрессивность, и все вместе они в итоге действительно находили лучшее решение, устраивавшее обе стороны.